Вчера в Москве под председательством США и России начались многосторонние переговоры по Ближнему Востоку. Сирийцы и ливанцы мероприятие бойкотировали, поэтому в центре внимания — спор между палестинцами и израильтянами о священном городе Иерусалиме, где находятся иудейские, христианские и мусульманские святыни. Недаром палестинскую делегацию возглавляет Фейсал Аль-Хусейни — в правительстве Палестинской автономии он, будучи в ранге министра, занимается проблемами Иерусалима. Накануне приезда в Россию г-н Аль-Хусейни (кстати, один из возможных преемников Арафата) дал интервью корреспонденту газеты «Время МН» Елене Супониной.
— Палестинцы требуют сделать Восточный Иерусалим столицей своего будущего государства. Израильтяне — против. Что же делать? Может, уступите и удовлетворитесь только окрестностями Иерусалима?
— Никаких окрестностей и секретных договоренностей на этот счет. Только Восточный Иерусалим в границах на 4 июня 1967 года, до начала арабо-израильской войны. Израильтяне, если хотят мира, должны с этим согласиться, ведь это палестинская земля. При этом Иерусалим останется открытым городом, хотя и с двумя столицами. Палестинской — в Восточном Иерусалиме, израильской — в Западном. Проезд между ними будет свободным и безопасным. Никакой разделительной стены вроде Берлинской в Иерусалиме не появится.
— Не лучше ли, как прежде, придать Иерусалиму международный статус?
— Резолюция Генассамблеи ООН N181 1947 года действительно говорит об особом международном статусе Иерусалима на 10 лет, пока не решится его судьба. Однако времена изменились, и мы созрели, чтобы Восточный Иерусалим стал нашей столицей. А если международное сообщество решит, что рановато, то мы готовы обсудить другие предложения.
— Как быть с религиозными святынями? Они станут общими?
— Нет, конечно! Скажем, мусульманские мечети в Западном Иерусалиме находятся на израильской территории, но отчасти ими распоряжаются вакуфы (учреждения по делам религиозного имущества у мусульман. — Ред.). Опеку над святынями в Восточном Иерусалиме, то есть в будущем на суверенных палестинских территориях, тоже должны осуществлять соответствующие религиозные институты — христианские и иудейские. Но земля эта будет палестинской!
— Традиционно мусульманские святыни в Иерусалиме контролирует Иордания. Вы с ней договоритесь?
— Иорданцы готовы полностью передать контроль нам. Вакуфы существовали еще со времен иорданского правления здесь, но реально они почти принадлежат палестинцам.
— Уже сейчас кое-что смущает. Так, в христианский храм Гроба Господня вход для туристов бесплатный. А чтобы войти в мечеть Аль-Акса, иностранцам нужно заплатить 10 долларов…
— Это касается только туристов. Мусульманин, приходящий в мечеть на молитву, входит бесплатно.
— Иудеи требовали доступа к памятникам на Храмовой горе, где находится мечеть Аль-Акса. Почему?
— Доступа они не требовали, но опасались, как бы мы там не начали работы, негативно влияющие на исторические памятники. Хочу заверить, что мы больше их беспокоимся о состоянии памятников. А вы вспомните, как израильтяне вблизи мечети Аль-Акса планировали построить туннель для туристов. Исламские вакуфы воспрепятствовали планам, потому что это не только изменило бы статус-кво — в нарушение договоренностей, но и повлияло бы на мечеть и другие здания.
— Израильтяне негодуют, что уже сейчас вы открываете свои учреждения в Восточном Иерусалиме. А это тоже изменение статус-кво.
— Вот это-то и странно. Приходит оккупант и обвиняет нас в чем-то. А мы и не меняем статус-кво. Тут давно были наши учреждения, больницы, школы. Но почему израильтяне пытаются нам навязать здесь свой суверенитет — вот вопрос! Это наглость оккупанта! Ведь даже Западный Иерусалим оккупирован ими, занят силой, а не по закону! Поэтому мы протестуем против открытия в Западном Иерусалиме иностранных посольств в Израиле. Посольство Эквадора под нашим давлением уже закрылось. Осталось только одно — Коста-Рики, что ли.
— Ваш дед был иерусалимским муфтием. Когда туристы посещают мемориал Холокоста в Иерусалиме, израильские экскурсоводы показывают фотографии вашего деда вместе с германскими нацистами. А потом упоминают, что внук этого человека у палестинцев занимается проблемами Иерусалима.
— Пусть израильтяне внимательно изучат архивы и уточнят, кто подписывал договоренности с нацистами о перемещении на эти земли евреев и их собственности. Не буду распространяться на эту тему. Когда эти земли находились под британским мандатом, мой дед Амин Аль-Хусейни был в числе борцов за независимость и поэтому разыскивался британскими властями. И нашел приют в Германии. В конце войны французские союзники арестовали его, связались с британцами, вместе с которыми решили, что шейх Амин Аль-Хусейни не является военным преступником. Тогда дед спокойно вернулся на родину.
— Вы договорились с турками об изучении хранящегося у них османского архива. Вы собираетесь доказывать права собственности в Иерусалиме?
— Наши права в Восточном Иерусалиме доказаны иорданскими, британскими и даже израильскими архивами, где палестинское имущество фигурирует в разделе «собственность пропавших без вести». Между прочим, даже в Западном Иерусалиме 70% собственности принадлежало палестинцам. Наше внимание к османскому архиву более академическое, чем политическое. Нужно прояснить, как происходил переход собственности. Главным же образом нас интересуют вакуфы, то есть исламская собственность, которая в результате оккупации несправедливо оказалась в руках евреев или иностранцев. Фальсификаций было много, и это мы можем доказать только через архив. Никого сгонять мы не собираемся, а некоторые споры решим юридически.
— Мусульмане всего мира считают Иерусалим священным городом. Приходят ли палестинцам от мусульман пожертвования на охрану святынь?
— Очень мало. Иордания покрывает расходы вакуфов. Помогает Саудовская Аравия — на строительные работы. Немного Эмираты, Катар. Спасибо им, конечно, но все это не соответствует тем суммам, которые здесь тратит Израиль. Суммы, выделяемые на Иерусалим арабскими государствами, равны той, которую Израиль тратит на Иерусалим в течение 10 дней.
— Так когда все-таки Восточный Иерусалим станет столицей палестинского государства?
— В первые пять лет ХХI века.
