Скандал отгремел, пыль улеглась. Российские женщины и девушки могут спать спокойно. С законными мужьями или благоприобретенными любовниками. Потому как предложение президента Ингушетии Руслана Аушева о введении — по крайней мере в вверенной ему избирателями республике, не говоря уж о всей матушке России, — официального многоженства, по всей вероятности, не будет узаконено. А неофициальное, как показывает практика, — не в счет.
Сексуально-половое и матримониальное ханжество у нас, как, впрочем, и во всем мире, в крови, оно царствовало в первобытно-общинном строе и пышным цветом расцвело в последующих общественных формациях именно из-за попыток заковать эту область человеческих отношений в прокрустово ложе всякого рода ограничений и постулатов, в том числе религиозных.
Говорят, что семья — это святое. Голосую обеими руками. Но, во-первых, многоженство — это тоже семья, в исламе освященная не менее чем христианская моногамия. А во-вторых, так ли уж блюдут мужья и, конечно же, жены эту святость? Супружеская измена в самые пуританские времена зарекомендовала себя как феномен неистребимый. Говорят, это в генах заложено. Между прочим, на Востоке мужчины гуляют на стороне не меньше, чем в «просвещенном» западном обществе. Не зря ведь на московском ХХ международном конгрессе «Семья на пороге тысячелетия» с огорчением констатировалось, что «христианская идея пожизненного брачного союза не кажется больше миру такой очевидной, как ранее».
Известная актриса Наталья Гундарева, озабоченная демографическим провалом в России, горячо и открыто поддержала предложение Руслана Султановича Аушева. Правда, с чисто феминистской оговоркой: если мужикам можно, то почему бы и бабам нельзя! То есть высказалась за многомужество. В целом же инициатива президента Ингушетии встретила в обществе весьма неоднозначную реакцию — от хохотунчиков и ерничества отвязных интеллигентиков до бурного негодования «синих чулок» обоего пола: все шумели на страницах печати и с экранов телевизоров. А ведь при этом начисто игнорировались исторические корни и обстоятельства полигамии среди наших предков. Да-да — наших, поскольку среди славян многоженство не ограничивалось, как в исламе, четырьмя разрешенными для каждого мужчины супругами, их могло быть свыше десятка.
Коран разрешает иметь четырех законных жен, не больше, да и то если глава семьи обладает достатком, позволяющим их содержать без ущемления прав. Остальные женщины — одалиски, наложницы, любовницы — это по желанию, но без брачного статуса. Принято считать, что с точки зрения ислама такой подход сугубо нравственен и гуманен, поскольку позволяет избежать ситуации, когда женщина вынуждена торговать своим телом, а детей оберегает от сиротства и безотцовщины. Тем не менее в реальности все не так однозначно. Практически в любой мусульманской стране весьма немногие, даже состоятельные, стремятся к полновесной коранической семье. Автор этих строк побывал в большинстве стран Арабского Востока и убедился, что буквально единицы имеют там более одной жены. Объясняют стереотипно: «Я с одной-то не знаю, как справиться». Такое положение, правда, в основном в интеллигентских и деловых кругах, в арабской же глубинке большая семья на практике выглядит как жизненная необходимость, ибо обеспечивает «бесплатные» рабочие руки. Бытие, как говорится, определяет сознание…
Российские юристы почти единодушно выступили против предложенного нововведения. Тогдашний министр юстиции РФ Павел Крашенинников расценил демарш Аушева как противоречащий Конституции и иным нормам законодательства. Многоженство у нас считается преступлением, наказуемым по закону. Но, может быть, целесообразно изменить соответствующие нормы по крайней мере для регионов, в которых преобладает мусульманское население, желающее жить согласно собственным историческим традициям? Нет, говорят, легализация полигамии стала бы уступкой цивилизованного общества «шариатским пережиткам».
В США это дело поставлено на самотек. Там секта мормонов, скажем, исповедует многоженство и на практике ему следует. Власти полигамии не признают, но мормонам это и не нужно, юридические и прочие осложнения они решают внутри общины. И при советской власти в Средней Азии и на Кавказе, живших не только по официальным законам, но и в соответствии, пусть тайно, с шариатом и адатом, полигамия выжила, жива она и сейчас. Есть подобные случаи и в Москве. Действительно, наше законодательство носит во многом усредненный, если можно так выразиться, характер, оно не дифференцировано по национальному или религиозному признакам. Отсюда и сложности, подобные аушевскому прецеденту. Ильдус Альгамов, госсекретарь Башкирии, полагает, что указ Руслана Султановича о многоженстве заслуживает только уважения и призвал с большим пониманием подходить к подобным проблемам. Кстати, почти половина мужчин России в ходе опроса высказались за то, чтобы мусульманам такое право было предоставлено, а 14 процентов ратуют за предоставление его и немусульманам. Недопустимым многоженство для последователей ислама находят 27 процентов опрошенных, а для христиан — 73 процента.
Ущемление прав женщины в полигамическом аспекте наши феминистки, видимо, усматривают в айятах Корана, где действительно существуют инструкции «пребывать в домах своих», а при выходе в общественные места не выставлять «напоказ красот своих». Такие рекомендации плохо укладываются в веяния века, но нелишне напомнить, что призывы к скромности на людях содержатся в предписаниях каждой религии, включая христианство.
Минуло почти полгода после указа президента Аушева от 19 июля, и что же? Закон не утвержден, но и не отменен, полигамные браки как заключались раньше де-факто, так заключаются, видимо, и сейчас. В общем, наблюдается тот самый «мормоновский» вариант. Но вот и последователь Руслана Султановича — президент Туркмении Сапармурат Ниязов намеревается рассмотреть вопрос о разрешении в стране многоженства. Туркменбаши, конечно же, нам не указ, но все-таки…
