С 13 по 16 мая в Москве прошел съезд православной молодежи, в котором приняли участие делегаты от всех епархий РПЦ, а также представители исполнительной власти, курирующие молодежную политику на местах. Мероприятие это совершенно очевидным образом сопрягается с собранием? младопутинцев? на Васильевском спуске.
Проблема отбившихся от рук детей давно уже перестала быть у нас вопросом чисто педагогическим. Ребенок, шастающий по чердакам и подвалам в поисках сомнительных приключений, не только соприкасается с криминальным миром, но становится объектом разного рода спекуляций. Так что озабоченность государства и Церкви судьбой подрастающего поколения вполне понятны. Но создается впечатление, что за разговорами о нравственно-духовном воспитании часто кроется желание встать на проверенные рельсы комсомола.
На проходившем под патронажем президента Путина съезде, в котором приняли участие патриарх Алексий II, министр образования Филиппов, полномочный представитель президента в Центральном округе Полтавченко и другие, было произнесено немало трафаретных слов о негативных явлениях в молодежной среде и необходимости в связи с этим создавать широкое общественное объединение православной молодежи. Действительно, по оценкам Международного скаутского бюро, в России есть все условия для того, чтобы в ближайшее время создать детскую православную организацию численностью до 2 миллионов человек. Сейчас в стране действуют скаутские отряды, объединяющие до 50 тысяч ребят. Но почему-то именно о них на съезде не было сказано ни слова. Более того, в докладе председателя Отдела по делам молодежи Московской Патриархии архиепископа Александра прозвучала мысль, что в лоне РПЦ находятся лишь? Следопыты? — одна из бывших скаутских организаций, куда входит не больше нескольких сотен человек. Не нашлось места скаутам и в рекламных буклетах форума. Словом, деление на красных и белых на съезде было предопределено изначально.
Иерархи вполне могли бы поддержать существующие формы молодежной работы в церкви. Однако они, похоже, хотят сконструировать организацию с жесткой властной вертикалью, находящуюся в полной зависимости от епархиальной администрации. При этом они, похоже, не задумываются, что православный комсомол многих детей просто отпугнет от церкви; что веру не следует превращать в набор мелких правил и привычек, иначе и те, кто оказались в церковной ограде, разбегутся.
На богослужении в храме Христа Спасителя, которым начался этот форум, да и на пленарном заседании молодежи было явно маловато. Зато функционеров — полно. Некоторые из них участвовали аж в первом подобном съезде, который прошел в 1991 году. С тех пор подобные собрания не проводились. Хотя по уставу оформившегося тогда движения они должны собираться раз в два года. Молодежная работа все это время велась, и немалая, — в воскресных школах, в спортивных, туристических и других организациях и т. п. Но созвали съезд лишь через десять лет. Почему? Вероятно, это связано с тем, что церковно-государственные отношения сейчас меняются. Президент уже не ходит под руку с патриархом, как делал это его предшественник. Председатели Совета Федерации и Государственной думы в этом, похоже, солидарны с Путиным. Власть предпочитает общаться с Патриархией через чиновников, пусть и заметных, как, например, Г. Полтавченко. И все же, и все же… В этих условиях РПЦ ищет новые возможности взаимодействия с властью. А власть, в свою очередь, высказывает желание использовать церковные структуры в своих взаимоотношениях с молодежью. Неудивительно, что разговоры о более тесных контактах тех и других вспыхнули на съезде с новой силой. Ораторы были речисты и говорили вещи в общем-то правильные. Но в президиуме не было видно ни одного молодого лица — сплошь архиереи и гражданские функционеры. Речи же до боли напоминали проникнутые казенным оптимизмом и вместе с тем убаюкивающие доклады на пленумах обкомов комсомола брежневских времен.
— Ну и болото! — широко зевнул мой сосед в зале, по молодости лет вряд ли помнящий те достославные времена. — А не наведаться ли в буфет?..
