Не трогайте? Мерседес? Патриарха

Письмо в редакцию

С тоской и болью за? Комсомолку? прочел статью? Легко ли быть священником в России?
(11 марта с.г.). В ней опубликована весьма убедительная подборка писем, представляющих грехи служителей Православной церкви, на что хотелось бы ответить следующее.
Первое: выпад против Патриарха Алексия II, ?имеющего право на охранников у алтаря? и? бронированный ?Мерседес?, по сути некорректен: как человек, известный миллионам, человек определенной веры и нравственной позиции, он может мешать многим; в условиях? свободного? всевластия денег и практики наемного киллерства, не говоря об одержимых бесами и сумасшедших, Патриарх просто нуждается в охране.
При этом газета демонстрирует двойной стандарт, проявляя уважение и пиетет ко многим деятелям праволиберальной ориентации, которые, весьма и весьма вероятно, имеют большие богатства, чем Патриарх.
Второе: в статье допущена явная клевета в неоткомментированной фразе о святом Иоанне Кронштадтском, имевшем? два личных парохода? и? дома груду золота и драгоценных камней?. Я не могу проверить, правда это или нет. Но стоило бы вспомнить, что святой раздавал все полученное им за день в виде милостыни и делал это в течение многих лет ежедневно.
Третье: фраза, что Церковь? всегда служила правящим классам?, что ей? все равно, кому подчиняться — царю или генеральному секретарю?, по духу своему воспроизводит самые низкопробные свободомыслящие агитки либералов и революционеров начала века и их достойное продолжение в виде советского атеистического агитпропа. Церковь никогда не служила царю и правящим классам, она служила и служит Богу, настаивая, правда, на смирении в исполнении своих обязанностей перед земной властью. И призывы к изменению государственного строя в стране — царского ли, советского или какого другого — есть грех. Кстати, будучи воплощенными, эти призывы уже дважды в нашей истории — в 1917 и 1991 годах — жестоко ухудшали и внешнее, материальное, и внутреннее, нравственное, состояние большинства людей.
И последнее (и самое главное): я, как и большинство ваших читателей, не могу проверить, умышленная ли клевета, душевная ли болезнь и неприязнь либо какая-то истина содержится в опубликованной подборке писем, за достоверность которых вы юридически? ответственности не несете?. Но созерцание грехов священников и распространение сведений об этих грехах все равно несут в себе мотив низкий и подлый. Вы искали зла. Среди миллионов ваших читателей наверняка нашлись тысячи, которым вы затруднили дорогу в Церковь, кого укрепили в неверии. Скажите, вы хорошо сознаете, чему или, точнее, кому вы служите? Вам — если вы хоть на миг допускаете Вечность — не страшно жить? Речь еще идет о спасении вас самих…
С уважением и с настоящей, христианской любовью к вам.
P. S. Я буду рад, если редакция найдет мужество напечатать это письмо (или существенные его фрагменты).

Письмо из редакции
Разве в беде пастырь не обязан быть с паствой?
Ольга Кучкина,обозреватель

