Усилия ордена поддержали в администрации российского президента
Великий мастер Объединенных Великих лож Германии профессор Альфред Коска был приглашен на Ассамблею Великих лож России в Москве. Как обычно, на ежегодном форуме российских братьев почетные гости делились опытом и идеями с хозяевами. И как обычно, все заседания проходили за закрытыми дверями, без прессы и с соблюдением всех правил конфиденциальности. Несмотря на это, профессор Коска счел возможным поделиться своими размышлениями с корреспондентом «НГ» на те темы духовного и политического строительства, которые обсуждались на ассамблее, а также о миссии ордена «вольных каменщиков» в современной Европе. Правда, заканчивать разговор пришлось все-таки в его представительстве в Берлине — слишком напряженным был график Великого мастера в Москве. Среди прочего он встречался с представителями российского правительства и администрации президента. -Господин Коска, о масонах говорят и пишут немало. Мнения об этом закрытом сообществе высказываются самые разные. Поэтому было бы интересно именно от вас услышать, что же представляет собой современное масонство и какие цели оно преследует. — В целом можно сказать, что масоны являются объединением единомышленников, которые работают во имя общих идей и идеалов — гуманности, терпимости, взаимной любви между всеми людьми. То есть во имя взаимного сближения всех людей, причем на путях становления истинного человека. Мы верим, что только так можно построить лучший мир. Такие морально-этические убеждения и есть центральный пункт масонства. Разумеется, похожие идеи формулировались уже очень давно. Немецкий литератор XVIII века Готхольд Эфраим Лессинг даже говорил поэтому, что «масонство существовало всегда», имея в виду саму идею, а не организацию. «Вольные каменщики» всегда стремились откликаться на вызовы современности. Так, начало XVIII века, когда возникли первые масонские ложи, было временем переломных социально-политических процессов. Речь шла об освобождении общества от пут феодализма и о формировании свободной гармоничной личности. И масоны были в первых рядах тех, кто боролся за отмену пыток, крепостного права и рабства, за совершенствование образования, здравоохранения и системы социальной помощи. В нашем XXI веке главной задачей становится сохранение основных человеческих ценностей. Ведь многие из таких ценностей начинают утрачивать свое значение. Их все более вытесняет погоня за деньгами и за личным благополучием. При этом очень многие люди забывают, что они живут в обществе себе подобных и без опоры на основные ценности это общество будет деградировать, его начнут сотрясать тяжелые кризисы и революции. Таким образом, масоны принимают на себя ответственность также и в эту сложную эпоху, выступая со своих традиционных гуманистических позиций. — Но похожие цели ставят перед собой и другие объединения, например религиозные. Чем масоны отличаются от них? — Я бы сказал, что масонство — один из путей, но это не единственный путь. У нас нет монополии на истину, а есть лишь чувство долга и ответственности перед человечеством и чувство любви к людям. Как масоны, мы верим в Великого архитектора вселенной и убеждены, что у каждого есть свое место в символически создаваемом храме и что каждый может вносить свой вклад в его строительство. Но нельзя приравнивать наш взгляд на мир к некоей догме, которой бы беспрекословно подчинялись все братья ордена. Напротив, каждый из нас уважает мнение другого, и терпимость — высший принцип взаимоотношений в ложах. Вообще мы сообщество индивидуалистов, которые совместно работают над формированием человеческой жизни и жизни человечества. Люди при этом для нас — одновременно «строительный материал» и «инструмент». Объединяет же всех одно — участие в возведении храма человеческой любви. — Поясните, как протекает эта работа. — Как я уже говорил, у масонов есть определенная общественно-политическая задача. Но при этом мы не действуем как единая организация. У нас отсутствует какой-либо центральный орган, все Великие ложи суверенны. Кроме того, мы сообщество независимых личностей. Я сам не могу, например, сказать, каково мнение Великих лож Германии по какому-то вопросу, и выступаю только от своего имени. В ложах мы дискутируем в обстановке полного равенства между всеми братьями на темы, которые находим актуальными. При этом в ложах не разрешается вести дебаты по вопросам партийной политики или конфессиональной принадлежности. У масонства как ордена нет партийно-политических приоритетов. Однако оно может быть своеобразным «мостом» между народами и правительствами, символом единства и солидарности между людьми. А в повседневной жизни каждый из