В январе 2000 г. руководством Палестинской национальной администрации осуществлена передача земельного участка в Иерихоне законному владельцу — Русской духовной миссии Московского Патриархата. Действия некоторых представителей Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ) с целью удержания участка стали катализатором развернувшейся в СМИ полемики по широкому кругу вопросов, связанных со взаимоотношениями Московского Патриархата и РПЦЗ. В связи с этим представляется необходимым высказать ряд принципиальных соображений.
Прежде всего следует иметь в виду, что РПЦЗ по своему составу весьма неоднородна. Нельзя отрицать того, что в ней много здравомыслящих и ответственных людей, искренне радеющих о судьбах русского православия. Трагизм ситуации состоит в том, что, к сожалению, эти люди не имеют реальной власти и не допущены к принятию ключевых решений. Административные и материально-финансовые ресурсы РПЦЗ узурпированы группой лиц с сомнительной репутацией во главе с девяностолетним митрополитом Виталием. Отношение первоиерарха РПЦЗ к Московскому Патриархату очень ярко выражено в его приуроченном к Пасхе окружном послании 1998 г.: «…Администрация Московской Патриархии является просто безблагодатным учреждением, а ее члены — просто гражданскими служащими в рясах». В этом же опусе он классифицирует как «граничащее с ересью» положение о том, что Московский Патриархат и РПЦЗ являются двумя частями одной Русской Церкви. Собор РПЦЗ до сих пор не опроверг данные утверждения своего первоиерарха, а значит, есть основания считать их выражением официального мнения Зарубежной Церкви.
Позиция высшего руководства РПЦЗ находит действенное подтверждение и в церковной практике ее членов. Чего стоит, к примеру, так называемый чин покаяния для клириков Московской Патриархии, составленный священником Тимофеем Алферовым. В соответствии с этим чином переходящий в РПЦЗ клирик должен заявить: «Я исповедую, что познал ложность Московской Патриархии, несовместимость ее учения и всей религиозной жизни с истинным Православием… Я исповедую иерархию РПЦЗ единственной бесспорной правопреемницей канонически законной иерархии поместной Русской Церкви…» Весьма характерен для умонастроений лидеров РПЦЗ 11-й пункт чина покаяния, который можно рассматривать как образец полного невежества: «Отвергаю обновленческое богословие парижской, американской и патриархийных школ, наиболее выраженное в трудах о. Булгакова, Бердяева, Федотова, Зеньковского, о. Шмемана, о. Мейендорфа и иже с ними, как искажающее православную догматику, смысл Священного Писания и историю Церкви, подрывающее авторитет Вселенских Соборов и клевещущее на св. Отцов». И наконец, если бы мнение митрополита Виталия, настаивающего на безблагодатности Московского Патриархата, расходилось с официальной позицией РПЦЗ, то Зарубежная Церковь не организовывала бы собственные епархии и не открывала бы свои приходы на канонической территории Московского Патриархата в России, на Украине и в Латвии.
Принципиально важно, что вышеназванная позиция руководства Зарубежной Церкви вступает в прямое противоречие с ее фундаментальными уставными и доктринальными положениями. Если исходить из официального определения, то РПЦЗ есть «неразрывная часть Поместной Российской Православной Церкви, временно самоуправляющаяся на соборных началах до упразднения в России безбожной власти» («Положение о Русской Православной Церкви Заграницей», утвержденное Собором Епископов в 1956 г. и определением Собора от 5/18 июня 1964 г. Раздел 1 «Общие положения», параграф 1). Итак, по прямому смыслу определения Зарубежная Церковь должна самоуправляться лишь до упразднения в России безбожной власти. Совершенно очевидно, что и по правовому статусу Русской Православной Церкви, и с точки зрения ее роли и места в жизни общества, и по структуре церковно-государственных отношений нынешняя ситуация кардинально отличается от советской эпохи. Более того, Русская Церковь в настоящее время, пожалуй, впервые за несколько веков действительно свободна, будучи даже более свободной, чем при российских монархах. Сейчас нет никаких препятствий к открытому и доверительному диалогу о восстановлении взаимоотношений Московского Патриархата и РПЦЗ и проведению Поместного Собора единой Русской Церкви. Московский Патриархат неоднократно выступал с соответствующими заявлениями и обращениями, выдержанными в примирительном и братском духе, предпринимал попытки проведения переговоров с некоторыми представителями РПЦЗ, но высшие иерархи Зарубежной Церкви, угрожая непокорным всевозможными санкциями, наложили категорический запрет на развитие диалога.
Если в РПЦЗ окончательно возобладает тенденция, противоречащая ее собственному уставному и доктринальному базису, то для Зарубежной Церкви это будет означать не что иное, как полную утрату идентичности.
Опасность такого хода событий очень серьезна и реальна. Подтверждают это, в частности, конфликты последнего десятилетия по поводу русской церковной собственности за рубежом.
Это касается и инцидентов на Святой Земле, в Хевроне и Иерихоне. Руководство Миссии РПЦЗ, в распоряжение которой в силу известных исторических обстоятельств попала часть объектов русской церковной собственности в Иерусалиме, проводило политику, согласно которой паломники из России, на деньги чьих дедов и прадедов обустраивались монастыри, храмы и странноприимные дома, не могли посещать их. За весь послевоенный период ни одна группа паломников или туристов из России не побывала в иерихонском комплексе Миссии Зарубежной Церкви. До передачи Московскому Патриархату объектов в Иерихоне РПЦЗ также сдавала часть находящихся там зданий в аренду.
Московский Патриархат планировал организовать в Иерихоне прием паломников, желающих посетить святые места в окрестностях этого города, но РПЦЗ, насильственно пытаясь удержать объекты Русской духовной миссии, продолжает свою борьбу.
