Воссоединение через раскол?

Епископ Русской православной зарубежной церкви предельно жестко комментирует происходящее

После того как главой Синода Русской православной церкви за границей стал митрополит Лавр, события развиваются бурно. Бывший глава Синода, митрополит Виталий внезапно передумал уходить на покой, обвинил новых руководителей в намерении объединиться с Московским патриархатом и призвал сторонников выйти из общения с «раскольниками». Тем временем митрополит Лавр получил приглашение посетить Москву — но от светских властей. Будет ли принято это приглашение? Что за ним стоит? Ответа пока нет. Происходящее комментирует один из ближайших сотрудников митрополита Лавра, нью-йоркский епископ Гавриил.

Епископ Гавриил: Сближение пока невозможно

— О том, что наша Церковь находится якобы у порога сближения и объединения с Московским патриархатом, еще очень рано говорить. Почти 80 лет нас разделяют принципиальные вопросы. Это прежде всего вопрос о декларации митрополита Сергия от 1927 года. В ней он признал советскую власть. Пагубное для веры сергианство не изжито и теперь. Я имею в виду прямое сотрудничество с государством, которое продолжалось вплоть до падения коммунизма. Почти все архиереи были ставленниками КГБ, как и многие священники. До сих пор мы не увидели от Московского патриархата каких-то действий, которые убедили бы нас, что все это прекратилось. Чтобы начать подлинное возрождение, следует осознать трагедию прошлого и принести покаяние. Ведь такого кровавого безбожного государства, загубившего десятки миллионов невинных душ, еще не было в истории человечества.
Второй вопрос — это вопрос экуменизма. Московский патриархат занимает кресло во Всемирном совете церквей. Мы же всегда исповедовали, что православие заключает в себе всю полноту Истины. Истин не может быть много. Вспомните ассамблею в Канберре в 1993 году, когда происходили совершенно дикие совместные моления с аборигенами и еще с какими-то язычниками.
Третий вопрос — нежелание Московского патриархата причислить к лику святых всех мучеников, кто пострадал во время этого коммунистического режима. Московское духовенство кое-что в последние годы сделало, но, как мы считаем, совсем недостаточно. Среди тех, кто не был прославлен, оказались те священнослужители, которые выступали против декларации Сергия и, видимо, поэтому места для них не нашлось.
— Канонизация Николая II и членов царской семьи, сыграла ли она какую то роль в сближении позиций?
— Эти прославления, которые были совершены в прошлом году, исходили прежде всего от самого народа. Если бы сам народ не настоял, может быть, этого и не произошло бы вовсе.
— А какова биография нового митрополита Лавра?
— В раннем возрасте он потерял мать. С 11 лет жил в монастыре в Словакии, основанном русскими монахами. В конце Второй мировой войны он выехал в Германию, а потом в Швейцарию. А оттуда в 47-м году приехал в Америку. И с тех пор живет в Свято-Троицком монастыре, который находится на северо-западе от Нью-Йорка. За последние годы владыка Лавр ездил в Россию раз десять, если не больше, я сам его сопровождал при совершении паломничества по святым местам. И у него, безусловно, есть четкое представление о том, что происходит в России, чем живет русский народ и что перемены действительно произошли.
У предыдущего первоиерарха Виталия такого ясного представления не было, хотя он родился в России. Еще ребенком его, когда большевики наступали на юге России, вывезли из России, и больше за всю свою жизнь он там ни разу не был. И, конечно, ему было трудно, практически невозможно представить, что там могло что-то измениться, что что-то могло произойти в лоне самой церкви, к которой у него никогда не было никакого доверия.
— Означает ли это, что внутри церкви существует два крыла — реформаторское и ультраконсервативное?
— Есть небольшая группа людей — я бы назвал их экстремистами, которые очень сгущают краски и считают, что мы на всех парах движемся в сторону объединения с Московским патриархатом, что это объединение произойдет вот-вот, буквально на днях. А мы, повторяю, знаем, что это не так, что по-настоящему диалог еще не начался.
