Иные миры

Бытийный странник. — Дыхание Вечности. — Первый удел Божией Матери. — «Ради Меня, помилуй их!» — Привал в лесу. — Неизреченность. — Образы прошлого. — Незабвенная Дафня. — Встречи в пути. — За гранью земного. — Необоримая твердыня. — На острие меча. — Дракон глобализма. — «Нет!» — электронно-оккультным документам. — В бездну по цепям. — Надмирность.

Да был ли хаос техногенных сфер,
Сожженных вмиг сверкающим ударом?!
Горит заря рубиновым пожаром.
Растаял, сгинул мрачный люцифер…

Исчезли сонмы мстительных химер,
Терзавших сердце затяжным кошмаром.
Прозревший ум очищен горним даром.
Разъят последний внутренний барьер…

Сквозь очи детских грез — улыбки, лица.
Все ближе счастья розовая птица.
И чудной явью стал забытый сон…

Во мне — Покой, Свобода, Первозданность.
Эскадры скал уходят в Несказанность.
Плывет над морем царственный Афон…

Весна. Безмятежный простор. Ясный солнечный день. Прозрачная бездонность южного неба. Полное уединение. Неспешно иду, созерцая природу, к монастырю Дохиар.
Слева от дороги, на пологих скл
онах, густые заросли цветущего кустарника. За ними, выше, ухоженные оливковые сады.
Справа — тенистая роща. Могучие кряжистые пинии — живописные сосны с раскидистыми, пышными кронами. Между стволами, покрытыми застывшими капельками душистой янтарной смолы, сияет ослепительной гладью Сингитский залив. Мягкий, едва уловимый бриз приносит волнующие запахи моря. Прибрежный воздух, насыщенный хвойными благоуханиями, таит в себе какой-то утонченный, нездешний аромат. Освежает силы, наполняет легкостью, окрыляет. И ты разом сбрасываешь нелегкое бремя лет, бытийной усталости, скорбей, недугов. Улетаешь в блаженную юность. Обретаешь нерастраченный запас бытия!..
Афонский полуостров находится в Эгейском море и представляет собой красивейший дугообразный кряж, протянувшийся на десятки километров с северо-запада на юго-восток. Его ширина, по мере приближения к вершине, возрастает, примерно, от 5−7 км до 8−10 км. Максимальная высота 2033 м. Грозный скалистый пик увенчан маленьким — на несколько человек — Преображенским храмом, похожим на дот (долговременная огневая точка), и большим железным крестом на распорках.
Святая гора Афон — первый удел Божией Матери — неодолимый бастион Святого Православия. 20 монастырей, 14 скитов, сотни келий и калив — целая монашеская страна на территории Эллады. Самобытное теократическое государство в Греческой республике. Заповедный богоспасаемый край — единственное место на земле, куда не может ступить нога женщины, ибо сие строжайше запрещено законом. Такова непреклонная воля Пресвятой Богородицы!..
Здесь все освящено многовековым духовным деланием, неослабным аскетическим подвигом, непрестанной молитвой. И над всем этим чудесным великолепием незримо распростерт благодатный покров Царицы Небесной. Не потому ли чувствуешь себя так легко, свободно, радостно, неотмирно!..
Когда-то один старец-афонит ослабел духом и увлекся помыслами недоверия к особенному заступлению Богоматери. Он решил оставить свою пустыню и вернуться в мир, думая — по наущению демона — что и в миру можно жить по-пустыннически. И вот после молитвы, в тонком сне, ему открылась кончина мира и начало Страшного Суда. Святогорец, охваченный мистическим ужасом, увидел Богоматерь. Наша Всемилостивая Владычица величественно обходила Святую Гору. Тысячи почивших иноков восставали из тления и в стройных ликах восходили за Пресвятой Богородицей к Вечному Царству Божественной Славы. Она всех их ставила справа от Престола предвечного Судии. И вдруг раздался царственный голос: «Многие из поставленных одесную недостойны того по своей жизни!»
«Господи! — отвечала на это Заступница Усердная рода христианского, молитвенно воздевая к Небу свои длани и взоры, — поистине не достойны некоторые Царствия Твоего. Но, ради Меня, помилуй их, потому что Я обещала восполнить их недостатки Твоей благодатию и Моим ходатайством. Я обещала им, во имя Твое, Царство Твое и милость Твою. И так, ради Меня, помилуй их!»
И все святогорцы остались одесную…
Вразумленный свыше отшельник закончил свою жизнь на Афоне («Письма святогорца», часть 1, письмо 9, с 88−89, Москва, 1883 г.).

