«По образу и подобию Божию создан человек, а не государство»

Беседа с игуменом Вениамином (Новиком)

Протестантская этика сыграла важную роль в становлении западных демократий — это общепризнанный факт. Существование разных форм религиозного фанатизма, дожившего до наших дней, тоже не подлежит сомнению. Трагедия в Нью-Йорке, недавно потрясшая мир, заставляет нас по-новому посмотреть на место религии в жизни современного общества. В России много говорят о религиозном возрождении — действительно, купола золотятся, но какую роль в становлении новой России играет православие? С этим вопросом я обратилась к игумену Вениамину (Новику), бывшему преподавателю и инспектору Санкт-Петербургской духовной академии, уволенному в 1997 г. из-за несогласия с проектом федерального закона? О свободе совести и религиозных объединениях?, автору книги? Православие, христианство, демократия?, публицистических и философских статей в периодической печати (в том числе и в? РМ?).
— Российская жизнь раздроблена. Многие социальные и культурные группы существуют в параллельных мирах — как говорит молодежь, у каждого своя тусовка. Если поедете в какой-нибудь православный монастырь, сходите на богослужение, вас удивит огромное количество людей, может составиться мнение, что народ действительно возвращается к вере, к христианству. А на научных, культурологических конференциях религией и не пахнет. Социологические опросы показывают, что практикующих православных у нас 2−3%. Это характерно для всей российской жизни. Отсутствие гражданского общества — это не недостаток общественных организаций, а отсутствие связного живого организма. Один социолог хорошо сказал, что в России идет гражданская война на клеточном уровне, все воюют против всех.
— Кажется, Церковь как раз могла бы стать примиряющим началом.
— Православная Церковь социального учения не имела. У нас только сейчас делаются первые шаги в этом направлении. Запад, несмотря на все потрясения и революции, не создал атеистического государства — этот уникальный опыт удался только России, и его ни на каких врагов и масонов не спишешь.
На западе христианство связано с культурой, с этикой, Бог там не просто чудотворец, Он ассоциируется с понятиями справедливости, закона, уважения к личности. Первый признак религиозного человека, с западной точки зрения, — это вежливость. С нашей точки зрения, связи тут вообще нет. Это говорит о глубоких языческих корнях нашей религиозности. Мы понимаем Бога не как истину, не как справедливость, а как силу — по типу большого начальника, с которым надо договориться. Что важнее — отношения с начальником или между подчиненными? Да, конечно, с начальником, а на ближнего, сидящего в приемной, можно чихать.
Это основная проблема: нам надо нашу веру (кто еще продолжает верить) увязать с культурой и правом. Религиозные люди никакими законами не интересуются, они стараются жить только по благодати. Но это все равно, что мы хорошо относимся к человеку на духовном уровне, а на то, что он недоедает, что ему негде жить, нам наплевать. Это самое настоящее ханжество.
— Есть ли тут вина церковной иерархии?
— Церковь — это соль, но никто не питается чистой солью, ее кладут в какое-то блюдо. Любая Церковь существует в оболочке, которая все время меняется и развивается. Культурная оболочка современного православия принадлежит к средневековью, она никак не связана с современным образом жизни. Отсюда возникает опасный соблазн игры в церковь как в некую экзотику. Но такой тип церковности не оказывает почти никакого влияния на светскую жизнь людей. Сила протестантизма как раз в том, что он создал светский тип христианства, дал религиозное обоснование ежедневной светской бытовой жизни, отсюда — высокая бытовая культура Запада. У нее, конечно, есть и другой источник — античность, пришедшая через латинский язык.
— Но ведь и античность была пропущена через Церковь.
— Да, Аристотель по сути был воцерковлен, со всей его логикой и категориями. Западная Церковь легализовала разумное начало в церковном сознании.
— В энциклике папы Иоанна Павла II? Вера и разум? сказано, что разум — не от лукавого, он тоже дар Божий, и поэтому не стоит им пренебрегать.
— А мы в России до сих пор на рациональное начало смотрим с каким-то мрачным подозрением, но очень любим говорить про сердце. Помните, был лозунг? Голосуй сердцем?! — мол, оно не подведет. Подведет за милую душу.
Церковную жизнь нужно рассматривать в контексте модернизации всего общества. Россия еще по-настоящему не вступила в новое время. Эпоха Просвещения была у нас при Екатерине, но она не затронула архетип общественного сознания — легализации разума не произошло. В психологическом и социальном смысле Россия остается страной аграрно-феодальной, несмотря на компьютеры, пейджеры и спутники. Православная Церковь, к сожалению, продолжает эту линию. Поэтому у нас нет церковного суда, поэтому наша Церковь не признаёт демократию и правовое государство, частную собственность.
— У меня перед глазами картинка: в одном парижском храме закончилась месса, и католический священник, гладко выбритый, улыбающийся, стоит у дверей и за руку прощается с каждым прихожанином. А почему у нас батюшка так отделен от паствы — к нему же после службы не подступиться.
— Во-первых, в городских приходах слишком много народу. Во-вторых, в природе православия нет духа миссионерства. К тому же оно долго было государственной религией, сначала в Византийской империи, потом в Российской, — отсюда уверенность, что паствы нам хватит, биться за каждую душу мы не будем, это сектанты пусть бегают, людей за полу хватают. Нынешняя российская власть заигрывает с православием как с солидным общественным институтом. Кто-то замечательно сказал, что православие сейчас популярнее в Кремле, чем в народе. А в это же время идет тихое отпадение — в очередной раз — интеллигенции от Церкви.
— Не так давно я видела фотографию: священник кропит святой водой современное оружие. Как вы относитесь к подобным вещам?
