В рождественский сочельник священник Андрей Кураев давал интервью новостной программе канала ТВЦ. Отвечая на вопрос ведущего, какая из возможных угроз является для нас в новом веке самой страшной, он ответил: телевидение. Именно этот мощнейший инструмент воздействия на сознание и подсознание человека способен погубить христианскую цивилизацию, если Господь не защитит. Но мы и сами не должны сидеть сложа руки.
Согласна: не должны, а что делать? И кто отважится возглавить крестовый поход против наших моральных и духовных отравителей, гонителей, злопыхателей, агрессоров, извращенцев, подчинивших себе все телевизионное пространство страны, где русскому человеку почти не осталось места? Помните картинку из советских учебников истории про крестьянина, которого царь-реформатор освободил от крепостной зависимости с крохотным клочком земли, где можно поставить лишь одну обутую в лапоть ногу. Мы, русские, сегодня в положении того пореформенного крестьянина.
Казалось, хуже того, что было в новогоднюю ночь, на телеэкране быть не может. Может! И это произошло в рождественский сочельник — самый строгий и целомудренный день поста, обязывающий православных оберегаться от непростойных мыслей и поступков.
Бес попутал включить в этот вечер телевизор! Не устояла перед названием объявленной на канале РТР передачи «Юрий Башмет представляет…» И какой не чуждый прекрасной музыки человек устоит перед искусством выдющегося альтиста, признанного первым альтом мира! А какое счастье вместо пошлых пугачевых с киркоровыми, бабкиных с долиными, макаревичей с розенбаумами и прочей попсовой дешевки послушать классиков в достойной интерпретации. Разве не подарок телезрителям? Подарок оказался еще тот…
Пока убеждала себя в том, что в такой день общаться с Башметом не грешно, передача уже началась. Телекамера долго держала в кадре вдохновенное лицо музыканта, который играл вместе с собственным оркестром «Солисты Москвы». Но что он играл! Судя по всему, Альтовый концерт Шнитке, скучный и умозрительный, как и вся музыка этого автора. Вместо наслаждения сидишь и фиксируешь: так, еще один способ звукоизвлечения применен, а здесь — резкая смена динамики звучания, а тут — эффектный оркестровый кластер, а далее общие формы движения…
К счастью, прозвучал лишь фрагмент этого претендующего на глубокомыслие и технически изощренного, но холодного сочинения.
Счастья прибавилось, когда на сцену вышел выдающийся скрипач Виктор Третьяков и вдвоем с Башметом великолепно сыграл финал Концертной симфонии Моцарта. О, это совсем другое искусство! То самое, высокое, пленительное, настоящее, ради которого можно отдать все, даже жизнь (именно так и случилось с Моцартом).
Если не считать финала из 4-й симфонии Шуберта, на этом список подлинных музыкальных шедевров, прозвучавших на достойном уровне, был исчерпан. К сожалению, звучание хора в «Lacrimose» из моцартовского «Реквиема» оставляло желать лучшего, тем более, что это произведение Юрий Абрамович посвятил памяти своей матери Майи Зиновьевны Кричевер. Исполнительский выбор оказался неудачным. Что ж, и у великих бывают осечки. А Башмет, несомненно, великий музыкант. Так я считала до рождественского сочельника. До того момента, пока на сцене концертного зала «Россия» не начался базар и позор. Глумление над настоящим искусством, торжество пошлости, дурного вкуса, непрофессиональной самодеятельности и той самой дешевой попсы, от которой хотелось бежать к… Башмету!
Вот список его друзей, приглашенных на вечер в «Россию» и не постеснявшихся выйти на сцену после Виктора Третьякова: Александр Градский, Иосиф Кобзон, Лариса Долина, Михаил Козаков, Игорь Бутман, Андрей Макаревич, Александр Розенбаум, Людмила Гурченко, продюсер концерта Александр Достман.
Хочу быть правильно понятой: буду оценивать их концертные «номера» только по законам искусства — вне идеологических, политических, этнических и прочих параметров, кроме эстетических. А мораль — она неизбежна в любом случае.
