Даже в самых ужасающих обстоятельствах святые подвижники сохраняли сознание своей ответственности перед Церковью
«НГР» публикует доклад председателя Синодальной комиссии РПЦ по канонизации святых, митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия на Международной конференции памяти протоиерея Александра Меня «Мученики века двадцатого». Доклад публикуется в сокращении. Полную его версию можно будет прочесть в сборнике, посвященном данной конференции, который готовится к изданию Институтом «Открытое общество». Рассматривая вопрос о канонизации святых с исторической точки, можно увидеть, что основания для прославления угодников Божиих не всегда были единообразны. Они зависели не только от особенностей личного подвига того или иного святого, но также и от тех духовных потребностей, которые в каждый исторический момент Церковь находила необходимыми для блага и спасения своих чад. Важнейшими критериями для канонизации во все времена жизни Церкви являлись: православие безукоризненное, добродетельная жизнь в сочетании с готовностью стоять за веру даже до крови, проявление Богом сверхъестественных знамений и чудес как при жизни, так и по смерти подвижника, народное почитание и в некоторых случаях нетление честных мощей. В настоящее время, как и раньше, канонизации предшествует тщательное изучение исторических документов. Важными критериями для причисления к лику святых лиц, пострадавших в годы атеистических гонений XX века, являются твердое стояние в вере, высокие внутренние мотивы подвига, единство с Православной Церковью и непоколебимая уверенность в ее торжестве. Существенно и то, что, претерпевая муки, святые не становились причиной страданий или гибели других людей. Рассматриваемые Синодальной комиссией по канонизации святых материалы поступают к ней либо от Святейшего Патриарха и Священного Синода, либо от епархиальных преосвященных. Мирянам, занятым сбором сведений о подвиге веры того или иного подвижника, рекомендовано обращаться за благословением их деятельности к их правящим архиереям и им же направлять результаты своих трудов для дальнейшего изучения по установившемуся порядку. Прославление святых для общецерковного почитания совершается на Поместных или Архиерейских Соборах, а местночтимых — по благословению Святейшего Патриарха после благоприятного отзыва Синодальной комиссии по канонизации святых. В истории Русской Православной Церкви можно выделить пять периодов канонизации святых. Первый — от Крещения Руси до Макариевских соборов. За это время канонизованы 68 святых. При канонизации особое внимание уделялось чудотворению от святых мощей. Второй — собственно Макариевские соборы 1547 и 1549 гг. На них были прославлены для общецерковного почитания 39 угодников Божиих. Свидетельства о чудотворениях по-прежнему оставались важнейшим критерием. Третий — от Макариевских соборов до учреждения Святейшего Синода в 1721 году. За это время в святцах появилось 146 новых имен. Были прославлены многие церковные строители и миссионеры. Произошло смещение акцента с чудотворений на заслуги перед Церковью и на личный подвиг, особо почитались благочестно прожившие епископы (в чем сказалась византийская традиция). Четвертый период, синодальный, не столь богат канонизациями: всего лишь 10 имен для общецерковного почитания и 15 местночтимых святых. Была совершена одна соборная канонизация — святых угодников Киево-Печерской лавры (всего 118 имен). Сложности в проведении канонизации имели своим результатом появление в конце данного периода списков подвижников благочестия, чьи жизнеописания были опубликованы и которым только пелись панихиды (всего около 500 имен). Пятый — современный период. Первая канонизация состоялась на Всероссийском Поместном Соборе 1917−1918 гг., когда были прославлены священномученик Иосиф Астраханский и святитель Софроний Иркутский. Затем после длительного перерыва канонизации возобновились в 1970 г., когда к лику святых был причислен святитель Николай (Касаткин), архиепископ Японский, и в 1977 г. — святитель Иннокентий (Вениаминов), митрополит Московский и Коломенский. Возродилась также практика внесения в святцы подвижников, канонизованных другими Церквами: в 1962 г. — святой Иоанн Русский, в 1970 г. — преподобный Герман Аляскинский. Русская Православная Церковь с самого начала гонений имела попечение о верующих — жертвах