— В отношениях между вами и Московским патриархатом до сих пор весьма остро стоит вопрос собственности…
— Мы со скорбью замечаем, что движения внутри Московского патриархата противоречивы. С одной стороны, он вот уже более десяти лет ищет пути сближения с нами, протягивает руку и уже не раз изъявлял желание сесть за стол переговоров. А с другой стороны, мы получаем нож в спину. С помощью Арафата Московский патриархат отнял у нас участки в Палестине — в Хевроне и Ерихоне, за которыми мы смотрели целых 80 лет, которые содержали, в обустройство которых вкладывали большие силы и средства.
Одновременно предпринимаются попытки лишить нас собственности, находящейся на территории Германии. Ельцин в свое время неоднократно обещал Московскому патриархату, что он вернет ему эти храмы. Но германское правительство заняло нашу сторону. Оно прекрасно понимает, кто ухаживал за этими участками все эти годы. Возможно, если мы когда-то действительно придем к воссоединению, этот вопрос отпадет сам собой, но сейчас пусть с нами поступают благородно, а не так, как это было принято в советские времена.
— А как бы вы прокомментировали звучащие из Москвы обвинения в том, что в годы войны РПЗЦ сотрудничала с фашистами?
— Гитлер действительно помог нам построить церковь в Берлине, но это было в 1938 году, в ту пору, когда он был более или менее нормальным человеком и еще не превратился в одиозную для всего мира личность. А сведения о каком бы то ни было сотрудничестве с нацистами во время войны совершенно не соответствуют действительности.
В ближайшее время РПЗЦ может распасться на несколько частей. Первая войдет в Московский патриархат. Другая останется под митрополитом Лавром, если им не будет принято решение по воссоединению с Москвой (это маловероятно из-за его видения ситуации, манеры управления им Церковью, которая скорее всего будет слепком с методов управления Свято-Троицким монастырем в Джорданвилле). Третья (прежде всего канадские и некоторые западноевропейские приходы) пойдет за иерархией митрополита Виталия. Четвертая часть будет поделена между многочисленными греческими маргинальными раскольничьими группами. Наконец, пятая отойдет к Русской православной автономной церкви, недаром ее лидер, митрополит Валентин, появился в США в период собора.
Протоиерей Михаил Ардов, настоятель храма во имя Святого Царя-Мученика Николая II и всех Новомучеников Российских на Головинском кладбище, благочинный Московского округа Суздальской епархии РПАЦ по своему оценивает последствия раскола, происшедшего в Зарубежной церкви в Америке, считая его благом для верующих.
Таким образом, по его словам, будет сохраняться истинная вера. На которую, как он считает, покусились нынешние руководители РПЦЗ во главе с митрополитом Лавром, склонившись в своих мыслях к возможности объединения с РПЦ. Беспрецендентным, назвал Михаим Ардов приглашение, которое, будучи в Америке, передал Владимир Путин главе РПЦЗ — он пригласил митрополита Лавра побывать в России с официальным визитом. По логике Ардова, таким образом первое лицо государства приняло на себя роль посредника в деле объединения Русской и Зарубежной православных церквей. Причины, побудившие президента взять на себя такую необычную миссию, по словам Ардова, ему более чем понятны.
Теория, похоже принадлежащая самому Ардову, проста. По его мнению каждому их глав государства советского, а потом российского, по силе духа, стилю правления, взглядам на мир, соответствовал возглавлявший русскую православную церковь патриарх. То есть патриархом Ленина, как это ни кощунственно звучит, был Тихон, Сталина — Сергий, Брежнева — Пимен, а вот нынешний патриарх Алексий Второй, по убеждению отца Михаила, — был ельцинским патриархом. Путин же хочет (сознательно или нет) получить своего. И не находит его в нынешних церковных рядах. Поэтому способствуя объединению двух церквей президент рассчитывает на вливание «свежей крови» в русское православие.
Нью-Йорк