Алексий II. В миру — Алексей Михайлович Ридигер.
Родился в Таллине в 1929 г.
Окончил Ленинградскую духовную академию, еще студентом был рукоположен в священнический сан.
В 1957 г. назначен настоятелем Успенского собора Тарту, в 1958-м — стал протоиереем.
В 1961 г. принял монашеский постриг. Спустя полгода возведен в сан епископа Таллинского и Эстонского. На этой кафедре прослужил четверть века.
В 1964 г. удостоен сана архиепископа, назначен управляющим делами Московской Патриархии. Уже будучи митрополитом, четыре года до восшествия на первосвятительский престол возглавлял ленинградскую кафедру.
В 1990 г. на Поместном Соборе избран большинством голосов Патриархом всея Руси.
Начало третьего тысячелетия продолжает удивлять. Две недели календарной разницы между православными и католиками слились в один день. Возможно, для нашей страны внутренние религиозные разногласия в условиях исторического доминирования одной из конфессий не чувствуются столь остро. Россия за последние годы привыкла измерять себя рамками светских категорий. Однако даже в самые застойные времена был праздник, о котором знали все. Многие не помнили, может быть, первоначального значения этого события, но ощущение чего-то светлого, безусловно, в обществе присутствовало. Никуда оно не ушло и в наши дни. Церковь отделена от государства, но веру нельзя отделить от людей.
Пасха Христова, Красная Пасха, святой день победы жизни над смертью воинства, руководимого Господом Богом. Но Господа бесполезно и бессмысленно втискивать в узкие временные рамки, Он Сам — владелец и хозяин времени, которым распоряжается по Своей воле и даром раздает людям. Поэтому слово предоставляется Патриарху.
О Его Святейшестве Патриархе Московском и всея Руси Алексии II говорят много. Часто по поводу, бывает, что и без него. Но раз в году наступает особенный день. Патриарх радостно возглашает в храмах городов и весей: ?Христос воскресе!?, слыша в ответ многоголосое: ?Воистину воскресе!?. Каждая Пасха остается в памяти какими-то своими особыми приметами и знаками, личным переживанием единовременного вознесения на недостижимые в любой другой миг высоты.
Третье тысячелетие начинается более чем символично. Впрочем, случайности только кажутся таковыми. Вряд ли можно дерзать предполагать за Бога, что именно Он хочет объяснить людям, так показательно разрушив календарное деление на католиков и православных. Возможно, кто-то воспользуется этим событием, чтобы лишний раз подтвердить свою? правоту?. Возможно, кто-то крикнет, что истинная лоза, истинный виноград произрастает на его делянке. А возможно, кто-то со смирением заметит, что хоть сорта разные, но корень один и право выносить окончательный приговор хорошо бы оставить на долю Хозяина виноградника.
Впрочем, оставим эти споры на долю ученых-богословов. Постфактум можно не сомневаться, они найдут разные объяснения символизму первой Пасхи третьего тысячелетия. Однако никакой группе не под силу приватизировать Пасху, она принадлежит всей церковной полноте, за которую в ответе остается Святейший Патриарх. О чем он будет думать в ту особенную ночь? Может быть, о том, что море зажженных свечей под сводами древних церквей бережно несет кораблик веры, но на месте моря мог бы быть и океан. Может быть, он задумается о человеческой несправедливости, которая так пристрастно рассматривает его облачения, меряет на пуды золота Благодать и косится при виде дорогих черных костюмов, обступающих Патриарха, нисколько не задумываясь над тем, а так ли уж волен Святейший выбирать, кто стоит с ним рядом. И кому кто нужнее — они ему или он им.
Повторим опять: дерзать домысливать за других не стоит. С определенностью же можно сказать одно. Именно в эту ночь вначале будет слово Патриарха, и слово это будет: ?Христос воскресе!?.