преследований. Всероссийский Поместный Собор 1917−1918 гг. принял определение «О мероприятиях, вызываемых происходящим гонением на Православную Церковь». Было решено 25 января (по старому стилю) в случае совпадения с воскресным днем или в ближайший воскресный день совершать поминовение «всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников». Дата была установлена в связи с убиением в этот день митрополита Киевского Владимира. Архиерейским Собором 1992 г. для празднования Собора новомучеников и исповедников российских XX века также определен этот день. На всем протяжении 1990-х гг. Синодальная комиссия по канонизации святых тщательно изучала жития, труды и подвиги канонизуемых угодников. Большую лепту в эту деятельность внесли и епархиальные комиссии по канонизации. Они также в соответствии с постановлением Священного Синода собирали в пределах епархий сведения о житии, служении, мученических подвигах, удостоверялись в подлинности чудес, освидетельствовали святые мощи мученически за Христа и в правой вере скончавшихся. Начальным этапом в канонизации новомучеников и исповедников XX века явился Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 1989 г., когда был причислен к лику святых Святейший Патриарх Тихон. На Архиерейском Соборе 1992 г. канонизованы священномученики Владимир (Богоявленский; умер в 1918 г.), митрополит Киевский, Вениамин (Казанский; умер в 1922 г.), митрополит Петроградский, и убиенные вместе с ним архимандрит Сергий (Шеин) и миряне Юрий Новицкий и Иоанн Ковшаров, а также преподобномученицы великая княгиня Елисавета (умерла в 1918 г.) и инокиня Варвара, на Архиерейском Соборе 1994 г. — священномученики протоиерей Иоанн (Кочуров; умер в 1917 г.) и протопресвитер Александр (Хотовицкий; умер в 1937 г.); на Архиерейском Соборе 1997 г. — священномученики местоблюститель Патриаршего престола митрополит Крутицкий Петр (Полянский; умер в 1937 г.), митрополит Серафим (Чичагов; умер в 1937 г.), архиепископ Фаддей (Успенский; умер в 1937 г.). Истинным свидетельством возрождения в Русской Церкви прерванной на многие десятилетия традиции прославления подвижников веры и благочестия стала канонизация новомучеников и исповедников российских на Юбилейном Архиерейском Соборе в августе 2000 г. Земная жизнь новопрославленных святых протекала в исключительно тяжелых условиях, когда миллионы людей подвергались жесточайшим преследованиям, попадали в заточение или на каторжные работы, становились жертвами пыток и принимали смерть на основании приговоров властных инстанций, которые только в насмешку могут быть названы судами. Но все ли жертвы беззакония должны быть прославлены как мученики Церкви? Может также возникнуть вопрос, почему в последнее время столь малое число лиц поименно причислено к лику святых, ведь пострадали миллионы. В исследуемое время верующих и неверующих обвиняли в шпионаже и контрреволюции, о которых те и не помышляли. Массовые реабилитации пострадавших подтверждают сказанное. Однако о канонизации жертв режима может идти речь только в том случае, если Церковь будет иметь твердое убеждение, что люди пострадали за Христа. Вспомним слова апостола Павла: «Если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться» (2 Тим. 2, 5). Опыт Церкви приводит к выводу, что главной причиной в прославлении должны быть не только внешние, формальные признаки мученичества, но засвидетельствованные Церковью и народным почитанием внутренние побуждения мученического подвига страдальцев за Христа. Подвиг этот осуществляется во всепобеждающей любви к Богу и в благодатной свободе независимо от внешних условий, в которые поставлен угодник Божий. Чаще всего мученичество — плод спокойной и даже радостной готовности претерпеть страдания и смерть за пострадавшего нас ради Господа. Вот потрясающее свидетельство из жития священномученика Варсонофия (Лебедева; умер в 1918 г.), епископа Кирилловского, который почитал мученичество высшей наградой и говорил: «Я не боюсь смерти, но я не смею думать, чтобы Господь нашел меня достойным мученической кончины». В этих словах не только смирение, но и свидетельство истинного православного преемства веры. С древности Церковь не признавала мучениками христиан, намеренно добивавшихся смерти своим вызывающим поведением. Святитель Григорий Богослов писал: «Закон мученичества: щадя гонителей и немощных, не