Вот и удобное место для отдыха. Пора сделать короткий привал. Снимаю тяжелый спецназовский рюкзак. Разминаю затекшие мышцы. Быстро переодеваюсь. Мокрую десантную тельняшку, насквозь пропитанную потом, вешаю на ветви поваленного дерева. Устраиваюсь рядом. Утоляю жажду родниковой водой из походных запасов. Вслушиваюсь в ликующие голоса афонских пташек. Счастливые, незабываемые минуты.
Где-то там, далеко внутри, в безмерных глубинах духа, таинственно приближается светоносная Неизреченность. Душа незаметно погружается в блаженное, неизглаголанное Умиротворение. Замирает движение мгновений, лет, веков. Отверзаются чертоги Бессмертия. Отворяются врата Вечности. Это — иной Мир. Иное нетленное Измерение. Иная пленительная непостижимая Жизнь. Область невыразимой Гармонии и неизбывной Полноты. Вне рассудочных понятий и отвлеченных категорий. Вне логических построений и металогических абстракций. Вне каких бы то ни было мыслей и образов. Вне времени и пространства. Живоносный бескрайний океан вечной Сущности, имя Которой — БОГ… Всемогущий, вездесущий, всеведующий триединый Бог, постигаемый только лишь в одном Богочеловеке Иисусе Христе и только в лоне Святой Православной Церкви. И ты — о, великое чудо! — через церковные Таинства и непрестанную сердечную Иисусову молитву — можешь вступать в теснейшее и блаженнейшее общение с этой всеблагой и всесовершенной богочеловеческой Личностью!..
Постепенно возвращаешься к земной действительности. Снова осознаешь себя странствующим по грешной, бренной планете и вместе с тем как бы исхищенным из мучительных оков бренности.
Седьмое путешествие по Афону. Лучезарные дни небывалого внутреннего подъема. Дерзновенный пир духа. Перед мысленным взором в который раз оживает минувшее…
Изящные каравеллы белоснежных облаков над далекой короной суровой вершины. Зеленеющие отроги волнистых гор. Изумрудные воды ласкового залива.
Дафня. Главный афонский порт. К узкому каменному причалу подходит двухпалубный корабль с большой группой паломников. Откидной борт плавно опускается, и пестрая разноязычная толпа устремляется к берегу.
Совершилось!.. Мы вновь на святогорской земле. Пьянящая атмосфера цельбоносной весны насыщена тончайшими ароматами терпких трав, цветущего миндаля и дрока, восточных пряностей, ладана.
Кого тут только не увидишь! Убеленные сединами, благообразные старцы в строгих монашеских одеяниях и бодрые, розовощекие старички-туристы в легкомысленных джинсах и ковбойских шляпах; почтенные мужи средних лет в странных ватниках и крепкие молодые парни в высоких армейских ботинках и добротном камуфляже; смиренные послушники в скромных подрясниках и бравые греческие офицеры в летней полевой форме; молчаливые, сосредоточенные отшельники, прибывшие из самых уединенных мест за провиантом, и веселые, говорливые понтийцы из бывшего Советского Союза. Коловращение стилей, одежд, обычаев, эпох. Повсюду оживленный шум, зычные клики, разноязычная речь, каскад эмоций. Там и сям радостные приветствия и неожиданные встречи.
Из толпы выныривает высокая атлетическая фигура в черном. Просторные брюки, куртка, вязаная шерстяная шапочка — типичная и весьма удобная одежда афонского послушника. Кажется, знакомое лицо. Присматриваюсь… Так это же англичанин Николас из Дионисиата, столь гостеприимно утешавший нас ароматным кофе и душистым афонским медом в июне 1998 года. В свое время он был танцовщиком экстракласса, возглавлял труппу и объездил с гастролями почти весь мир. Однажды весной, на Светлой Седмице, впервые посетил Святую Гору — и потрясенный увиденным пережил глубокий душевный перелом. Через два года вернулся на Афон, принял Святое Православие и остался здесь навсегда, чтобы стать настоящим монахом.
Тепло приветствуем друг друга. Обмениваемся новостями. И опять прощаемся. Наш старый знакомый уезжает на автобусе за перевел, в Андреевский скит.
Немцы и французы, испанцы и итальянцы, австралийцы и американцы, русские и арабы, поляки и албанцы, сербы и грузины, армяне и румыны, евреи и китайцы… Со всего мира устремляются сюда неутомимые путешественники и пытливые романтики, историки и философы, художники и поэты, музыканты и скульпторы, военные и дипломаты, ученые и политики, фотокорреспонденты и скалолазы, журналисты и просто любители приключений. У каждого своя причина, свои цели, свой жизненный вектор. Но никто не возвращается без утешения. Никто не лишается безграничной милости Всепречистой Девы!
