Многоженец — это звучит.

Верховный суд Ингушетии признал недействительными две статьи закона о регулировании семейно-брачных отношений, по сути узаконившие многоженство. Однако это решение не способно искоренить саму традицию, существующую на Кавказе уже много веков
В горах Кавказа, как правило, надо иметь серьезную причину, чтобы завести вторую жену. Например, когда первая так и не смогла родить наследника или вообще не имеет детей или когда она больна и не может ухаживать за детьми и вести хозяйство. В таких случаях женщина может и сама попросить мужа жениться второй раз. Но это в теории…

Жениться надо на родне

Суть кавказской традиции обозревателю «Итогов» разъясняли так: «Когда берешь жену, то приводишь в дом не просто женщину, хозяйку и мать твоих детей, ты приводишь род. Родственную связь. Отныне ты отвечаешь за жену не только перед собой, но и перед ее родом». Неудивительно, что первая женитьба или замужество воспринимается как дело крайне ответственное, а от того и режиссируется, как правило, родней. В большинстве случаев подбором кандидатуры первой жены (или мужа) занимаются родители.
Аналогичным образом женили в первый раз и Махмуда Евлоева — предподавателя арабского языка и шариатских законов в школе села Али-Юрт, двоеженца, в доме которого обозревателю «Итогов» довелось побывать. Вообще-то найти многоженца-ингуша, желающего впустить под свой кров корреспондентов из Москвы, оказалось непросто. Помог случай. А точнее, представитель Минсвязи РФ в Ингушетии Мухарбек Мальсагов, предложивший пообщаться со своим зятем, у которого две жены. Им-то и оказался г-н Евлоев, весьма охотно откликнувшийся на предложение «Итогов».
Впрочем, как выяснилось позднее, традиции обязывают зятя оказывать максимальное почтение свояку: в присутствии брата жены зять не должен, как пояснил сам Махмуд, даже сидеть. А уж тем более отказывать в просьбе.
Словом, родня — это святое. Более того, по словам Евлоева, одной из причин, побудивших ингушей обратиться к руководству республики с просьбой узаконить многоженство, стало опасение, что число случаев кровной мести может резко возрасти. Ведь согласно местным традициям сожительство с незамужней девушкой, не увенчавшееся браком, — позор для самой женщины и ее родни, а стало быть, развратнику будут мстить. По этому поводу даже собирался съезд ингушского народа (по словам Евлоева, «по четыре-пять самых уважаемых людей из каждого села и города»), который и обратился к властям с предложением узаконить многоженство.
Чем руководствовался съезд, принимая такое решение? Отвечает делегат Махмуд Евлоев: во-первых, «хотели поддержать традиции и обычаи гор». Во-вторых, «численность ингушей серьезно сократилась, как и изменилось соотношение женщин и мужчин — женщин больше, а по обычаю выйти замуж за иноверца — большой позор, так куда же девочкам деваться, если не будет института многоженства?» Словом, «горцы — народ строгий, но справедливый, а потому без многоженства никак нельзя: наши девушки должны жить только в браке, встречать гостей в своем доме с хлебом и солью, и не прятать глаза от родных и знакомых…»

Три жены — красота?..

Так только в песне поется. На практике же мужчина, как правило, женится вторично именно ради все того же любовного разнообразия. Потому-то на Кавказе вторые браки чаще всего и заключаются по прошествии пяти, десяти, а то и пятнадцати лет после первой женитьбы.
Оно и понятно: к тому времени первая жена уделяет основное время потомству и хозяйству, на мужа сил не остается: «Дети подрастают, жена старшая с ними возится все время, а мы на Кавказе — долгожители, энергии много, вот и женимся».
Так что родственники (иногда сам муж-жених) оперативно подбирают кандидатуру новой супруги. Благо выбор есть: в семьях в последние годы все чаще рождаются девочки, чем мальчики. Словом, причина живучести такой традиции, как многоженство, на Кавказе по большей части объясняется той самой горячей кровью горцев («Наш мужчина не всегда может до конца жизни жить с одной и той же женой»).
Быть второй женой непросто. Первая считается у мужа и родни главной всю жизнь. Махмуд Евлоев так, например, отзывается о своей первой жене Аругет: «Даже если я буду жить тысячу лет, то любить кого-либо еще больше, чем я люблю Аругет, я не смогу. Она воспитывает детей, она — хозяйка, здесь все от нее зависит. Да и этот дом тоже — мы его вместе с ней построили на месте бывшей мусорной свалки. Что я могу один?»
Так что супруге номер два, а тем более номер три или четыре, приходится «выступать» на вторых, третьих и так далее ролях. Именно ей приходится искать взаимопонимания с первой женой, которая, будучи полноправной хозяйкой и, как правило, матерью старших детей, отнюдь не горит желанием общаться с новой женой своего мужа. В лучшем случае молча будет переносить сам факт существования второй жены.
Ну, а примеры дружеского сосуществования нескольких жен настолько редки, что передаются из уст в уста наравне с легендами.
Так, например, Махмуд Евлоев поведал такую историю. Его старшая сестра вышла замуж в селе Суркахи. Довольно долго прожила с мужем, но детей так и не было. Муж решил жениться вторично. Махмуд, вступаясь за сестру, пытался отговорить зятя, но бесполезно. Тогда он предложил свои услуги свата: нашли хорошую девушку («из приличной родни, молодую») и отпраздновали свадьбу.
Детей как не было, так и нет. Зато жены «живут, как мать с дочерью или как две сестры. Все просто диву даются, но такое редко бывает. Очень редко».
Г-на Евлоева можно понять: его семья, по собственному признанию, исключением не является. На вопрос, что самое трудное в жизни многоженца, Махмуд с грустью констатировал: «Мирить этих жен все время, чтобы они были всегда согласны с мужем. Я старался как мог и стараюсь по мере сил, но что-то не очень получается». Так что неудивительно, что на Кавказе жены живут отдельно (частенько в разных домах, с разным хозяйством).
В общем, созданный благодаря кинематографу миф о многожестве как о дружном и слаженном женском коллективе с четким распределением обязанностей рушится в одночасье, стоит посмотреть на это воочию.
Конечно, бывают исключения, но они лишь, как известно, подтверждают правило.

