Кровь, огонь, противостояние сопровождают историю старообрядцев. На переломе тысячелетий, казалось, в трагической истории раскола могла быть поставлена точка. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II признал «преследования и ограничения в отношении старообрядцев следствием непродуманной государственной политики России».
Все так, но, похоже, до получения искреннего ответа на вопрос, оставят ли в ХХI веке непримиримые прежде враги былые обиды и несправедливости, еще далеко. Сужу так по отклику, полученному на выступление «Российской газеты» от 22 декабря 2000 года «Расколотый крест». Письмо, связанное с этим материалом и историей старообрядцев, пришло в редакцию из «медвежьего угла» —
Во Власьевской деревне Верхнетоемского района Архангельской области действует старообрядческая община, а возглавляет ее Лукиан Александрович Шашков.
То, что произошло три с лишним века назад, для Лукиана Александровича и его единомышленников (понятно, в общине не он один), похоже, по-прежнему актуально, свежо, а потому болезненно переживаемо. Никоновскую реформу они воспринимают словно событие вчерашнего дня. «Имей нам возможность развиваться свободно, кто знает, как сложилась бы история РПЦ и самого государства, — пишет Л. Шашков. — Скорее всего, и следа не осталось бы от никоновских нововведений, не случилось бы такого морального падения и нравственности, катастрофических по своим последствиям революций в конце концов».
По мнению Лукиана Александровича сегодня мы пожинаем результаты никоновского передела древних традиций. «Вы спросите, какая связь, причем здесь раскол и падение морали и нравственности? Прямая! В результате реформ не только внешняя обрядовая сторона церковной жизни изменилась, изменился, как модно теперь говорить, менталитет самого народа, его философия жизни, мировоззрение».
Чувствуется, житель далекой, таежной деревушки в курсе нынешних событий, и газеты читает, и телевизор смотрит. Не станем с ходу опровергать суждения приверженца старых церковных устоев. Нелепо разубеждать его в том, что в «падении нравов» виновна лишь давняя церковная реформа. В конце концов его право высказаться о наболевшем, о трудных, порой трагических отношениях между «официальной» церковью и староверами.
Обид действительно накопилось много. И одно дело, когда о них говорит Патриарх, признавая прежние гонения на последователей старых обрядов неоправданными, несправедливыми, другое — когда рядовой участник событий дает оценки происходящему «со своей колокольни».
Сегодня — вступив в новое тысячелетие — сделан лишь первый шаг к примирению. Гладкой дорога к соглашению вряд ли окажется, три века конфронтации бесследно не прошли. Ныне можно говорить с уверенностью лишь об одном: основные претензии Русской православной старообрядческой церкви, и в частности ее митрополита Алимпия (Гусева), к РПЦ касаются не богослужебных различий, а лишь имущественных споров.
Впрочем, в последние дни тема старообрядцев вновь на слуху. И связана она с уже прозвучавшими в СМИ опасениями и протестами по поводу присвоения россиянам индивидуального номера налогоплательщика (ИНН). «Российская газета» 6 февраля попыталась снять напряжение, рассказав о встрече Патриарха Алексия II и министра по налогам и сборам Геннадия Букаева и их решении присваивать «зловещий» номер не собственно человеку, а вновь создаваемой системе лицевого счета.
Казалось, вопрос снят. Однако в начале февраля на свет неожиданно вышло заявление Русской православной старообрядческой церкви об отношении к ИНН: дескать, такой налоговый номер — «печать антихриста». Участники обсуждения решили созвать в конце апреля — начале мая нынешнего года внеочередной Собор Русской православной старообрядческой церкви, если выступления против ИНН в церковной среде не прекратятся.
