Различия в датах и особенностях празднования Пасхи — политические различия. Конечно, когда сторонники того или иного обряда — иудейского, католического или православного — защищают свои взгляды, они привлекают самые разные аргументы. В том числе и естественнонаучные. Астрономические, например, или метеорологическо-сельскохозяйственные. Рассчитываются полнолуние и равноденствие. Вычисляются дни относительно даты созревания ячменя в районе Иерусалима, поскольку именно с этой датой было связано празднование первоначальной, еврейской Пасхи. Но самые сложные вычисления не дадут нам точной даты воскресения Христова. Океан времени пролег между тем днем и нашими днями. Человечество пытается его упорядочить. И годы — это океанский прибой, которому нет начала и не будет конца. А способы упорядочения — это и есть политика, где тот или иной календарь служит не основанием истины, а способом — еще одним, наряду со многими другими — отделить одну человеческую группу от другой, одно общество от другого, одну цивилизацию от других.
Кажется вроде бы абсурдным праздновать Воскресение Христово в разных странах в разные дни. Непохвально и непристойно, писал святой Константин, чтобы в один и тот же день одни постились, а другие делали пиршестваЙ, А потому в 325 году после Рождества Христова на Никейском соборе было решено о дне Святейшей пасхи: «праздновать оную всем и везде в один день». Это решение стало результатом борьбы за единство христианства и его «централизацию», вроде той борьбы, что ведется у нас ныне — за приведение региональных законодательных актов в соответствие с федеральными. Но в конечном счете привести празднование Пасхи к одному дню не удалось. Разумеется, за этим скрывались политические мотивы. Прежде всего, связанные с расколом христианства на две ветви — византийскую и римскую.
С тех пор «весеннему месяцу ниссану», как сказано у Булгакова, и, соответственно, дате весеннего праздника Пасхи посвящены бесчисленные тома литературы. Даже несмотря на то, что на Ближнем Востоке о весне говорить бессмысленно. Если там и есть времена года, то это весна и лето. (Это значит, кстати, что весенний праздник Пасхи — «наш» праздник.) Приводится бесчисленное количество астрономических и метеорологических аргументов. Но все эти аргументы впустую. Потому что Воскресение Христово — не естественнонаучный факт, а исторический факт и, празднуя Пасху, мы отождествляем себя с собственной историей. Все мы: иудеи — со своей, православные — со своей, католики — со своей историей. Воскресение на всех одно и празднуется по-разному, так же, как история — одна на всех и своя у каждого народа.
Политические мотивы продолжают действовать и сейчас. Вселенский патриарх Иеремия II считал григорианский календарь орудием папской завоевательной политики, направленной против греческих церквей. Этот календарь — произведение папства — силы, враждебной греческому Востоку. И вот сейчас русское православие по-прежнему придерживается юлианского календаря, чтобы подчеркивать свою специфику, свое культурное и цивилизационное отличие от инославия. В общем, наше дело правое. Знаменитый историк церкви Болотов считал, что сохранение старого стиля — культурная миссия России. Сейчас это — культурная миссия православия. Пока держится старая вера — и старый стиль с нею, — сохраняется преемственность и непрерывность православной цивилизации. А Россия остается чем-то, что шире, грандиознее, больше России, — и Грецией, и Византией.
Пасха — это политика. Большевики в свое время это подтвердили, организуя празднования комсомольской пасхи. При этом они праздновали «по-комсомольски» и еврейскую, и католическую, и православную Пасху. Устраивали на Украине — не самодеятельно, разумеется, а по предписаниям укомов и губкомов — «специфически еврейские» пасхальные карнавалы в пасхальную ночь. А празднования «по-комсомольски» православной Пасхи выливались в хулиганство: гонялись за попами с петлей, подсыпали нюхательный табак молящимся, а то просто избивали прихожан. Потом, дабы отвлечь трудящихся от религиозного дурмана, на пасхальное воскресенье стали назначать субботник.
Субботник — религиозный ритуал новой веры, пасха коммунистического обряда. Здесь свои страсти. И Ленин с бревном на субботнике — это Христос на его крестном пути.