Письмо человека, назвавшего себя Андреем Михайловым, пришло по электронной почте, стало быть, реального адреса нет. Еще и по этой причине (но не только по ней) отвечу через газету.
Первое движение — ну, конечно, покаяться, раскаяться. Всегда так делаешь, когда чувствуешь, что кого-то задел или обидел. Но, вчитавшись, увидела, что писал не обычный человек, хоть и православный, а профессиональный пропагандист. Не обладая сходной подготовкой, все же хочу кое о чем поговорить.
Ну, прежде всего, какие письма пришли, такие пришли. Что люди думали, то и написали в ответ на первую публикацию? Легко ли быть священником в России?
(9 февраля). Не слишком красивый образ священнослужителя сложился? Возможно. Возможно и то, что не всегда наши читатели правы в своих утверждениях, включая моральные требования, предъявляемые ими людям Церкви. Да ведь народное мнение в целом всегда идеально. В том смысле, что исходит из идеала. Идеал не каждый раз формулируется, но коли есть чуткость, его безошибочно можно уловить. Идеал этот — чистота риз и ряс. Не замечать, когда они измараны? А если замечать, то исключительно из? низких и подлых мотивов? Господь с Вами.
Согласна, что терпение — добродетель. Но вот Вы же не стали терпеть, а бросились высказываться. Ваша критика (не знаю, как к Вам обратиться, господин или товарищ, а отчества Вы не сообщили) указанных народных мнений очень напоминает советские проработки литераторов и журналистов: если герой отрицательный — значит, клевета; если кто-то позволил себе описать недостатки партийного (КПСС) чинуши — поклеп на Партию. А уж намекнуть, что гражданин может быть душевно болен, как это делаете Вы, — и вовсе излюбленный метод КГБ времен КПСС.
Впрочем, вы и не скрываете, что, по существу, защищаете тот строй, заметив, что призывать к измене какого бы то ни было строя, а тем паче изменять его — грех. Что этим Вы отрицаете всякую диалектику, всякое развитие и что по этой логике мы обязаны были до сих пор жить при феодальном или рабовладельческом строе, Вас не беспокоит. Ваша логика, как бы это помягче сказать, довольно изощренная, что ли. Вы ставите знак равенства между? либералами? и? революционерами?, революцию 17-го года уподобляете событиям 91-го, а ведь это внеисторично и потому ложно. Кстати, если всякая власть от Бога, то и приход Ельцина во власть — от Него же. Поставив слово? свободомыслящие? рядом со словами? низкопробные агитки?, Вы сознательно дискредитируете то, на что человек предназначен Богом от рождения: на свободную мысль. По этой логике и к Богу люди не должны приходить свободно, а только по чьему-то понуждению.
В этой связи о Ваших запугиваниях (меня лично). Вот я что скажу: Вы пугаете, а мне не страшно. И знаете, почему? Не потому что безгрешна. А потому что, несмотря на Вашу профессию, Господь Бог не дал Вам такого указания и даже такого разрешения запугивать меня от его имени. Угрозы, устрашения, страх — плохой проводник любви. Отношения человека и Бога — дело исключительно тонкое, я не стану публично делиться своими. Но страх вместо любви, который хотите внушить Вы, догадываетесь, кем может быть продиктован?
И последнее. По поводу бронированного? Мерседеса? Патриарха Алексия II. Никто не отнимает у человека права защищать свою жизнь. Однако Вы сами знаете, что без воли Божией ни один волос с головы не упадет. Не наша с Вами забота заглядывать в чужой карман, будь то высший церковный чин или? деятели праволиберальной ориентации?, которые, по Вашему выражению, ?весьма и весьма вероятно имеют большие богатства?. Я не знаю, кого Вы подозреваете в этом случае, но, согласитесь, сама жизненная ориентация людей Церкви и людей политики и бизнеса настолько рознится, что сравнивать их богатства, как сравниваете Вы, просто дико. Особенно, если знать то, что известно Вам: что материальная жизнь? большинства населения? ухудшилась. А с кем, как не с большинством своей паствы, обязан быть пастырь?
При всем личном уважении к Патриарху, поставлю проблему так. Мы-то с Вами слабые люди, но если бы в Церкви нашелся один иерарх, сумевший отказаться от мирской роскоши в пользу истинной святости и высокоморального равенства с последним, а не с Первым прихожанином, — как Вы думаете, неужто он не послужил бы образцом, реально подняв общей уровень нравственности в народе?
Вы ?не можете проверить? данные об Иоанне Кронштадтском, приведенные читателем. Не могу и я. Уважая читателя, оставляю за ним право на ответственность.
Не рядовой читатель, а религиозный писатель Александр Нежный недавно сказал: неужто все мученики веры были нужны для того, чтобы сегодня были эти пышные церковные торжества, эти 600-е ?Мерседесы? Он позволил себе публично и такую шутку: я жду, что скоро Иисуса Христа наградят за заслуги орденом третьей степени посмертно…
?Он принес на землю не религию, Он открыл путь к Вечности?, — сказала в своей работе? Тайна Гефсимании? о Христе другая религиозная писательница Зоя Крахмальникова. О пути к Богу рассказывалось в последнем письме из той подборки, что вызвала у Вас тоску и боль. У меня же эти письма и многие другие (по другим поводам) вызывают прямо обратные чувства: веру и надежду. Ими и хочу поделиться с Вами.