Минувшим летом российская Дума одним из своих постановлений обогатила официальный государственный календарь страны длинным списком новых праздников, получивших обобщенное название Дней воинской славы России. При рождении этого проекта памятные даты предполагалось даже превратить в выходные, но в процессе обсуждения их количество выросло до такой величины, что от данной идеи пришлось отказаться. Тем не менее проект уже вступил в силу. А праздники есть праздники. Их надо отмечать. В частности, сентябрь предлагает нам три Дня воинской славы — очередные юбилеи Бородинского сражения 1812 года, морского боя у Тендры 1790-го и Куликовской битвы 1380-го. Из этого набора наиболее значимой датой традиционно считается последняя, состоявшаяся 21-го числа по новому стилю. Поэтому и поговорим именно о ней. Что касается непосредственно военной стороны битвы, то тут все всем хорошо известно еще из школьной программы. Победа русского войска была полной. И факт ее никаких сомнений у серьезных ученых никогда не вызывал. А вот очень любопытный контекст сражения (так сказать, его исторический фон) много хуже знаком широкой общественности. Напомню, что северо-восточные русские княжества в конце XIV века не были независимым государством, а уже почти полтора столетия являлись небольшим покорным «улусом» Золотой Орды — маленькой частью огромной азиатской империи. Причем «улусом» не просто покорным, а лояльным, полностью принявшим за прошедшее со времен Батыя время те особенности жизненного уклада завоевателей, которые, пользуясь современными терминами, можно назвать политико-правовыми нормами. Даже в произведениях русской письменности той поры нет уничижительных эпитетов по отношению к «татарским царям» — ханам из династии Чингизидов. Русские князья наравне с их другими вассалами из прочих провинций Золотой Орды исправно отправляли сюзерену требуемый объем дани в виде материальных ценностей и воинов для службы в «имперской» армии, а также постоянно ездили в столицу жаловаться на соседей-одноплеменников, выпрашивая военную помощь для решения междоусобных проблем. Народные восстания, иногда вспыхивавшие на русских землях, были не этапами национально-освободительной борьбы, а обыкновенными бунтами «низов» против притеснения «верхов». Такие же события время от времени происходили и среди племен самих завоевателей. И точно с такой же жестокостью подавлялись карательными отрядами, высланными центральной властью и поддержанными силами местных феодалов. Однако, как и все другие империи, основанные азиатскими кочевниками, Золотая Орда оказалась нежизнеспособным государственным образованием. С каждым десятилетием она слабела, и к концу первого века существования ее стали сотрясать гражданские войны, которые спустя совсем небольшое по историческим меркам время завершились развалом единой страны на множество осколков. Частью такого рода конфликтов и явилась Куликовская битва. Эти обстоятельства, конечно же, не слишком приятны для патриотических чувств россиян, поскольку сразу же отодвигают в область легенд достаточно популярные по сей день разговоры о том, что именно наши предки надломили силы монголо-татарских завоевателей и заслонили собой Европу, позволив ей свободно развиваться и процветать. В реальности все происходило иначе. Русские княжества в XIII столетии переживали период упадка и были покорены сравнительно небольшой частью войска Чингизидов. Но западным соседям Древней Руси — Литве и Польше удалось отстоять свою независимость. Затем они сами стали теснить Золотую Орду и к середине XIV века отобрали у нее обширные территории вплоть до Днепра. В этот период империю кочевников начали ослаблять особенно сильные усобицы, в результате которых власть над прилегающими к русским землям районами захватил темник Мамай, не принадлежавший к «царскому» роду. Что на Руси осознавалось очень четко. Поэтому в противоборство с ним вступили не под национально-освободительными лозунгами. Подобная идея тогда еще не созрела для понимания широкими народными массами. Да и сил для противоборства всей Золотой Орде еще было явно мало. Просто один из «улусов» отказался признать самозваного кандидата на престол и платить ему налоги (или, по терминологии Средневековья, дань). Разгром Мамая в Куликовской битве в той ситуации вообще не мог способствовать уничтожению татарского ига. Даже наоборот. Именно эта победа помогла законному хану Тохтамышу, сохранявшему до того власть лишь над частью земель Золотой Орды, одолеть вскоре Мамая и восстановить на короткое время единство государства. Вопрос отделения территории Руси от империи в тот момент никем даже не поднимался. Всего через несколько месяцев после куликовской победы послам Тохтамыша были оказаны все надлежащие почести и выражено формальное признание властелину, чья родословная восходила к самому Чингисхану. Но за военную услугу московский князь попытался выторговать послабление в материальном вопросе о количестве выплачиваемой дани и за это был наказан в обычном порядке — карательным походом. Впрочем, особого разграбления русских земель не последовало. «Царю» не имело смысла уничтожать экономическую основу одной из своих провинций. Таковой Русь оставалась еще целое столетие. Кстати, она вообще стала последним крупным «улусом», который потом отказался признавать власть некогда грозного «царя». И это при том, что уже в следующем десятилетии после Куликовской битвы Золотая Орда подверглась нападению соседнего азиатского завоевателя — «железного хромца» — знаменитого Тимура, который устроил не просто военный погром, а пытался уничтожить ее как государство, полностью разорив все восточные и центральные «улусы» Тохтамыша. (Русь тогда спасло чудо. Тимур уже взял Елец и готовился двигаться дальше, но, получив неожиданное известие о восстании в тылу, повернул обратно.) От такого удара империя Чингизидов уже никогда не оправилась. Ее распад ускорился, что способствовало и росту национального самосознания в русских землях. В этот период Куликовская битва задним числом и получила статус символа антиордынской борьбы. Таковой она осталась в массовом народном восприятии по сию пору. Поэтому ее в качестве многообещающей политической технологии до наших дней используют все российские власти. Яркое свидетельство тому — последнее решение депутатов Думы.
