Католикос всех армян Гарегин II: На нашем кресте нет распятого

Ровно 1700 лет назад приняла крещение и стала первым в мире христианским государством Армения. Совсем скоро на торжества по случаю этой даты тут соберется огромное количество гостей со всего мира. У строящегося сейчас гигантского алтаря под открытым небом состоятся беспрецедентные праздничные богослужения. А в центре событий и всеобщего внимания будет, конечно же, первое лицо Армянской Апостольской церкви католикос Гарегин II, у которого в этом году еще и личный юбилей — ему исполнится 50 лет.

Как кстати бывают случайные встречи

Так уж странно вышло, что мы дважды повстречались в достаточно тесной обстановке с Гарегином II еще до того, как с ним познакомились.
…Утро в Эчмиадзине начинается с общей молитвы. Главный храм сейчас днем и ночью реставрируют, чтобы поспеть к предстоящим торжествам. Так что богослужения пока проходят в крестильне, где с трудом помещаются все семинаристы, монахи, священнослужители и местные прихожане.
Мы скромно пристроились с краешка, у открытых настежь дверей. Как-никак — в чужом монастыре. Чтобы впросак не попасть, надо быть внимательнее. Вот и крестятся здесь, например, не как у нас, а наоборот — слева направо.
Служба уже началась, когда в храм вошел и стал рядом с нами, у самой двери, еще один человек. Никто на нашего нового соседа внимания будто бы и не обратил, но что-то необычное вокруг себя мы ощутили. Разглядывать друг друга в церкви не принято. Однако искоса заметили, что на головном уборе у стоящего рядом прихожанина — крест. Мы уже успели узнать, что только одному человеку в Армянской церкви это положено. Католикосу. Неужели он? Что-то больно скромен, а прихожане к нему как-то равнодушны. Так и не успели мы разобраться с соседом. Перекрестившись, он удалился столь же тихо и незаметно, как вошел.
А после утренней службы один из монахов пригласил нас в трапезную на завтрак. Скамьи за длинными столами почти все заняты. Нам нашли места у самого торца. Так мы опять оказались бок о бок с католикосом — теперь уже опознали его и поняли, что на службе был точно он.
За завтраком здесь опять же не до разговоров и знакомств. К тому же — Великий пост. Трапеза скоротечна и скудна. Блюдо всего одно: зеленый горошек, несколько маслин и тут же, на краешке тарелки, кусочек халвы. Чай. Хлеб. Точно то же самое перед католикосом.

О смерти, бессмертии и телохранителе

— Почему, когда вы появились в церкви, никто не обратил на это внимания?
— Люди знают, что я часто прихожу на молитву как частное лицо. Молитва дело интимное, никто друг другу не мешает. А я и вообще люблю бывать среди людей как обычный человек, а не как католикос. Это для меня отдых.
— И вот так запросто можете не только в Эчмиадзине, но и за монастырскими стенами ходить в народ? А как же охрана, телохранители? Они у вас есть?
— Есть один, не знаю, как с ним быть. Да ведь мне охрана не нужна. Чего и кого бояться? В стране живут 98 процентов армян. А вера для нас значит так много, как ни для какого другого народа, в силу многих исторических, в том числе и трагических обстоятельств. Как выразился один наш исторический герой, воин Вардан, христианство для армян подобно цвету кожи, его нельзя, как одежду, сбросить или сменить. Так что отношение к священнику и уж тем более к католикосу (тут вовсе не в моей личности дело) у нас особо доверительное и трогательное. А самое главное, что жизнь наша — в руках Бога. И никакой телохранитель лучше Него о тебе не позаботится.
— Так вы смерти совсем не боитесь?
— Для меня вопрос не в этом. Гораздо актуальнее жизнь. Важно, чтобы она была максимально плодотворной и на момент завершения — исполненной. Сама по себе смерть самостоятельного значения не имеет. Все дело в ее соотношении с жизнью.