братьев трудится на своем месте, в меру сил осуществляя главный принцип ордена — заботу о других. Разумеется, ложи осуществляют разнообразные благотворительные проекты в зависимости от местных условий и своих возможностей. В США масоны расходуют на такие цели около двух миллионов долларов каждый день, что, правда, отражает особенности системы социального обеспечения в этой стране. В европейских странах с социальным рыночным хозяйством приоритеты благотворительных усилий масонства несколько иные. — Как вы объясните пресловутую таинственность, окружающую деятельность масонских лож? — Мы, конечно, совсем не то, что называют «тайным обществом», обычно связывая этот термин с заговорами, интригами и тому подобным. Масонами были такие люди, как Гете, Пушкин, Моцарт, Джордж Вашингтон. Вряд ли их можно считать дурной компанией! Но я бы сказал, что масоны — очень деликатное сообщество. Они не выставляют деятельность своих лож напоказ. А вот хранить ли в тайне факт своей принадлежности к ложе — опять-таки личное дело каждого из братьев. Например, бывший федеральный канцлер Австрии Фред Зиновац как-то публично заявил, что он масон. Что ж, это было его решение. Но раскрывать имена других братьев не полагается. — Как же становятся масонами? — Тут все просто. При решении вопроса о приеме в ложу действуют два критерия: у вас должно быть стремление быть масоном, а братство, в свою очередь, должно быть заинтересовано в вас. — Разумеется, хотелось бы услышать от вас несколько слов о масонстве в Германии. — В германских ложах сегодня примерно 16 тысяч членов, а до войны было до 100 тысяч. Такая разница связана не только с потерями в годы войны и нацизма. В первые послевоенные годы многие ценные жизненные ориентиры оказались утраченными. Люди переключались на решение материальных проблем, на погоню за все большим достатком и богатством. Сегодня число наших братьев снова растет, хотя мы и не занимаемся саморекламой. В основном в ложи приходят люди в возрасте 35−40 лет (при обычном возрастном цензе в 25 лет для кандидатов). Мы расцениваем это как свидетельство духовных запросов, в том числе среди сравнительно молодых и преуспевающих людей. — Как развиваются ваши отношения с российскими братьями по ордену? — Весьма успешно. В июне текущего года в числе представителей лож Европы и всего мира я был в Москве как гость Великой ассамблеи Великих лож России. Должен сказать, что после этого визита я смотрю на будущее масонства в вашей стране с еще большим оптимизмом. Как и другие гости и участники, я с удовлетворением воспринял переизбрание Георгия Дергачева на пост Великого мастера Великой ложи России. Отмечу также, что в Москве я встречался с представителями российского правительства и администрации президента. Все они выразили поддержку совместным усилиям масонов разных стран. У меня также создалось впечатление, что официальные лица в России доверяют масонам и готовы к конструктивным контактам с ними. Это был мой первый приезд в Москву и в Россию, и мои впечатления от увиденного прекрасные. Скажу честно, что издалека представлял себе все несколько иначе. На самом же деле я не обнаружил больших различий между Москвой и другими европейскими столицами. Правда, мои впечатления о вашей стране пока ограничены одним этим городом. Я не был в других регионах России, но знаю, что это очень богатая страна. Ее роль в Европе должна заключаться не только в создании совместных систем безопасности. Гораздо важнее, чтобы Россия могла мобилизовать свои ресурсы для улучшения жизни своего населения, способствуя тем самым развитию всего континента. — В чем вы видите международную роль масонства? — На ассамблее в Москве было подтверждено единство масонов во всем мире, и особенно в Европе. Мы обсуждали программы обменов между ложами и различные совместные проекты. Я лично вижу свою миссию в том, чтобы шире привлекать к сотрудничеству ложи стран из бывшего Восточного блока. В Румынии нам уже удалось провести Ассамблею лож Центральной и Восточной Европы; теперь готовим следующую подобную встречу в Софии. Особое внимание будем уделять тому, чтобы активнее развивались контакты между братьями из европейских стран-соседей. Мое видение будущего — это единая, солидарная, хотя и не обязательно «объединенная» Европа. Европа, основанная на партнерстве между Москвой и Лиссабоном, между Хельсинки и Афинами… Если нам это удастся с использованием как ноу-хау и капиталов западных стран, так и возможностей и ресурсов восточной части Европы, тогда мы сможем добиться построения стабильной, безопасной Европы, служащей благополучию живущих здесь людей. Мы хотим приложить все силы для того, чтобы эта цель стала реальностью. Москва-Берлин
