Так сказала Зееву Вагнеру простая русская женщина

Горелик Михаил

Зеев Вагнер — один из пионеров еврейского религиозного движения в России в 70-е годы. В Израиле с 1976 года. Основал иешиву. С 1989 года, как только это вообще стало возможно, значительную часть времени проводит в Москве, руководя различными религиозными и культурными проектами. Президент научного фонда «Еврейская энциклопедия», заместитель главного редактора «РЕЭ».
— Господин Вагнер, на каком языке говорили с вами в детстве родители?
— Со мной и с сестрой по-русски, а между собой и когда приходили родственники — на идиш. Мои двоюродные братья говорили на идиш, и я им ужасно завидовал; мне было обидно до слез, что я не знаю еврейского языка. Наши родственники жили во Всехсвятском, там с давних пор был еврейский район. В 50-х и даже в 60-х на улицах еще частенько можно было услышать еврейскую речь. А в синагогу я попал совсем маленьким, на руках у папы. Причем до 1967 года суббота была рабочим днем. Напомню вам старый анекдот. Армянское радио спрашивают: «Какой подарок сделала советская власть евреям к дню 50-летия революции?» Армянское радио отвечает: «Подарила субботу». Так что до 67-го года ходить в синагогу по субботам было весьма затруднительно. А чтобы иметь возможность молиться в синагоге по праздникам, папа обычно брал бюллетень. Между прочим, синагога была в те времена по праздникам переполнена: и большой, и малый залы, и еще на улице сколько народу было.
— Да, много народа с тех пор уехало…
— Дело не только в этом. Вот смотрите, кто ходил в синагогу, скажем, в 60-м году? Главным образом пенсионеры. Пока они работали, они боялись — на пенсии они уже могли это себе позволить. Это были люди 1900 года рождения и старше. Синагога — мир их детства, и советская жизнь не могла до конца из них это вытравить. Теперь возьмем тех, кто выходит на пенсию в этом году. Они родились в 40-м. Советское поколение. Синагога для них — совершенно чужой мир.
— Кроме тех, кто рос и учился в последние годы.
— Такие люди есть. Но, во-первых, их мало, а во- вторых, они уезжают. Во времена моего детства и юности уехать было практически невозможно, а знающих людей было много.
— Иудаизм накладывает на жизнь «соблюдающего» еврея специфические ограничения. Вы же ходили на советскую службу, и это не могло не бросаться в глаза.
— На работе у меня возникали забавные проблемы в связи с тем, что я постоянно ходил в головном уборе, предпочитал дармовому коньяку магазинную водку (я работал тогда на кондитерской фабрике, и коньячок там водился), не ходил на субботники, зимой под разными предлогами по пятницам исчезал с работы засветло, а по праздникам брал бюллетень.
Я помню, как все были поражены, когда я предпочел три дня работать на овощной базе вместо того, чтобы два часа в субботу помахать метлой, сметая листья на бульваре. Помню, однажды на фабричном дворе ко мне подошла русская пожилая женщина, что называется, из простых. Евреи — неевреи, соблюдение субботы — от нее все это было бесконечно далеко. И вот она ко мне подошла и сказала неожиданные теплые слова, которые я помню до сих пор: «Мы знаем, что тебя за субботу выгоняют. Держись, сынок!»

Несколько пояснений

Ортодоксальные евреи снимают головной убор разве только ложась спать. Некоторые в нем и спят. В иудаизме существуют многообразные диетарные ограничения. Согласно им, водка кошерна (то есть вписывается в эти ограничения), в то время как коньяк (во всяком случае, тот, который использовался на фабрике) — нет. Согласно законам иудаизма, еврей не должен совершать в субботу никакой работы. Суббота начинается в пятницу вечером с появлением первой звезды, то есть зимой суббота начинается раньше, чем кончается рабочий день. Между тем в субботу ортодоксальному еврею запрещено пользоваться транспортом, поэтому нужно было исчезать с работы засветло.