«Гений и злодейство — две вещи несовместные» — размышлял пушкинский Сальери. А гений и пошлость? В лице Юрия Башмета они совмещались на удивление легко. Любители таких «несъедобных винегретов» ссылаются на западный стиль современной концертной жизни, которая давно коммерциализирована и подчинена правилам шоу-бизнеса. Но ведь мы пока живем в России, и у нас другие нравы и обычаи, «… а смешивать два этих ремесла есть тьма искусников, я не из их числа» — отвечу оппонентам цитатой из бессмертного и как никогда актуального Александра Сергеевича Грибоедова.
Когда-то я брала интервью у молодого, но уже знаменитого Александра Градского, который кивал на свою бабушку и жаловался: «Она говорит: раз тебя не показывают по телевизору, значит, ты не настоящий артист». О святая простота, хочется воскликнуть вслед за Яном Гусом, которого прилюдно сжигали на костре за еретическое вольномыслие, и одна набожная старушка подбросила в огонь хворостину. Бабушка Градского и миллионы подобных ей российских телезрителей продолжают наивно верить, что в телевизоре лучше знают, кого показывать, а кого нет. А высоколобые «демократические» критики и обозреватели в угоду политической конъюнктуре предпочитают закрывать глаза на происходящее.
А на канале РТР в канун Рождества Христова пели и плясали расхристанные, безголосые, полупрофессиональные или просто непрофессиональные «сливки» нашей эстрады в обнимку с представителем академического искусства, которое, как известно, превращает концертный зал в храм. Здесь был балаган, временами напоминавший портовый притон. Это когда Людмила Гурченко под аккомпанемент Башмета выдавливала из себя хриплым амортизированным голосом старинную русскую «Калитку». Так пели в одесских кабаках и ресторанах времен нэпа: «В притоне много вина, там пьют бокалы до дна, и чтоб развеять печаль, звенит разбитый рояль…» («Танго цветов»).
О, мы помним, какой обаятельной, артистичной и звонкоголосой была Гурченко в «Карнавальной ночи» или в забытом ныне фильме Киевской киностудии имени Довженко «Роман и Франческа». Героиня фильма голосом Гурченко пела перед немецкими оккупантами: «Все полонила неправда, горе в любимом краю, топчут проклятые орды землю родную мою…» Сознает ли сегодня Людмила Марковна, перед кем она поет и что поет?!
В искусстве, как и в спорте, надо уходить вовремя. Иосиф Давидович Кобзон хоть не раз заявлял это, но, видимо, так не считает. Жаль! Спетая им без сопровождения песенка в честь дочери Башмета не могла не вызвать сострадания к бывшему блестящему исполнителю советских песен.
А он не нуждается в нашем сострадании. Они же нынче бизнесмены: Кобзон, Градский, Розенбаум. Она на пути в олигархи и во власть? Ужас-то какой нас ждет. Пострашнее того, что был в зале «Россия».
Недавно Александр Градский, выступая на юбилейном концерте Давида Тухманова (с полной телетрансляцией) обличал советскую цензуру за то, что потребовала в одной тухмановской песне изменить строчку. А что сам продемонстрировал на этот раз? Отважившись спеть популярнейшую неаполитанскую песню «Санта Лючия» на скверном итальянском, выбросил целый припев: «Le notte Napoli con alegria… Santa Luchia, Santa Luchia». А, может, я не заметила из-за плохого итальянского? Так и хочется сказать певцу-лицедею: неужели ты думаешь, что все уже забыли о Робертино Лоретти, а Хосе Каррераса, Пласидо Доминго и Лючано Паваротти никогда не слышали? Ты так достал нас своим выпендриванием и попытками прыгнуть выше собственной головы, что пора на заслуженный отдых. Дай нам отдохнуть от твоих упражнений в недоступной для тебя сфере! Неаполитанские песни тебе не по зубам, но твой друг Башмет тебе об этом не скажет.