Как живут в Эчмиадзине

Сейчас Эчмиадзин — это и симпатичный городок вокруг монастырских стен, и комплекс религиозных учреждений внутри них, и монастырь, и Духовная академия, и храм. Вот этот храм и был всему началом. Его основал тот самый Григорий Просветитель, который крестил Армению. А ему место указал сам Христос, сошедший к Григорию в видении. Слово Эчмиадзин и означает буквально «Сошествие Единородного».
За монастырскими стенами здесь живут сейчас около двухсот человек: студенты-семинаристы, дьяконы, монахи. Студенческое общежитие мало чем отличается от любого другого. А вот монашеские кельи здесь необычны. Это достаточно благоустроенные одно- или двухместные номера с удобствами. У некоторых иноков неплохие личные библиотеки, телевизоры, видеомагнитофоны, компьютеры.
Режим дня студентов и монахов тоже далек от расхожих представлений об аскетизме. Утренняя служба — в 7.30, вечерняя — в 17.00. Богослужения длятся часа полтора. Кроме утренней разминки и пробежки, никаких обязательных физических нагрузок и послушаний нет. На кухне, по хозяйству, на строительстве и винограднике трудятся наемные работники. Студенты и братия заняты исключительно интеллектуальным и духовным трудом. Многие из них продолжают образование в Европе. Таким в свое время был и путь подростка из близлежащего села, нынешнего католикоса.

О семье, монашестве и аппендиците

— Когда вы поняли, что верите в Бога?
— Это произошло естественно и незаметно для меня. Какого-то резкого перелома, озарения не было. Каждое воскресенье отец водил в храм на литургию. Мы вслед за ним становились на колени, целовали камни Святого Эчмиадзина. Молитвами отца прежде всего состоялась моя встреча с Богом. Отец молился и о том, чтобы сын его стал священником. И вот однажды после литургии епископ подозвал моего отца и неожиданно спросил: не хочет ли он, чтобы сын его учился в Святом Эчмиадзине? Отец обрадовался, а мама, узнав об этом, испугалась, что потеряет сына. И мне было страшновато. Казалось: стоит войти в семинарию — и за дверью навсегда останутся родители, сестры и братья, друзья, вся жизнь, к которой привык. Но вдруг почувствовал, что меня уже тянет туда, там — что-то еще более родное.
— Когда решали стать монахом, тоже были похожие колебания?
— Скорее размышления. К этому времени многое уже изменилось и укрепилось в моей душе благодаря святой атмосфере Эчмиадзина, учителям и личности католикоса Вазгена I. Он определил и мою жизненную стезю после окончания академии. Так получилось, что я в этот момент попал в госпиталь с аппендицитом. И вот сразу после операции меня зовет католикос, спрашивает о планах. Я говорю, что хотел бы заняться работой с рукописями отцов Армянской церкви. А он: у меня другой план, хочу отправить тебя за рубеж изучать богословие. И практически с больничной койки меня засадили за немецкий язык, поскольку до этого у меня был английский. Новый поворот в судьбе оказался увлекательным, захватывал целиком. Мне тогда уже хотелось жить плодотворнее. И монашество представлялось более благоприятным для этого образом жизни.

О 1700-летии без конца

— Что за странную фразу приписывают вам насчет того, что год закончится, а 1700-летие — нет?
— Почему приписывают? Я примерно так и говорю. Для нашей церкви эта дата значит очень многое. Дело не только в историческом самосознании. Юбилейный рубеж — хорошая возможность укрепиться организационно, наверстать упущенное как за десятилетия атеистического разбоя при советском режиме, так и за последние годы в силу разных причин. В этом году мы закладываем много такого, что станет традицией. Например, молодежные сборы, которые пройдут в июле. Несколько тысяч юношей и девушек из диаспор многих стран будут в Эчмиадзине дискутировать, общаться, обмениваться идеями.
— А что еще в юбилейной программе?
— В конце апреля — визит в Москву, встреча с патриархом всея Руси Алексием II, совместные торжества, связанные с 1700-летием. Сразу после этого все наше священство отправится в Сирию на места геноцида армянского народа, где будут совершены молебны. Ну, а пик торжеств придется на сентябрь. 21-го отметим десятилетие независимой Республики. 22-го пройдет грандиозное экуменическое богослужение. А вечером в новом алтаре в присутствии огромного количества гостей со всего мира будет совершено мироварение — особое для нас торжество.