Находятся и такие, кто ведет напряженный духовный поиск и жаждет познать Истину. «Ищущий Бога обретает Его», — учит преподобный Антоний Великий. И некоторые иноверцы, озаренные Божественной благодатью, становятся православными и принимают монашество. Нам многократно приходилось общаться с людьми различных возрастов, из разных стран, при самых неожиданных обстоятельствах. И в большинстве случаев открывалась удивительная история, ярко отражающая неисповедимое водительство всеблагого и всесовершенного Промысла Божия в земном бытии конкретного человека.
Помнится, направляясь в болгарскую обитель Зограф, разговорился со спутником. Крепкий, высокий мужчина с волевым аскетическим лицом оказался офицером-десантником. Воевал на Кавказе в августе 1999 года, когда тысячи головорезов Басаева и Хаттаба вероломно захватили часть Дагестана. Получил правительственную награду за мужество и отвагу. После разгрома боевиков взял отпуск, получил визу, отправился в Грецию и… попал на Афон, чтобы навеки оставить здесь свое сердце. И как-то не верилось, что в тихом святогорском лесу, — на фоне величественных далей, под кровом целительного покоя, — со мной оживленно беседует старший лейтенант ВДВ, совсем недавно прошедший сквозь ад на пылающих границах далекой России…
Еще один образ из прошлого. У подножия тысячелетних оранжево-серых, медно-бордовых скалистых гигантов, обступивших крохотную бухточку, едва заметны три-четыре мула с навьюченной поклажей. Подле них, возле прозрачно-изумрудной воды, примостился паломник, скорее даже послушник с типично азиатской внешностью. Он сидит на корточках и, припав к старинному фотоаппарату, что-то увлеченно снимает.
«Как странно! — подумал я, рассматривая людей, ожидающих кораблик.- Неужели наверху, в этих уединенных, диких, недоступных местах, живет японец?! Возможно ли сие? Ведь там обитают лишь греки, русские и сербы…»
Выжидаю момент. Подхожу и знакомлюсь. С интересом задаю вопросы. Дивное дело!.. Загорелый фотолюбитель с азиатской внешностью — вежливый, общительный, жизнерадостный парень — православный китаец из Гонконга, брат Ионафан. Два года назад, после беседы с греческим священником, боголюбивый юноша обратился ко Христу и принял Святое Крещение. А теперь, по благословению духовника, вот уже почти пять месяцев ревностно подвизается на суровых кручах Афона, в малом скиту Святой Анны.
Как не вспомнить о встречах в редутах Карули!..
Изящная белая двухэтажная калива на лоне гигантских отвесных скал. Мы уже восьмой день гостим у монаха Х. Совершаем изумительные прогулки в окрестные скиты и кельи. После возвращения блаженно отдыхаем в уютных комнатах под шум прибоя и крики чаек. Изучаем богатейшую духовную библиотеку. И, конечно же, постоянно общаемся на греческом, английском и русском.
Ароматный бархат южной ночи. Мерцающие россыпи кормчих звезд. Потоки жемчужного сияния омывают заросли причудливых кактусов, крутые выступы исполинских круч, извилистую тропу, залитую серебром морскую даль. Летом в этих прокаленных солнцем лабиринтах царит изнуряющая жара — почти афганский зной. А сейчас дует пронизывающий северный ветер. Но нам не холодно. Сидим в зимних куртках за уютным столиком, на открытой площадке. Пьем обжигающий душистый напиток из местных трав. Любуемся лунной гладью залива и ведем неспешный, задушевный разговор.
Разрозненные фрагменты существования, красочные образы пережитого, обрывки чарующих воспоминаний меркнут и гаснут, как миражи в барханах Сахары. Время тает, растворяется, замирает. Временной протяженности больше нет. Есть только дивные — надвременные — мгновенья, каждое из которых представляет целостный и завершенный мир, дарит светоносную бытийную Полноту, вмещает размах тысячелетий. И мы парим, вобрав в себя прошедшее и грядущее, в некоем таинственном инобытии…
Наш любвеобильный хозяин и блестящий собеседник — опытный подвижник и редкий интеллектуал, тонкий знаток истории, мастер художественной фотографии, а в прошлом — известный спортсмен и доблестный воин — ас рукопашного боя спецназа Эллады. О, сколько интересного поведал нам сей добрый и щедрый агиорит!..