Однако перед Ларисой Долиной Градский был просто мальчишкой-шалунишкой. Эта же, провозглашенная лучшей джазовой певицей России, посягнула немного немало на «Лунную сонату» Бетховена, насильственно изуродовав ее спариванием с хитом «Битлз» Yesterdau. Фортепианное сопровождение обеспечивал посредственный тапер по имени Юрий Башмет. А вся мерзость в том, что Долина в подметки не годится настоящим джазовым певицам. Она ломалась, кривлялась, дергалась, изнемогала от бесплодных усилий выдать себя за русскую Эллу Фитцжеральд, которая на том свете, наверное, переворачивалась в гробу от возмущения…
Дурной пример заразителен. Прекрасный драматический актер Михаил Козаков в этой непритязательной компашке отважился на песенный дебют: спел длинную песню на стихи Иосифа Бродского, которому на том свете тоже, наверное, было неспокойно, ибо он категорически запрещал превращать свои стихи в песни. А уж петь дурным голосом в сопровождении рояля и саксофона…
«Да это же мульти-инструменталист!» — радостно воскликнул Андрей Макаревич, когда Башмет взял у него из рук электрогитару и сбацал что-то малопонятное. А потом вместе с главным кулинаром нашего ТВ и его «Машиной времени» исполнял песню про себя, любимого, который «играет на похоронах и танцах, его все ждут, а он не хочется оставаться, его зовут…» Очень высокая поэзия с точки зрения невзыскательной публики!
Розенбаум тоже посвятил Башмету свой графоманский опус, перенасыщенный обращениями к Богу: «Прости его, Господь, он честно пел, он кровью истекал…» Насчет крови перебор, конечно, но что поделаешь, если Господь обидел Розенбаума и вокалом и поэзией. Зато какой безразмерно пошлый пафос! А самомнение? О, этого выше крыши!
Еще был дуэт альтиста Башмета и гитариста Никитина на темы песен Окуджавы. Лучше бы его не было, потому что хуже такого смешения, кажется, ничего быть не может. Это у них называется: нести искусство в массы. Теперь они хозяева жизни, поэтому все ценности и критерии перевернуты или вывернуты наизнанку. И весь ужас в том, что тонкие перегородки между подлинным искусством и мнимым могут быстро обнаружить лишь специалисты. Видно, на это и рассчитывает шоу-бизнес, паразитируя на высокой классике, разбавляя ею одноразовые попсовые поделки. Я не против того, чтобы Юрий Башмет приглашал в свои концерты своих друзей, не замечая их несовместимости с его искусством. Но зачем навязывать вкусы нэпмановской публики всей стране? Зачем транслировать это по государственному телеканалу в рождественский сочельник? Это же пощечина в первую очередь православным людям!
Не забудем отметить юную дочь Юрия Абрамовича Ксению, которая сыграла для папы и его разношерстных соратников финал концерта Гайдна. Не зря говорят, что природа на детях отдыхает: Ксения Башмет техничная, но посредственная пианистка, играла как робот, без всяких динамических оттенков. Жаль старика Гайдна. А больше всего жаль российских налогоплательщиков, оплачивающих из собственного карманы малопривлевательные забавы зарвавшихся знаменитостей, подвергающих нас духовной интоксикации по будням и праздникам.
«Я долго не включал свой телевизор — много лет, и лишь поэтому я не антисемит», — поет рок-группа «Культурная революция» родом из Тюмени. Прислушайтесь к молодежи из российской глубинки: это очень тревожный симптом. Русские никогда не отличались шовинизмом и не страдали национализмом, но наше телевидение загоняет нас в антисемитизм, как тех баранов в стойло, о которых в канун перестройки писал Евтушенко и призывал сопротивляться. А сегодня он об этом ни гу-гу. Между прочим 15 января выдающемуся советскому поэту Осипу Мандельштаму (его любит цитировать Евтушенко) исполнилось бы 110 лет со дня рождения. Вот кто был лютым врагом пошлости! Однажды в присутственном месте залепил пощечину известному человеку за пошлую шутку. И заплатил за это ссылкой в Воронеж. Нынче за пошлость даже муху не обидят! Наоборот, растиражируют и огребут на этом хорошие «бабки».