Любимая жена

Нам довелось побывать в доме первой жены Махмуда Евлоева. За высоким кирпичным забором с воротами небольшой двор, на котором весьма живописно смотрится трактор и «Волга». Дом также небольшой и вплотную примыкает к сараю, где содержится скотина. По словам Евлоева, в этом хозяйстве три коровы, трое телят, восемь баранов и полно птицы. Распоряжается всем жена Аругет. В последние годы ей по хозяйству помогают подрастающие дети. Всего их пятеро: двое старших — сыновья (18 и 16 лет — первый учится в медицинском колледже, второй заканчивает школу) и три дочери (14, 13 и 9 лет соответственно).
Нас пригласили в «домик для гостей». В каждом ингушском доме есть такое помещение. Оно, как правило, и лучше всего обставлено — дань традиции.
Сами же хозяева там никогда не живут. Приглашенная братом Аругет старалась быть вежливой с гостями, несмотря на всю щекотливость обсуждаемой темы, но участия в дискуссии по вполне понятной причине не приняла. И в середине беседы тихонечко выскользнула из комнаты. Так что говорил в основном ее муж.
Выяснилось, что село Али-Юрт было основано еще дедом Махмуда, бывшим в те времена «генеральным прокурором всего Северного Кавказа». Сталин, по словам Евлоева, таких людей не очень-то жаловал, а потому деду и троим его друзьям пришлось уехать из обжитых мест. Пристанище нашли в этом районе — почти на самой границе с Осетией. Собрали необходимые документы, сами спроектировали будущее село и получили разрешение на его строительство.
Сегодня Али-Юрт довольно внушительное по ингушским меркам село, жители которого довольно ревностно соблюдают обычаи и традиции предков: «Еще одна жена есть почти у каждого второго жителя. Трех и больше жен вроде ни у кого нет. Мужества не хватает. Еще не раскачались. Времени маловато. Да и нелегко это сейчас — двух жен содержать. Хотя у моего отца было три жены, а у дяди — семь. Очень хорошо».
Семь, впрочем, это перебор: Пророк завещал правоверным ограничиваться четырьмя женами (потому что больше не хватит ни сил, ни возможностей обеспечивать жен, а жениться ради равлечения — грех). На Кавказе это ограничение стараются соблюдать.
Махмуд Евлоев женился в первый раз в 25 лет в олимпийский год — 1980-й. Расписались в загсе. Сосватанная родственниками Аругет оказалась милой и умной женой, подарившей ему пятерых детей. Однако через 15 лет преподаватель богословия женился вторично. Почему? Все вышло как бы случайно.
Махмуд тогда подрабатывал сторожем в местном магазине. И по инструкции каждый вечер «принимал» объект. Однажды график был сорван — ответственная за сдачу девушка сильно опоздала. Выяснилось, что она ездила сватать кого-то из своих коллег. Полушутя-полувсерьез она спросила у Евлоева: «Может, и ты женишься?»
Махмуд сначала отреагировал резко: «Ты знаешь, что я женат, у меня пятеро детей, к тому же так шутить с человеком, трижды побывавшем в Мекке, просто неприлично». Но на невесту все же взглянул и… решился.
Аругет просто поставил перед фактом: мол, женюсь. Согласно шариатским законам спрашивать разрешения у жены на повторный брак, безусловно, не надо. Достаточно согласия избранницы. Так что первой жене пришлось принять это известие, как должное, хотя большой радости это не вызвало: «Болезнено восприняла. Женщины слабые. Какая женщина спокойно и нормально выслушает такое известие? Вторая жена — это всегда враг». Единственные, кто воспринял известие о втором браке Махмуда спокойно, — дети: «Мамой, конечно, не называют, по имени только, но относятся хорошо».
Церемонию провели по шариатскому закону — испросили разрешения у муллы. После свадьбы молодая стала жить своим хозяйством («Вот здесь ее дом — недалеко») и продолжила работать (сегодня в Ингушетии работающая замужняя женщина -это уже не нонсенс). У многоженца, таким образом, получается, что дома и хозяйства принадлежат женам: муж только «кочует» с одного двора на другой в перерыве между работой.
