Свидетелей заказывали?

«Иеговистов» бить — Родину любить

Иск Головинской прокуратуры был полностью отклонен судом еще в феврале. Однако 30 мая Мосгорсуд вернул дело для нового рассмотрения — в новом составе судей. На самом деле никаких новых доказательств вины «иеговистов» в деле нет. Как и прежде, одно из главных обвинений в их адрес — разрушение семей. Но, как известно, большинство семей распадается у нас на почве пьянства — почему бы тогда прокуратуре не вчинить иск государству, формирующему бюджет на 13 процентов за счет монополии на спиртное?
Еще один довод озабоченных прокуроров: якобы защищают они рядовых «иеговистов» от тоталитаризма руководителей «секты». Так вот: на днях 9 тысяч 386 «рядовых» (практически все свидетели Иеговы Москвы) подписали обращение в суд, где слезно просят Головинскую прокуратуру перестать наконец их защищать…
Владимир Миронов, эксперт независимого экспертно-правового совета, считает, что прокуратура продолжает судиться из экономии:
— Суд взыскал с прокуратуры Северного административного округа, как с проигравшей стороны, расходы на экспертизу — 80 тысяч рублей. Представляете — это им надо идти в Генпрокуратуру, потом обращаться в Минфин — ну, не найдут они денег! Может, им показалось, что проще продолжить тяжбу?
Ясно, однако, — за спиной бедной прокуратуры стоит совсем не бедная РПЦ, объявившая войну соперникам, среди которых свидетели Иеговы занимают не последнее место. Доказательство: придать новое дыхание процессу должен привлеченный прокуратурой в качестве главного обвинителя г-н Дворкин, «золотое перо» православного пиара, много лет забрасывающий СМИ чрезвычайно «патриотическими» сочинениями.
Между тем затянувшиеся прокурорские разборки с «иноверцами» все чаще находят отзвук в сердцах значительной части российского электората, готовой на своем уровне поддержать бдительность правоохранителей. Проще говоря — «свидетелей» бьют. Бьют «при исполнении»: есть у этой конфессии разрешенное Конституцией право обращаться к гражданам со словами агитации и пропаганды в общественных местах, а также по месту жительства этих самых граждан.

Папа Тузов — суперпатриот

История, случившаяся в подмосковном Подольске, — вполне типичная. Ирине Коровиной сорок лет, всё как у всех — муж, двое детей. Старшая, Даша, — студентка, младший, Егор, — школьник. Двадцать лет Ирина принадлежала православной церкви и, как говорит, постоянно чувствовала собственную ущербность. К примеру, с трудом могла выдерживать длительный пост — при сорока килограммах веса. Нарушала запрет, совестилась и переживала. Однажды в дверь к ней позвонили «иеговисты», поговорила с ними, прониклась новыми идеями — показалась эта религия ей более свободной. Вскоре и сама стала ходить по домам.
Девятнадцатилетняя Ольга Тузова охотно слушала рассуждения Ирины — не приглашая проповедницу, однако, в квартиру. Однажды вместо Оли выскочил на лестницу Тузов-старший и произнес перед потрясенной «свидетельницей» краткий спич, привести который здесь нет возможности по причине полного отсутствия в нем цензурных выражений. После чего закрепил сказанное кулаками, нанеся «сектантке», как потом напишут в справке врачи травмпункта, «ушиб мягких тканей лица».
Привычные к инцидентам подобного рода «свидетели» жалуются не всегда — понимают, что на защиту рассчитывать не приходится. Но в этот раз участковый Савченко явился сам — прочитал в сводке обращений в травмпункт про «ушиб» и решил проверить — нет ли здесь хулиганства. Поинтересовался: не хочет ли Ирина возбудить уголовное дело? Коровина ответила, что подумает, надеялась — вот побеседует участковый с обидчиком, тот извинится, да и закончится все тихо-мирно. Однако через пару дней встретила Тузова и выслушала еще одну отповедь, сдобренную прямыми угрозами. Одновременно получила отписку из 2-го отделения Подольского УВД, где с удивлением прочитала:
«… в возбуждении уголовного дела отказано». Начальник отделения милиции Юрий Рябов мне объяснил свой отказ весьма замысловато:
— Вот если бы Коровина была инвалидом или ребенком — мы бы ей не отказали… А раз здоровая — пусть сама в суд идет.
Прав ли подольский милиционер?
— Ограничение прав по признакам религиозной принадлежности, — говорит член Московской горколлегии адвокатов Олег Щербаков, — запрещено ст. 19-й Конституции РФ. А нанесение побоев — это уже ст. 116 УК РФ. Дело об этом преступлении должно возбуждаться по заявлению потерпевшей. Более того: в нашем случае речь идет о преступлении, общественно значимом, и в соответствии со ст. 27 УПК можно было возбуждать дело даже без жалобы потерпевшего. Милиция помочь Коровиной отказалась. Что получается? Власть, покрывающая преступление, совершенное православным против свидетеля Иеговы, поддерживает во вверенном регионе монополию православия. Православие, в свою очередь, поддерживает власть и отпускает грехи гонителям иноверцев…
…Звоню в дверь квартиры N 28 дома N 5 по улице Пантелеева. Г-н Юрий Тузов, пенсионер, выходит на лестничную клетку, сверкая массивным золотым крестом поверх майки. Вполне добродушно объясняет:
— Мы тут христиане. Нам чужих не нужно. Вон в газетах что про них пишут…
На мои возражения, что, мол, женщин бить как-то не совсем прилично, разводит руками:
— А что прикажете делать? Еще раз сунется — опять получит!
Последний визит — к начальнику милиции Рябову. Узнав причину посещения, он брезгливо морщится и произносит:
— Достали уже эти сектанты. Если бы ко мне заявились — спустил бы со второго этажа. А Савченко все сделал правильно. Он сейчас в отпуске. Отдыхает.

Когда звонят в дверь и на пороге оказывается сосед-пьяница, просит стаканчик, ему, скорее всего, дадут или мягко откажут. Почему такое остервенение вызывают религиозные миссионеры? Не в том ли дело, что в душе обывателя возникает сладостное чувство единения с властью? Дозволенная ксенофобия приятна вдвойне — вроде бы патриотический долг выполнил, когда женщину побил. Как бы моральный подвиг совершил.
Религиозная терпимость, напротив, требует не подвигов, а соблюдения порядочности. Тяжело ли Даше, Ирининой дочери, с однокурсниками, интересуюсь.
— Они ко мне очень хорошо относятся, — отвечает. — Однажды праздновали день рождения, я сказала: «Извините, но мне вера не позволяет присутствовать…» Так они меня даже утешали, говорили: «Не переживай, мы не обиделись, всё понимаем…»
Если прокуратура выиграет суд, свидетели Иеговы перестанут ходить по домам. Пенсионер Тузов отпразднует полную и окончательную победу.
Подольск — Москва