Как Григорий крестил Армению

Тут действительно все дышит библейским духом. Арарат, Ноев ковчег и происхождение многих древних армянских городов, связанных с историей потопа. Наконечник копья, которым кололи Христа на кресте, хранящийся в сегодняшней сокровищнице Эчмиадзина. Первое, нерукотворное изображение Иисуса Христа, которое получил от Сына Божьего армянский царь Авгарь в ответ на просьбу об исцелении.
А сама история государственного крещения представляет собой довольно причудливый сюжет. Отец Григория был одним из цареубийц. Сын погибшего, Трдат, вернулся на царство в Армении при поддержке Рима. И однажды узнал, что его приближенный Григорий не только христианин, что само по себе еще было крамолой, да к тому же и сын убийцы его отца. Григорий тут же был брошен в ров, где содержались смертники. А вспомнили про него только через тринадцать лет, когда Трдат лишился рассудка и надежд на исцеление не оставалось. Чудом выживший в яме Григорий взялся вылечить царя. После исцеления Трдат вместе с народом крестился, а Григорий стал главным армянским святым.

О радостном и печальном днях

— Какой день был самым радостным в жизни?
— Пожалуй, их было много. Последний — совсем недавно. Я вдруг нашел пропавшую, казалось, бесследно одну из самых ценных наших реликвий в хранилище святынь Эчмиадзина. Необъяснимым было ее исчезновение. И невероятно радостным возвращение. Только потом мы поняли, что прежний католикос переместил ее с места на место, но не успел никому об этом сказать, поскольку тяжело заболел.
— А какой день был самым печальным?
— День, в который меня избрали католикосом. В момент, когда я выступал в храме, мне сообщили о страшном происшествии — расстреле в парламенте страны. Это потрясло меня. Я вступал на престол католикоса со слезами в глазах и раной в сердце.

Как Гарегин стал II

Армянскую церковь часто называют демократической потому, что в выборах Верховного патриарха здесь участвует не только высшее духовенство и даже не только все священство, но и миряне. Как правило, две трети делегатов от общин составляют миряне.
А кандидатами на высший пост при выборах автоматически становятся все без исключения епископы. Потом многие из них снимают свои кандидатуры. Из оставшихся большинством голосов избирают двух для участия в решающем туре.
Так вот, поразительно, что нынешний католикос имел реальную возможность занять престол еще в 1995 году будучи предводителем Араратской епархии и войти в историю как Гарегин I, а не II. Тогда после предварительного голосования он набрал больше всех голосов и вышел в решающий тур вместе с главой Киликийского католикосата, тоже Гарегином. Последнего тура тогда не состоялось. Лидер снял свою кандидатуру. Его соперник стал Гарегином I, а сам он через четыре года — Гарегином II.

О выборах и выборе

— Почему вы тогда отказались от победы, которая, казалось, сама шла в руки?
— Все просто. Еще до начала выборов я дал слово, что если окажусь в финале вдвоем с католикосом Киликии, то откажусь от борьбы. Нарушить слово я не могу ни при каких обстоятельствах. Это был мой выбор.
— А зачем вы такое слово давали?
— Вот тут как раз все не просто. Надо знать несколько запутанную ситуацию в структуре Армянской церкви. Так уж исторически и временами политически сложилось, что в минувшем веке возник некоторый административный параллелизм. Теоретически наша церковь остается единой — с духовным центром — католикосатом всех армян в Эчмиадзине. Нет ни литургических, ни канонических, ни догматических разногласий. Нас объединяют общие постулаты и общее стремление к полному единению. Но на практике Киликия представляет собой некую параллельную структуру. Вот и возникла идея, что с избранием Киликийского католикоса на Эчмиадзинский престол объединение завершится быстрее.
— Почему же не завершилось?
— К сожалению, болезнь помешала католикосу Гарегину I в его служении. Многие возможности были упущены. Но рано или поздно мы решим и эту проблему.

О спюрке и радости, но не о гордости

— Чем вы можете в жизни гордиться?
— Я бы заменил слово гордость на радость. Гордыня — грех. А радость за то, что удалось с Божьей помощью, посещает меня, когда бываю, например, в наших детских центрах, в бесплатных столовых для стариков, в Духовной академии на Севане, когда смотрю телевизионные передачи, подготовленные нашей собственной студией, созданной недавно в Эчмиадзине, когда встречаю множество людей, которым помогла наша церковь и духовно, и материально…
— А откуда же на все это средства?
— Основной источник — благотворители. Прежде всего диаспора, как говорят у нас — спюрк. Многие наши соотечественники и мои личные друзья за рубежом очень хотят помочь своей церкви, а через нее и родине, людям родной земли. Это — большая часть нашей работы.