— Это издержки языческого инфантильного типа сознания. В православии существует чин освящения жилища, урожая, мы можем молиться обо всем добром и хорошем. Никто не считает Сергия Радонежского милитаристом за то, что он благословил Дмитрия Донского на Куликовскую битву. Но в наше время освящать ракеты, которые еще неизвестно куда полетят и сколько невинного народа убьют… Уровень религиозности в обществе невысокий, люди ждут только чудес и покровительства высших сил, без собственного внутреннего усилия. Мы видим, как хорошая идея молитвы о добром деле может превратиться в идолопоклонство, обрядоверие, фарисейство.
— Передо мной лежит книга — хрестоматия? Права человека и религия?, издательство Библейско-богословского института имени апостола Андрея. На обложке — грешники в аду. Составитель Вениамин Новик. Какова же связь между религией и правами человека?
— У нас почему-то считают, что законы и конституция — это что-то слишком светское, земное, а религия печется о вечном. Об этом можно только грустить. Христос повторяет золотое правило нравственности: поступайте с другими так, как вы хотите, чтобы поступали с вами. Библия призывает нас к добру. А добро — это понятие светское или духовное? Я думаю — общее для всех. В Ветхом Завете есть такая заповедь богоизбранному народу: пришельца не обижай, потому что ты и сам был пришельцем в земле Египетской. Это по сути дела защита прав беженцев. Есть обращение к судьям, чтобы они не принимали никаких подарков — по-нашему, взяток. Слова правда, справедливость там довольно часто повторяются.
— А Христос сказал, что он пришел не отменить закон, а исполнить.
— И наш святой Александр Невский говорил, что не в силе Бог, а в правде. В сфере добра деление на церковное и светское теряет свой смысл. Более того, оно даже вредно. Смысл ст. 2 российской конституции сводится к тому, что не человек — для государства, а государство для человека. Вспомним новозаветную заповедь: не человек для субботы, а суббота для человека. Параллель очевидна. Законы могут быть разные — в шайке воров тоже есть законы, но они не правовые. Правовой закон носит общеобязательный характер. Запад, в отличие от нас, уже столетиями думает над этими вопросами, а для нас эта тема — до сих пор новая. Вот я и собрал в этой хрестоматии 26 статей зарубежных авторов на тему? Права человека и религия?.
— По-моему, для нас особенно интересен раздел? Русское православие и права человека?. Полезно взглянуть на проблему не изнутри, а именно со стороны.
— Здесь произведен честный юридический анализ российского законодательства о свободе совести и религиозных организациях. Анализ показывает, что оно не соответствует ни российской конституции, ни международным нормам.
У нас исторически возобладало так называемое позитивное право, источником которого является государство. На Западе была популярна концепция естественного права, в основе которой лежит убеждение, что источник права — трансцендентное начало, иными словами, источник права — в Боге. Поэтому права человека неотделимы от религии. Главное, что Бог создал нас свободными, а закон — регулятор этой свободы. Из этого следует верховенство закона: правят не чиновники, не государство, а закон. Законодательства, конечно, могут быть разные, но у любого из них вечное ядро — человеческая личность, сотворенная по образу и подобию Божию. В нее все упирается: если мы уважаем личность, мы будем и законы соответствующие принимать — защищающие человека от другого человека, от коллектива и от государства. Человек первичен, все остальное вторично. ?По образу и подобию? был создан человек, а не государство.
— Может ли Православная Церковь помочь нам прийти к осознанию этих истин?
— Католическая церковь в 60-е годы перевела богослужения на национальные языки, приняла декларации о религиозной свободе и об экуменизме. Она обновила свою культурную оболочку, чтобы не отталкивать современных людей.
Православная Церковь тоже должна сделать шаг к людям. Не нужно бежать впереди паровоза, но совсем игнорировать время не следует. Иначе получится так, что Церковь в очередной раз потеряет образованных людей. И так многие навсегда отпали от Церкви, их уже ничем не заманишь.
— Значит, вы считаете необходимым обновление Церкви?
— При активном участии мирян. Потому что иерархии и так хорошо, руководящий епископат обкатан и вымуштрован еще в советское время и никогда не пойдет ни на какой риск.
Какие могут быть обновления, если любые изменения — это подрыв Церкви. Церковь — это тело Христово. Можно ли реформировать тело Христово, скажут фарисеи. Но ведь Церковь — структура многоуровневая. Да, ее средоточие — тело Христово, и в этом смысле оно неизменно. А культурную оболочку можно и нужно менять. Меняется язык, меняется психология — значит, надо искать новый язык для проповеди, для благовестия. Иначе, как говорил один священник застойной эпохи, о. Сергий Желудков, Церковь может оказаться немой.
Где можно услышать голос Церкви? Почти нигде. Современного православного осмысления политических реалий нет — разве что в архаическом, апокалиптическом духе: Россия — последний оплот истинной веры, а весь мир с его либерализмом подлежит осуждению и проклятию. Такой тип православия объявляет войну всему миру. О какой терпимости может идти речь, когда кругом смертельная борьба? Но сам Христос нас призывает к известной терпимости. Есть такая притча: работникам, хотевшим выдрать на поле сорняки, хозяин это запрещает — потому что с сорняками можно выдернуть злаки. Не наше дело проводить на земле чистки и отправлять кого-то преждевременно в ад кромешный. На этическом уровне христиане обязаны быть терпимыми, иметь хорошие отношения со всеми людьми доброй воли. Да, очень сложно совместить ортодоксию с терпимостью, но христианином вообще быть сложно — кто сказал, что это просто?
Беседовала Татьяна Вольтская
Санкт-Петербург