выходить на подвиг самовольно, но выйдя, не отступать, потому что первое — дерзость, а второе — малодушие». Поэтому на пути к месту казни священномученик Варсонофий увещевал преподобномученицу Серафиму (Сулимову), игумению Ферапонтова женского монастыря в Кириллове: «Матушка, приободрись! Ты — лицо духовное, нам надо на смерть идти, не боясь, как на брачный пир, с веселием. Наступит время, когда нам с тобой завидовать будут… По примеру Спасителя нам нужно всем все простить». Изощренные пытки и изуверские казни страшно даже описывать. Так, прославленного в Омской епархии священномученика Сильвестра (Ольшевского; умер в 1920 г.), архиепископа Омского и Павлодарского, распяли, прибив его руки гвоздями к полу, долго прижигали тело раскаленным железом, а потом красным от жара шомполом проткнули сердце. Гибель и страдания верующих, как и в древние времена, возбуждали к подвигу и сообщников убийц. В 1918 г. в подмосковном Богородске принял мученическую кончину выдающийся просветитель, миссионер и ученый, протоиерей Константин (Голубев; умер в 1918 г.). Расстреляли отца Константина на опушке соснового бора и закопали в неглубоком овраге полуживым. По свидетельству очевидцев, земля над погребенным еще некоторое время «дышала». Впоследствии пришедшие на место расстрела отца Константина закопали торчавшие из-под земли ступни его ног и концы рясы. Свидетели расстрела вспоминали, что вместе со священномучеником был расстрелян и воин, отказавшийся привести в исполнение смертный приговор. Вот еще пример. Измученный бесконечными арестами, скитанием по тюрьмам и ссылкам, смертельно больной священномученик Серафим (Звездинский; умер в 1937 г.), епископ Дмитровский, за несколько недель до расстрела отказался подчиниться общему правилу, в соответствии с которым у всех заключенных сбривали волосы. Владыка просил свою келейницу: «Похлопочи, чтобы меня не стригли». Та побежала хлопотать, и в прокуратуре распорядились: «Московского архиерея не стричь"… Несмотря на строгую слежку, и за решеткой продолжалась жизнь Церкви: тайно совершались богослужения и таинства. Священномученик Ювеналий (Масловский; умер в 1937 г.), архиепископ Рязанский, передал из лагеря, как в Пасхальную ночь он вместе с другими заключенными архиереями и священнослужителями совершал Божественную литургию: «Какая это для нас была радость. Какое утешение! Сердце было преизобильно исполнено радости о Воскресшем Господе… мы пели про себя Пасхальные песнопения, чувствуя, что дух наш выше всего, что радость все поглощает и ничто не может ее у нас отнять». Главной задачей следствия было заставить арестованного либо отречься от веры, либо оговорить себя и своих ближних. Один из священников, находившихся в заточении, не велел своим прихожанам молиться о его освобождении и сказал: «Молитесь о том, чтобы Господь дал мне терпения. Вчера один получил свободу за то, что отрекся от Бога. По-другому отсюда не выходят». Важнейшим событием на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 г. стала и канонизация императора Николая II (умер в 1918 г.), императрицы Александры Феодоровны, царевича Алексия, великих княжон Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии. Этому предшествовала многолетняя кропотливая исследовательская работа. Священноначалие Русской Православной Церкви, проявляя пастырскую заботу о народном благе, стремилось избежать того, чтобы канонизация новомучеников российских, и в частности царской семьи, не послужила аргументом в политической борьбе, которая ведется за церковной оградой. Подводя итог изучению государственной и церковной деятельности последнего российского императора, Синодальная комиссия по канонизации святых не нашла в ней одной достаточных оснований для его канонизации. Однако обстоятельства последнего периода жизни императорской семьи комиссия рассматривала в исторической перспективе подвига тех свидетелей веры, которых Святая Церковь именует страстотерпцами. Слово «страстотерпец» восходит к посланиям апостола Павла (2 Тим. 2: 3, 5; Евр. 10, 32), причем в Послании к евреям говорится о стойкости в перенесении страданий. Один из специфических вопросов канонизации, который высветился в связи с прославлением царственных страстотерпцев, касается возможности или невозможности причисления инославных Православной Церковью к лику святых. Ведь среди убиенных