История первоклассного ставропигиального Соловецкого монастыря (репринтное издание).
Товарищество Северного Мореходства, 2001. — 296 с., илл. 1 000 экз. Летний визит Владимира Путина на Соловки имеет, несомненно, символическое значение. Президент, не раз декларировавший свою приверженность идеям Петра I, совершил жест в духе последнего. Царь дважды посещал Соловецкий монастырь. Бывал здесь и другой реформатор, император Александр II. А если учесть внимание к обители и других самодержцев, то поездка главы государства приобретает дополнительные обертоны. Соловецкий миф продуцирует державные идеологемы. Монастырь — северная крепость, монастырь — крепкий хозяйственник, монастырь — духовный оплот православия и, наконец, место политической ссылки. Эти клишированные образы дореволюционной России советское время заменило одним — тюрьма. Появившиеся здесь позже турбаза и музей-заповедник не смогли серьезно изменить духовный климат Соловков. Реально он стал меняться в начале 90-х с возобновлением на острове монашеской жизни. Вместе с возрождением обители стал оживать и соловецкий миф. На него работает сейчас множество политических, идеологических и культурных факторов. К последним относится, в частности, появление целого ряда репринтных изданий. Самое значительное из них — переиздание? Истории первоклассного ставропигиального Соловецкого монастыря?, очерка монастырского прошлого с древнейших времен до конца XIX века. Книгу украшают высококачественные фототипии, переплет обтянут красной бумагой? под кожу? с золотым тиснением, слегка розоватые, плотные, ?выцветшие? страницы живо напоминают оригинал. Под стать полиграфическим изыскам и содержание книги — неторопливый, обстоятельный рассказ о делах давно минувших дней. Как явствует из? Истории?, топография Соловков — это топография? кусочка земного рая?, ?мужицкого царства?, окрашенного в мистические тона. Множество скитов, часовен, святых вод — озер, колодцев, источников — сочетаются здесь с рыбными тонями, скотным двором, теплицами, мастерскими, судоходными каналами — словом, со сложным, многоуровневым хозяйством, которое без своей философии моментально приходит в упадок. Духовные старцы совершили сильный жест, погрузив всю христианскую тематику внутрь повседневной рабочей жизни. На? крайсветном острове? возник разветвленный мир монахов и богомольцев-трудников, в котором каждый чувствовал себя членом одной команды. Раличные послушания и служения, разнообразные дела и заботы оказались погруженными в единственно возможный контекст понимания христианского бизнеса — евангельский. Задолго до написания книги С. Булгакова? Философия хозяйства? отцы-руководители рассматривали хозяйственную жизнь как образ служения Богу. Другой образ — духовно-созерцательный — присутствовал здесь скорее в потенции. Каждый инок мог заняться? умным деланием?, уйти в безмолвие, отдаться суровой аскезе и богомыслию, но на практике это удавалось немногим. Виной ли тому? осифлянские? ориентиры Московского царства или давление местных обычаев, сказать трудно. Во всяком случае, когда один из архимандритов, ученик великого старца Паисия Величковского, решил, обратившись к корням, вернуться к строгому уставу Зосимы и Савватия, он встретил глухое, но очень твердое сопротивление монастырской братии. Молитвенная жизнь Соловков была тесно связана с ритуалом, с пышными, соборными богослужениями, с неусыпным чтением Псалтири, с вычиткой всех уставных служб, с крестными ходами и молебнами, которые, конечно, помогали человеку? горе иметь сердца?. Но одновременно они закрывали какие-то другие пути, превращали его (особенно это относится к клиру) в работника комбината ритуальных услуг. Мифы и идеологемы, как известно, определяют поведенческие стратегии отдельных людей и целых сообществ. Соловецкий миф, в рамках которого разворачивается повествование, сегодня, конечно же, нуждается в обновлении. Дело даже не в фактических ошибках (придирчивый взгляд современного историка легко отыщет в книге многочисленные неточности и пробелы), а в некоторых интенциях и концептах. Скажем, нельзя без грусти читать главу? Смуты в монастыре по поводу исправления богослужебных книг?. Авторы поют дифирамбы царским войскам, штурмующим обитель, но не находят ни одного слова сочувствия осажденным инокам. Совсем смазана достаточно актуальная ныне на фоне фундаменталистских заморочек тема гонимой святости. На св. митрополита Филиппа нашлись в обители свои стукачи, на архимандрита Ионникия, создавшего семинарию с правом выпуска священников и учителей, шли постоянные поклепы. Но об этом не говорится как о подлинной русской трагедии. Престиж обители как духовного, культурного и хозяйственного центра Севера сегодня зависит от многих причин. В частности, от характера взаимоотношений монастыря и государственного музея-заповедника. Репринтное издание — один из примеров доброго сотрудничества. Оно, бесспорно, послужит и паломникам, и исследователям. Тем более что с момента появления книги (1899 г.) не вышло ни одного издания, которое бы превзошло ее по детальности изложения событий. ?Мы надеемся, что она будет принята с интересом и станет добрым спутником в познании многовековой истории Соловецкого монастыря?, — пишут в предисловии нынешний настоятель Соловков о. Иосиф и директор музея-заповедника М. В. Лопаткин. А мы, в свою очередь, выразим надежду, что в скором времени появится новый, обобщающий последние достижения науки том по истории Соловков.