Младшая жена Махмуда оказалась не только молодой, но и образованной: «Она окончила железнодорожный институт с красным дипломом и три техникума. Грамотная. Работала в Северной Осетии. Мать у нее русская. Воспитана не так, как Аругет. Гордость ей не позволяет прийти в этот дом (первой жены. — „Итоги“). Моя первая жена не против того, чтобы она сюда приходила, но та сама не хочет. Мы даже не можем всей семьей — я за рулем, они на заднем сиденье — поехать куда-то вместе на отдых. Ну прямо как лебедь, рак и щука из басни! Я уже давно сказал им: „Живите мирно. Каждая из вас отвечает только за себя, что делает другая — ее дело“. Не получается, младшая жена не слушает».
Впрочем, на этот случай у Махмуда припасено «секретное оружие»: «Будут и дальше себя так вести, женюсь в третий раз». Но это — шутка. Младшей жене вот уже несколько лет нездоровится, да и сам глава семьи жаловался, что после строительства дома повредил почку.
Правда, это не мешает ему работать, содержать два дома и отдыхать — наше знакомство произошло на скачках в честь Дня Республики. Как потом выяснилось, на них же в качестве зрителя присутствовала и младшая жена Махмуда. Что же касается обеспечения семей, то тут хозяин двух домов старается со всей строгостью соблюдать закон — обеспечивать жен всем, что им необходимо, и в равных количествах.
«В хозяйстве я делаю все, что нужно: заготавливаю или покупаю корм для скота и сено, еду, одежду. Если этого не делать — народ не простит. Да и дети все видят. Умные стали, телевизор смотрят каждый день с утра до ночи. С другой стороны, обеспечивать оба дома непросто: на основной работе я получаю мало, на жизнь не хватает, приходится подрабатывать, вот отсюда и ночные дежурства. Иногда еще где-то что-то подзаработаешь. Глядишь, необходимое и насобирал. Главное, чтобы дети были сыты и здоровы. Нет ничего важнее, чем поднять детей на ноги, чтобы людьми стали».
С такой работой женам Махмуда только и остается рассчитывать на утро и день. «Младшая жена тяжело все это переживает. Но бросить ее, дать развод не могу — пропадет ведь. Она и так очень обидчивая: если я в гостях поел и дома есть не хочу, обидится и одна есть ни за что не станет. Да и что с ней будет, если она одна останется? Мать у нее русская, она и так наш брак тяжело восприняла. Впрочем, была бы ингушская родня, может, еще бы хуже было».
Впрочем, с кем с кем, а с тещей всем без исключения мусульманам повезло — они ее не видят. Согласно шариатскому закону теща не должна показываться на глаза зятю. Жена — та, пожалуйста, может ходить к матери в гости, сколько душе угодно, но «это большой позор, когда теща с зятем лицом к лицу встречаются».
Впрочем, как и всякий другой обычай, в наши дни эта норма довольно часто нарушается. Зато незыблима другая норма: жена всегда может отказаться от мужа, если он не соблюдает законов. Например, если муж алкоголик, «а она женщина набожная, соблюдает все законы, он же заявляется домой пьяный, то она, конечно, может не пустить его в дом — пусть идет куда хочет. И будет права. Никто ее за это не осудит. Дом же остается за ней».
Или если муж не обеспечивает ее в достаточной мере. Или если не соблюдает паритета между женами, отдавая предпочтение какой-либо одной. Правда, такой сценки, как, например, на рынке в Турции, где в золотом ряду можно встретить мужа, покупающего одинаковые, по весу, по крайней мере, золотые безделушки для своих спутниц (при официальном запрете многоженства), в Ингушетии вряд ли доведется увидеть. Хотя, конечно, и на Кавказе любят делать женщинам подарки.