На Афоне, под благодатным омофором Заступницы Усердной рода христианского, ты выходишь из временного потока и в чудные минуты молитвенных созерцаний предощущаешь блаженную Вечность.
Отступает в небытие мертвящая суета. Исчезает гипнотический калейдоскоп бесконечных помыслов и образов. Прерывается бесплодная работа перегруженного сознания. Просветленный ум, умиротворенное сердце заливают волны царственного покоя. Глубинная ясность озаряет умиленную, прозревшую душу. Тебя пленяет таинственная, неземная Красота. Приводит в восторг неизреченная радость Богообращения. И наступает полнота Жизни в высочайшем смысле этого слова!..
Афон — метафизический крейсер духа — из года в год, из века в век всепобедно одолевает ревущие шквалы эпох, разящие штормы бытийного моря и возносит боголюбивых подвижников к лучезарным селениям праведных, в ослепительную Надмирность.
Афон — цветущий оазис Света в зыбучих песках мрачного, агонизирующего мира.
Афон — необоримая твердыня на пути воинствующего антихристианства.
Богомудрые афониты раскрывают адские планы падшего херувима и ведомых им глобалистов, готовящих приход лжемессии — Антихриста. Так, например, еще в 1987 году духоносный старец схимонах Паисий (Эзнепидис, 1924−1994), достигший вершины духовного совершенства и прозревавший изощреннейшие апокалиптические искушения будущего, написал важнейшую богословскую работу против технотронной магии — «Знамения времен 666».
«За компьютерной системой, обслуживающей кредитные карточки, скрывается всемирная диктатура, порабощение антихристу, — подчеркивает богопросвященный схимник.- Такую диктатуру, какую задумали сионисты, мог измыслить только дьявол!»
В 1997 году ученые монахи из монастыря Григориат завершили уникальное исследование и неопровержимо доказали: в двух наиболее употребляемых штрих-кодах — EAN-13 и UPC — три контрольных символа, два боковых и один центральный, действительно соответствуют зловещему апокалиптическому числу 666 (Откр. 13, 16−18)!
В 2000 г. доблестные святогорцы своей неустанной молитвой, мудрым словом и неколебимой решимостью помогли эллинам и русским отразить, пожалуй, самый мощный за последние годы натиск зарвавшихся глобализаторов.
Ныне накал борьбы стремительно нарастает. Масоно-талмудические люцифериты, возглавляющие Тайное мировое правительство, активно строят «новый мировой порядок» и неудержимо рвутся к мировому господству, чтобы окончательно поработить обольщенное, погибающее человечество. Оккультные СМИ и техногенно-магические центры работают на полную мощность. Ускоренными темпами — на всех уровнях — созидаются Всемирная антихристианская компьютерная система тотального обезличивания и контроля (ВАКСТОК). Первые массированные удары враг наносит по православным странам. Именно поэтому в России, как и ранее в Элладе, усиленно внедряют электронные документы. Надо знать: электронный паспорт, разнообразные магнитные пластиковые карты, ИНН, ЛИК (личный индентификационный код) или какой-нибудь иной пожизненный компьютерный номер — обязательно содержат (или могут содержать!) в штрих-коде, на магнитной ленте или в микрочипе сатанинское «число зверя» 666, абсолютно неприемлемое для христиан. Но даже если бы в них и не было трех кощунственных шестерок, они неприемлемы уже потому, что дают человеку цифровое бесовское имя, обезличивают его и неизбежно включают в глобальную систему зла. И если мы хотим уклониться от всеобщего отступления, сохранить верность Христу и жить с чистой совестью, то принимать их ни в коем случае нельзя!..
И опять услужливая память переносит к диковинным исполинским утесам. Внутренняя Каруля. Затерянные, отрешенные от земного миры. «Ласточкины гнезда» бесстрашных аскетов, зависающие над бездной, поражают своей неприступностью даже видавших виды странников. Вот они — мистические бастионы самоотверженных отшельников-исихастов — делателей Иисусовой молитвы, связывающей и опаляющей наших злейших, беспощадных врагов — бесов.
Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного.