приближенных к императору лиц были и католик Алоизий Трупп, и протестантка Екатерина Шнейдер. С точки зрения исторической Православная Церковь не знает примеров канонизации кого-либо, о ком было бы известно, что при жизни он находился вне евхаристического общения с Церковью и не исповедовал православной веры. Церковные установления не допускают иных, кроме келейных, молитв об инославном. Тем более не принято молиться ему. Касаясь конкретного случая, можно добавить, что слуги царской семьи, оставшиеся верными присяге и нравственному долгу, не могли не предполагать возможности смертельного исхода для себя каждый день. В этом положении они должны были бы как можно скорее принять православие, если бы убедились в его истинности. Но этого не произошло — значит, их исповедание католичества и протестантства было осознанным пребыванием в лоне конфессии, их воспитавшей. Священномученик Иоанн (Стеблин-Каменский; умер в 1930 г.) писал: «Кто родился в католичестве, с того и спросится как с католика». Сама же Православная Церковь, уважая свободный выбор этих людей, может лишь предать их милости Божией, веруя, что «во всяком народе боящийся (Бога) и поступающий по правде приятен Ему» (Деян. 10, 35). Все сказанное подводит нас к главному выводу. Геройство и мученичество присутствуют в человеческой истории постоянно. Многие люди совершали и совершают самоотверженные поступки, защищая Отечество, свой народ, своих близких, мужественно противоборствуя злу, часто оставаясь невооруженными и опираясь лишь на всепобеждающую силу добра. Мы преклоняемся перед их подвигом. Государство нередко удостаивает этих людей высоких наград. Однако все это не имеет отношения к канонизации святых. Православный взгляд на канонизацию прежде всего церковен. Это означает, что к лику святых причисляются те, кто пострадал за веру Христову и в единении с Церковью. Мы не хотим утверждать, что наши суждения в отношении не прославленных лиц безошибочны. О них не принято еще окончательное решение, оно отложено. Спешка в столь важном деле не полезна. Возможно, со временем Господь откроет нам подробности подвига того или иного подвижника. Есть и другая проблема. Канонизация святого всегда привлекает внимание благочестивых читателей к его творениям, но она, конечно, не означает еще канонизации всякого слова и всякого суждения прославленного подвижника. В пылу полемики и самые достойные лица могли быть несправедливы в оценке слов, поступков и мотивов действий своих оппонентов. В твердой уверенности, что канонизация святых должна служить укреплению веры, объединению членов Церкви в любви и согласии, а не создавать каких-либо поводов к смущениям и разделениям, Русская Православная Церковь продолжает собирать свидетельства о подвигах святых угодников. Мы уповаем на то, что Сердцеведец Господь откроет нам имена подвижников, «которых весь мир не был достоин», дабы мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергли с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением проходили предлежащее нам поприще (Евр. 11,38; 12,1). Обращая мысленный взор на подвиг новомучеников и исповедников российских XX века, мы видим, что они посеяли доброе семя. Даже в самых ужасающих обстоятельствах святые подвижники сохраняли сознание своей ответственности перед Церковью и веру в ее грядущее торжество. Священномученик Александр (Петропавловский; умер в 1937 г.), священник Ярославской епархии, когда родственники настаивали на том, чтобы он отрекся от Христа ради благополучия детей и сохранения собственной жизни, возражал: «Не будет у нас духовенства — некому будет бороться за праведность и чистоту душ человеческих, некому будет учить народ добру и справедливости, и люди погрязнут в грехах, невежестве, потеряют трудолюбие, не станут совсем любить и уважать ближнего и общественность будет сотрясаться от зла, страха и непримиримости… Это и заставляет меня до конца нести свой крест, не думая о последствиях». Подвиг святых прошлого века — это тот духовный фундамент, на котором сегодня строит свое благодатное делание Русская Православная Церковь, воистину стоящая на крови мучеников. Сегодня мы трудимся на ниве духовного возрождения нашего народа с благоговейной памятью о тех, кто указал нам путь подвига и непоколебимой веры в то, что до скончания века Христова Церковь будет путеводительницей к вечной жизни.