Как мечтатель стал строителем

В этом смысле роль Армянской церкви действительно уникальна. Рассеянные по миру богатые соотечественники зачастую видят в ней единственного доверителя, через которого можно помочь родине. Открывать свой бизнес в Армении по-прежнему дело рискованное. Да ведь и сейчас политическая ситуация в стране не проста. Так и выходит, что церковь оказывается самым надежным партнером зарубежных армянских миллионеров. А глава церкви проектирует строительство больниц и школ, повышает зарплаты педагогам, открывает бесплатные столовые для стариков, рассылает по всему миру талантливую молодежь на учебу…
Еще со студенческих времен у нынешнего католикоса было прозвище «мечтатель». В последнее время в народе все чаще называют его Гарегином-Строителем.

О пародии и комплексах

— Вы юмор любите, можете кого-нибудь разыграть?
— Это бывает довольно часто.
— А над вами позволительно подшутить?
— Вполне. Хотя не скажу, что это всегда приятно. Вспоминаю, как в Севанской духовной академии студенты готовили праздничное представление. Советовались со мной. Я предложил им юмористически изобразить своих профессоров, а чтобы тем не было обидно, сделать пародию и на меня. Мне важно было укреплять их раскованность. Студенты соглашались с некоторым сомнением. Но я их подбадривал. Ну и получил. Когда студент, изображающий меня, вышел на сцену и стал моим характерным жестом почесывать бородку, строить какие-то гримасы, то все со смеху покатились, а мне, признаюсь, стало не по себе. Справиться с раздражением было вовсе не просто. Виду я, конечно, не показывал, но сам-то понимал, что не могу в душе эти недостойные чувства подавить. Пришлось воспитывать себя. Так что юмор вещь весьма полезная. Для самосовершенствования, духовного роста. И для искоренения всевозможных комплексов.

О коньяке, табаке и свободе

— Еще насчет спиртного проясните. В Писании об этом как-то противоречиво сказано; с одной стороны, пьянство осуждается, а с другой — апостол Павел рекомендует своему ученику Тимофею регулярно употреблять вино вместо воды, да и фарисеев возмущало, что Христос пьет вино. А как вы лично относитесь к алкоголю, к армянскому коньяку, в частности?
— Могу выпить за год стаканчика два-три.
— И ученикам разрешаете?
— Семинаристам строго запрещаю пить и курить. Но не потому, что это вредно или противоречит приличиям. Я объясняю: когда вы закончите академию — станете самостоятельными людьми, никто вам тогда не запретит ни пить, ни курить. Но вы должны научиться быть действительно независимыми — от привычек, соблазнов. Научиться отказывать себе. Вот тогда становишься сильным и свободным.
— А что, разве священникам курить можно?
— У нас тут строгостей меньше, чем, скажем, в русской церкви. Я и сам одно время курил. Потом бросил.

Как Григор учил католикоса молитве «Отче наш»

Поздним вечером мы приехали с католикосом в его родительский дом. За семейным столом собрались и другие родственники. Младший брат католикоса архимандрит Езрас. Средний — повар Геворк с женой, сестра с мужем, их дети… Но в центре внимания, конечно, отец — Григор Нерсисян. Ему скоро 80. Но он крепок, красив, остроумен и красноречив. Старшего сына, правда, он как человек набожный называет не иначе, как «Ваше Святейшество». Однако не меньшей почтительностью и любовью отвечает ему и сын.
Таким, как здесь, католикоса вряд ли можно еще где увидеть. Он от души, до слез смеется над шутками отца, сам подначивает его. Вспоминает, например, как вслед за отцом выучил «Отче наш», перенимая его скороговорку, и потом в семинарии объяснял, что отцовский вариант вьелся в память слишком глубоко.
А отец вспоминал, что даже в сталинские времена он не боялся читать проповеди о Христе. И однажды в Ереване вокруг него собралось столько слушателей, что на время было перекрыто движение транспорта. «Мог ли у такого отца вырасти другой сын?» — скромно и вполне резонно спросил нас неподражаемый Григор Нерсисян.