Сия краткая молитва — высочайшее богословие, покаянный плач кающегося грешника и живоносное дыхание души. На сей спасительной молитве основана вся внутренняя духовная жизнь. Она — надежнейшая благодатная защита православного христианина и вместе с тем его непобедимое оружие!
Богоносный старец Паисий в замечательной книге «Афонские Отцы» рассказывает о монахе Ефреме из Великой Лавры, который однажды молился по четкам во время полнолуния, перед великим Постом, и вдруг услышал крики большой толпы, собравшейся снаружи. Смиренный молитвенник вышел узнать, в чем дело, и увидел поразительную картину. Около трехсот встревоженных демонов слушали своего командира, а тот негодовал: «Монах, подобный скелету, вот уже несколько дней сдерживает нашу фалангу, и мы теперь не можем своевременно попасть в мир на праздничные вечеринки и пирушки!»
С предельной осторожностью двигаюсь вниз по узкой тропе-карнизу на борту подковообразной пропасти. Там и сям — на почти вертикальных стенах — зеленеют едва заметные террасы, заросшие астрагалом и фломосом. Поворот. Ныряю под густые кроны и прямо у самых ног вижу прочную деревянную лестницу. Спускаюсь. Тропу преграждает страховочный пояс, прикрепленный к двум небольшим деревьям. Над поясом, среди веток, белеет заламинированный лист бумаги с грозным предупреждением на трех языках: «Дорога крайне опасна! Не спускайтесь без пояса!»
Предостерегающая надпись сделана для гостей. Местные пустынники преодолевают этот страшный участок совершенно спокойно и без всякой страховки. Впрочем, известны случаи, когда люди срывались, и…
В точности следуя благословению верного сотаинника, надеваю снаряжение, осеняю себя крестным знамением и с замиранием сердца, на грани смертельного риска, начинаю спускаться по старинным цепям в зияющую бездну…
С камня на камень, с одного мини-выступа на другой, ощупывая их ступнями ног, всеми фибрами души ощущая экзистенциальную грань между жизнью и смертью…
Благополучно достигаю большого ржавого гвоздя, вбитого в скалу, говорят, еще в XIX веке! Затаив дыхание, отстегиваю металлический замок и защелкиваю его на новом участке цепи, значительно ниже первого. Продолжаю ошеломляющий спуск в обманчиво-манящую бездонность. Надо мной нависает мощное ребро циклопической оранжево-серой скалы, упирающейся, кажется, в самое небо. Звонкие голоса птиц в тесном, сдавленном скалами пространстве создают непередаваемый, головокружительный эффект…
Наконец, отвесные ступени. С облегчением, крайне осторожно, отстегиваю пояс. Шесть-семь шагов — и я в громадной пещере, где может разместиться целая рота. Когда-то в древности здесь подвизался кающийся разбойник…
Выхожу на боковой карниз и замираю в благоговейном созерцании. Далеко внизу виден изумрудный кусочек миниатюрной бухты. Периодически доносятся гулкие удары волн. Непрестанный таинственный вещий шум моря. С трех сторон меня окружают отвесные исполины внутренней Карули. С четвертой стороны вырез в скалистом монолите замыкает Сингитский залив. В недосягаемой дали, на противоположном берегу залива, заходящее солнце испускает из-за едва различимых гор Ситонии почти горизонтальные потоки света, окрашивающие скалы в феерические пурпурно-фиолетовые, багряно-рубиновые тона. Еще один вешний день уплывает в седую Вечность…
Да не привиделась ли в забытом кошмарном сне страшная реальность технотронного Вавилона?! Была ли вообще трагическая, предконечная эпоха, подобно тяжелым грозовым тучам заволакивающая дремучим мраком бытийный горизонт? И не мираж ли наш новый XXI век, становящийся все более напряженным, набухшим, выпуклым, — напоминающий сверхплотную материю, с колоссальной силой сжатую в некий молниевидный сгусток, в любой миг готовый рвануть каскадом судьбоносных, невиданных, разящих событий?!.

В пещерной келье молится аскет.
Средь звездных грез, прервав полет мгновений,
Под чудный звук надмирных песнопений
Расправил крылья неземной рассвет…

Пожар зари — рубиновый сонет —
Струит лучи из росных крон сирени.
Отверзлись тайны новых измерений.
Ожила явь давно минувших лет…

Да был ли долгий плен земной печали?!
За дальним кряжем, в розовой вуали,
Восходит солнце — пламенный сапфир…

Утес омыт прибоем белопенным.
Пустынный берег озарен нетленным.
Душа ушла в иной, небесный Мир…

Москва. Великий Пост. 10 апреля 2001 года