Повторный брак, и как с ним бороться

Первым в современной России многоженство узаконил Джохар Дудаев, объявив в 1995 году Чечню исламской. А раз исламская, стало быть, надо жить по шариатским законам, а это в свою очередь предполагает разрешение иметь до четырех жен включительно. Татарстан, развернувший было широкую дискуссию по этому щекотливому вопросу, многоженство не узаконил. Зато откликнулась Ингушетия: сначала президент Руслан Аушев издал соответствующий указ, а затем и парламент республики 31 июля 1999 года принял соответствующие поправки к законам.
Однако узаконено было только то, что существовало, существует и будет существовать вне зависимости от воли местных и федеральных властей. Хотя резонанс был сильным. Ведь согласно Конституции РФ организация семейной жизни находится в компетенции совместного ведения Центра и субъектов РФ.
В Кремле давно знали об азиатских и кавказских «шалостях»: негласно многоженство, как и многие другие «дедовские обычаи», например калым, существовали в республиках Средней Азии. Знали, но молчали. Но после того как власти Ингушетии демонстративно узаконили этот обычай, заговорили во весь голос. А с появлением института полномочных представителей президента в федеральных округах стали ждать, что это несоответствие будет подогнано под общефедеральные рамки. И дождались: ВС Ингушетии признал на прошлой неделе многоженство незаконным.
И что теперь? А ничего. Ничего для самих ингушей и их соседей по Кавказу, соблюдающих эту традицию, не изменилось. Как они сами признавались обозревателю «Итогов», «женились и будем жениться второй, третий и четвертый, если понадобится, раз». Одна разница — отныне такие браки не будут регистрироваться в загсе. Впрочем, и так за два года существования закона этим правом пользовались нечасто — по статистике, пятнадцать раз. Предпочитали разрешение муллы, а подчас обходились и без него. Самое главное — согласие будущей жены. А еще важнее — своих и будущих родственников…

Врез: досье

Опять двадцать пять
Николай Агарковский

Даже чрезвычайно въедливая и сверхкомпьютеризованная американская статистика не в силах дать ответ на вопрос, сколько в США многоженцев. Зато страна твердо знает, кто самый знаменитый многоженец между Атлантическим и Тихим океанами. И не потому, что 52-летний житель штата Юта Том Грин предстал перед судом по обвинению в полигамии, хотя это само по себе сенсация — первое доведенное до суда разбирательство за последние полвека. А главным образом потому, что в отличие от других последователей учения мормонов, в его изначальном виде допускающем многоженство, Том Грин не только не пытался скрывать свой образ жизни, а, наоборот, при каждом удобном случае излагал свои воззрения. Он много раз повторял, что хотел бы довести число своих жен с нынешних пяти до двенадцати, а детей — с 25 до полусотни.
Публичные признания Грина очень помогли губернатору Юты Майклу Левитту и прокурору Марку Шартлефу убедить суд в Солт-Лейк-Сити принять строгие меры против нарушителя принятого в конце XIX века после присоединения Юты к США закона, запрещающего многоженство. Грина нашли виновным, и теперь ему грозит тюремное заключение до 25 лет и денежный штраф в размере 25 тыс. долларов (если, конечно, вышестоящий суд не отменит это решение). Судье, видимо, не чужд своеобразный юмор — Грин получил по одному году тюрьмы и одной тысяче долларов штрафа за каждого из своих детей.
Тем не менее полуторавековая традиция отступает с большим трудом. Ни одна из жен Грина не предъявила своему супругу ни финансовых, ни каких-либо других претензий. Четверо дружно приходили на все судебные заседания поддержать Грина (на фото справа: Ширли Грин показывает судье, какие из детей на семейном фото ее), а пятая не смогла этого сделать только потому, что вот-вот должна родить очередного ребенка и находится под наблюдением врачей. За сохранение института многоженства в Юте, по данным опросов, до сих пор высказывается примерно 35 процентов населения. Считается, что в этом и прилегающих к нему западных штатах насчитывается около 30 тысяч многоженцев. Только в 1999 году местные законодатели наконец решились поднять возраст для законного вступления в брак до 16 лет вместо прежних 14. Помогла пресса, сделавшая достоянием всей Америки историю о том, как отец 15-летней девочки избивал ее, требуя, чтобы она вышла замуж за своего дядю. «Такого рода истории очень беспокоят меня», — говорит губернатор Левитт. И его можно понять. Через год в Солт-Лейк-Сити съедутся участники и зрители Зимних Олимпийских игр, и какому начальнику будет приятно, если они столкнутся с проявлениями средневековья в державе, претендующей на роль примера для всего остального человечества. Так что у Тома Грина впереди еще много неприятностей. Его ожидает, вероятно, еще один процесс — о совращении малолетней. Дело в том, что любимой жене Грина Линде Кунц в 1986 году, когда ее выдали замуж за него, было всего 13 лет.
Вашингтон