О Карабахе и компромиссах

— У вас лично и у церкви есть какая-то определенная позиция по карабахской проблеме? Можно ли ее решить и как?
— Очевидно, право Нагорного Карабаха на достойную, мирную и полноценную жизнь. Это наша епархия, наша историческая земля. Ничто не должно мешать людям, живущим там, чувствовать себя полноправными гражданами, самим решать свою судьбу, свободно исповедовать веру, пользоваться основными свободами. Не должно быть и разделенности народа, изоляции его от своих корней, святынь. Для того чтобы цивилизованно и мирно всего этого добиться, узаконить разумные границы, нужен конструктивный диалог. С обеих сторон не обойтись без определенных компромиссов. Но любые компромиссы непопулярны в массах. Значит, от властей с той и другой стороны требуется мудрая работа со своими народами.

О России, Путине, патриархе и брате

— Ваша первая зарубежная поездка в качестве католикоса была в Россию. Так случайно совпало?
— Нет, конечно. Взаимоотношения наших народов и церквей уникальны. Это такая ценность, которую передала нам история, завещали предки и которую мы обязаны беречь. Об этом, кстати, хорошо говорил при нашей встрече в Москве президент России Владимир Владимирович Путин. Он сказал также, что очень ценит сам факт моего первоочередного визита в Россию.
— А с патриархом всея Руси вы тогда же впервые встретились?
— Ну что вы, мы давно знакомы. В то время он еще не был патриархом. Мы познакомились, как ни странно, в Америке, где оказались в одной экуменической делегации. Потом встречались еще. Этот выдающийся человек вызывает у меня глубочайшее уважение своей мудростью, терпимостью, отцовским великодушием. Бог послал его вашему народу для возрождения Русской православной церкви.
— Назначение вашего младшего брата в Москву тоже продиктовано вашим особым отношением к России?
— Конечно. Нам очень важно, чтобы на этом месте работал человек, с которого можно много спросить и на которого можно надеяться. А отец Езрас на прежнем месте работы в Петербурге так здорово проявил себя, что никаких сомнений в его возможностях нет.
— В семейственности вас не упрекают?
— Если бы я на курорт отправлял брата, а то — на сложную работу. Вообще меня в семейственности упрекнуть сложно. Я ведь когда в Эчмиадзин пришел, одним из первых уволил за недоработки другого своего брата Геворка. Ничего — все поняли, и он тоже.

Об Иове и цветущем Кресте

— Как вы объясняете для себя страдания праведного Иова? И что думаете о трагических испытаниях, выпавших на долю вашего народа?
— Нам не всегда дано понять Божий промысел. Об этом и в истории Иова идет речь. Но вот что важно понять. Грех всегда влечет за собой наказание. Но наказание, страдание не обязательно вызваны грехом. Это может быть и испытание. С другой стороны, всегда правильнее и продуктивнее искать причину, вину в себе. Горе, обрушившееся на наш народ, только в одном минувшем веке, кажется, превосходит человеческие возможности. Геноцид, землетрясения, войны… Но нас не сломили. Наша вера помогла нам выстоять и сама осталась незамутненной. Трагические черты в национальном характере неотделимы от оптимизма, любви. Посмотрите на наш Крест. В отличие от других церквей на нашем нет распятого Христа. Это — Крест после Воскресения. Он цветущ, как весенний куст. Это символ нашей надежды на то, что мир и любовь займут место страданий и утрат. Верю, что так и будет в наступившем веке.

+ + +

Справка «Известий»
Верховный патриарх — католикос всех армян Гарегин II, в миру Ктрич Нерсисян, родился 21 августа 1951 года в многодетной деревенской семье близ Эчмиадзина. После средней школы учился в Эчмиадзинской семинарии и Духовной академии. В 21 год принял монашество. Продолжал богословское образование в Австрии, Германии и России. В 32 года стал самым молодым епископом Армянской церкви. Получил назначение сначала помощником предводителя крупнейшей в Армении Араратской епархии, а затем и возглавил ее. В 1999 году избран 132-м католикосом всех армян.

+ + +

Блицопрос
— Ваш любимый цвет?
— Абрикосовый.
— Что такое для вас отдых?
— Общение с людьми и уединение на природе.
— Какими иностранными языками владеете?
— Английским, немецким, русским.
— На каком автомобиле ездите?
— «Мерседесе», «вольво».
— Ваши предпочтения в литературе?
— Армянские классики и Достоевский.
— В живописи?
— Художник Айвазян, известный в России как Айвазовский.
— В музыке?
— Классика и шансон.
— В еде?
— Мацони и мед.
— Ваше отношение к спорту?
— Когда было больше времени, играл в футбол, теннис, занимался штангой, болел за «Арарат».