Международный терроризм порождает всемирную власть
Теракты в США — как первый острый приступ болезни, которая давно развивалась в организме, даже ощущалась как некоторое общее недомогание, но не осознавалась, не допускалась в сознание. Человек был занят разными важными делами и от недомоганий отмахивался. Теперь болезнь перешла тот порог, за которым отмахнуться от нее уже нельзя. Громадные разрушительные возможности террористических групп — лишь одно из проявлений нашей? техногенной хрупкости?. В конце концов, людям не так уж важно, приходит ли к ним смерть от рук фанатика или от рук прекрасного человека, оператора чего-нибудь типа АЭС, который просто? зазевался? и совершил роковую ошибку, приведшую к новому Чернобылю. С? Курском? тоже кто-то ?зазевался?, в результате чего не только погибли моряки, но ни в чем не повинная Норвегия в страхе следит за измерениями радиации в Баренцевом море. Не только терроризм все страшнее и все менее скован национальными границами, но и другого рода преступления и даже просто ошибки также все страшнее и их последствия все безграничнее. Как более или менее ясно, в чем болезнь, так более или менее ясно и то, где искать врачей и лекарства. От техники мы не откажемся, ?глобализацию? не остановим. Есть только один путь — искать средства спасения в том же, что является источником опасностей — в той же технике и той же? глобализации?. Новым техногенным опасностям можно противопоставить только совершенствование техники безопасности. А все большей? глобализации? опасностей — только? глобализацию? борьбы с ними. Всемирной террористической угрозе может противостоять только? всемирная спецслужба?, так же не знающая границ, как не знают их террористы, которая формируется на наших глазах и уже приступила к своей первой глобальной? спецоперации?. Но совершенно очевидно, что эффективность подобных спецопераций и спецслужб ограничена. Очаги терроризма могут возникать вновь и вновь. Пока Ельцин не начал наводить? конституционный порядок? в Чечне, не было чеченского терроризма. В Афганистане все было тихо, пока не свергли короля и затем мы не ввели туда наш? ограниченный контингент?. И в конечном счете бессмысленно уничтожать существующие сейчас террористические сети и одновременно допускать, чтобы руководствующиеся зачастую предельно узкими и своекорыстными мотивами власти национальных государств создавали новые очаги терроризма, откуда потом он будет распространяться по всему миру. Если борьба с терроризмом должна быть делом всего? цивилизованного человечества?, то и предотвращение? терророгенных ситуаций? типа чеченской или палестинской тоже должно быть делом всего? цивилизованного человечества?, хотя отнюдь не? всемирной спецслужбы?. Кроме того, хрупкость нашего мира проявляется не только в опасностях терроризма. Борьба с возможностью таких катастроф, как чернобыльская, катастрофа? Курска?, периодические разливы танкеров, так же должна быть интернациональной, как интернациональны угрозы от них, но опять-таки делом не спецслужбы, а других всемирных? ведомств?. Ясно, таким образом, что ответом на все более глобальные угрозы нашему все более единому и хрупкому миру может быть лишь создание целостной системы всемирной власти, в конечном счете — единое мировое государство. Это — четко обозначившаяся? повестка дня? ХХI века. Процесс его становления уже идет. Трибуналы по Югославии и Руанде, аресты Лазаренко, Пиночета и Бородина, разные? инспекции? ООН, ОБСЕ и Совета Европы, операция НАТО в Косове и многое другое — его многочисленные и разнородные проявления. Но теракты в Вашингтоне и Нью-Йорке станут его мощным катализатором. Самый страшный удар террористы нанесли не по США. Наоборот, роль США как лидера борьбы с мировым терроризмом сейчас, очевидно, даже возрастет. Они нанесли его по принципу невмешательства во внутренние дела и государственного суверенитета. Сейчас даже мы, так болезненно воспринявшие акции НАТО в бывшей Югославии, не возражаем против акций в? суверенном Афганистане? и? вмешательства? в его? внутренние дела?. Создание единой мировой системы власти сейчас ускорится. Но все равно это будет длительный и мучительный, сталкивающийся с колоссальным и разнородным сопротивлением процесс? нащупывания? принципиально новых форм правопорядка и организации (ясно, что мировое государство не будет просто национальным государством во всемирном масштабе с каким-нибудь ?председателем земного шара? во главе). Но, наверное, самая главная трудность на этом пути — в том, что, встав на него, ?цивилизованное человечество? неизбежно оказывается в крайне сложной и противоречивой ценностной и моральной ситуации. В конечном счете этот процесс должен привести к возникновению всемирного демократического общества, где будет осуществлен принцип? один человек — один голос?. Только такое общество соответствует нашим ценностям и только такое общество может дать действительно устойчивый порядок. Но хотя конечная цель может быть только такой, процесс создания всемирного государства предполагает элементы патернализма и диктата, навязывания либеральным меньшинством тех норм, без соблюдения которых погибнут все. Цивилизованный мир неизбежно должен выступать сейчас в авторитарной роли полицейского, учителя, ?цивилизатора?. Иного пути просто нет, и мы видим, что сейчас? цивилизованные? страны во главе с США принимают решения о будущем Афганистана, в лучшем случае, советуясь с отдельными? цивилизованными? афганцами. Но при этом очень просто и ни на минуту нельзя забыть о том, что? ценность? личности одного афганца — та же, что и одного американца или англичанина, и что в конечном счете этот принцип обязательно должен найти и правовое выражение. ?Цивилизованное? человечество вступило на путь, на котором ему придется соединять несоединимое, идти против собственных принципов, не отрекаясь от них и не забывая о них. Это — путь, на котором очень легко? увлечься? ситуацией своего лидерства и диктата и поддаться естественному стремлению ее закрепить, очень легко? перепутать? задачи выживания человечества с собственной выгодой, спасение мировой цивилизации со спасением? Дженерал моторс?, действительно общечеловеческие ценности со своими предрассудками и привычками. Путь, требующий колоссальной выдержки, интеллектуальной честности, трудно достижимого сочетания готовности взять на себя ответственность и сознания собственной ограниченности. Трудный и длительный путь, который займет весь так страшно начавшийся век. Но другого просто нет, и мы уже встали на него, и не идти по нему не можем, ибо альтернатива построению всемирного порядка и всемирной власти только одна — апокалипсис, репетицию которого мы могли видеть по телевидению.
