Ислам против христианства?

Cегодня, на пороге нового века и тысячелетия, мир захлестнула волна страха. Люди боятся новых разрушительных войн. В том, что они реально будут, никто не сомневается. Вопрос состоит только в том, какие формы они примут.
МЫ задали этот вопрос ученым: конфликтологам и востоковедам, политику и мусульманскому духовному лицу. Все опрошенные не верят в возможность возникновения глобального конфликта. Уроки, полученные в первой половине ХХ столетия, не прошли для мира даром. Сегодня речь может идти о господстве экономическом, информационном, но никак не о территориальном.
Войны конца ушедшего столетия показали, что лидеры мирового сообщества накажут любого агрессора, который попытается возмутить спокойствие в регионах, являющихся сферой их жизненных интересов. Об этом свидетельствуют война в Персидском заливе в 1990—1991-м против Ирака, пытавшегося захватить Кувейт, и конфликт в Югославии.
«На протяжении моей жизни, жизни моих детей я мировой войны не прогнозирую. Чувство самосохранения сегодня как никогда сильно практически у всех государств», — убежден профессор Алексей Малашенко из Центра Карнеги.

Нас пугают…

И тем не менее время от времени появляются прогнозы некоей грядущей войны ислама с христианским миром. Этой концепции придерживается вице-спикер Думы Владимир Жириновский, также, кстати, востоковед по образованию: «Ближайшие 50 лет нас ожидает волна экстремизма на религиозной и этнической почве. Это будет настоящая война. Она уже началась с событий в Буденновске, взрывов в Волгодонске, Москве… Новая война будет представлять собой некую непрерывную цепь террористических актов, и нам в России придется научиться жить в условиях такой войны».
Но так считают далеко не все. Вот точка зрения вице-президента Центра стратегических и политических исследований Ирины Звягельской: «Опасность исламского экстремизма сильно преувеличена. Особенно если понимать под этим некое организованное движение, действующее на огромных пространствах. В этом случае надо исходить из наличия какого-то организационного центра, координирующего и финансирующего террористическую деятельность в мире. Такого центра не существует. Однако есть международные фонды, финансирующие движения, воюющие под исламскими лозунгами. Вместе с тем деятельность их ограниченна и очень часто наталкивается на противодействие местных мусульман, чьи религиозные взгляды противоречат тем, которые им пытаются навязать извне. Примером отторжения привнесенного радикального исламизма стал Северный Кавказ».
Еще менее вероятным специалистам представляется глобальный конфликт между исламом и христианством. «Противоречия между исламскими странами и различными направлениями ислама настолько велики, что в обозримом будущем никакой коллективной угрозы ислам представлять не будет ни для России, ни для Европы», — считает заместитель директора Института востоковедения РАН профессор Владимир Исаев.

Свободу этносам

Сказанное выше отнюдь не означает, что войны в XXI в. прекратятся. «Одним из главных их источников будут конфликты межэтнические, направленные на достижение независимости отдельными этносами, на их воссоединение или и на то и на другое. В Азии к таким народам можно, например, отнести многомиллионный народ курдов, разделенный между Турцией, Ираком, Ираном и Сирией» (А. Малашенко).
Межэтнические конфликты могут возобновиться и на постсоветском пространстве. Ареной для них может стать Центральная Азия. Здесь разделенными оказались несколько народов: узбеки, составляющие этнические меньшинства в Киргизии, Таджикистане, Китае и Афганистане, таджики, являющиеся меньшинством в Узбекистане, Афганистане. «Именно в Центральной Азии исламистское движение может стать наиболее влиятельной силой. Благоприятной почвой для его укрепления стал системный кризис, охвативший центральноазиатские республики, падение уровня жизни и разочарование людей в том, что их правители не смогли дать ответ на новые реалии. На этой почве и возникла так называемая исламская альтернатива. Несмотря на ее очевидную утопичность, она приобретает все больше сторонников» (И. Звягельская).
«Исламское движение может охватить всю Центральную Азию, если во главе его встанет харизматическая личность, которая сможет объединить вокруг себя и вокруг идеи построения исламского государства людские массы. Это должна быть фигура, сопоставимая по размаху личности с Тимуром. Возможно, такой неформальный духовный лидер в Центральной Азии уже появился» (А. Малашенко).
Однако на вопрос, может ли перекинуться движение «исламской альтернативы» на мусульман Поволжья, Урала и Кавказа, специалисты отвечают отрицательно.
«В России и вне ее существуют силы, которые мечтают столкнуть мусульман с православными христианами. Я думаю, этим мечтам не суждено сбыться. Мы давно уже научились ценить и уважать друг друга, у нас нет почвы для конфликтов», — убежден Председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин.
Таковы прогнозы. Возможно, кто-то сочтет их слишком оптимистичными. Ведь никто в России, да и в остальном мире не ожидал, что «короткая победоносная» война в Чечне, которую шесть лет назад развязали политики, окажется не столь короткой и не столь победоносной.