Иоанну Павлу II — 80 лет

Папе Римскому Иоанну Павлу II сегодня исполняется 80 лет. Этот Папа, несмотря на его «второй» порядковый номер, во многих отношениях первый.
Первый Папа-неитальянец после 1523 года, когда умер Адриан IV — испанец, родившийся на территории нынешней Голландии и бывший Папой всего год. После этого до 1978 года папский престол занимали римляне, флорентийцы, генуэзцы, миланцы, сыновья родовитых графов и бедных крестьян, но ни одного француза, англичанина, поляка, американца, тем более африканца или выходца из Азии.
Первый, по сути дела, Папа-пастырь после целой вереницы опытных ватиканских дипломатов, бывших наместниками Бога на Земле шесть десятков лет подряд. Правда, был еще забытый почти всеми Иоанн Павел I, но его понтификат длился всего 33 дня, и бывший венецианский патриарх Альбино Лучани (таково было мирское имя Иоанна Павла I) так и не смог приступить к задуманным им реформам. Что касается нынешнего Папы, то Кароль Войтыла никогда не служил в ватиканской курии и не занимал никаких дипломатических постов в многочисленных нунциатурах (папских посольствах), разбросанных по всему свету. Зато он прошел путь от приходского священника до главы одной из крупнейших епархий католической церкви. А это значит, что первосвященник имеет опыт общения не только с президентами и министрами, но и с так называемыми простыми людьми, составляющими абсолютное большинство прихожан.
Первый Папа-славянин, выходец из периферийной для Европы Польши, которая, однако, сохранила католическую традицию в отличие от безрелигиозной в целом Франции, по преимуществу протестантской Германии или Англии, где уже несколько веков господствует Англиканская церковь, а католики являются религиозным меньшинством, получившим равноправие лишь в прошлом веке. В Польше до сих пор костел — это религиозный и культурный центр одновременно, а к священнику обращаются за житейским советом, а не только формально исповедуются раз в год, чтобы «числиться» в лоне церкви. Впрочем, несмотря на свое славянство, Папа — человек западной культуры. И не только потому, что учился в Риме и еще в молодости путешествовал по Западной Европе: просто поляки всегда гордились своим «западным» славянством — и географически, и по менталитету.
Папа-политик, впрочем, далеко не первый в этом ряду. Но при этом очень осторожный, дистанцирующийся от крайностей и стремящийся не расплескать даже капли авторитета церкви ради сиюминутных политических интересов. Если Пия XII называли «атлантическим Папой» (за его антикоммунизм и симпатии к НАТО), а Иоанн XXIII вошел в историю как «красный Папа» (переписывался с Хрущевым и вызывал недовольство американцев), то к нынешнему Папе не приклеился ни один ярлык. Папа-поляк, безусловно, сочувствовал «Солидарности» в ее борьбе с коммунистами, длившейся почти все первое десятилетие понтификата Иоанна Павла II. И своим моральным авторитетом он прибавлял сил польскому сопротивлению коммунизму. Но он же вступил в диалог и с генералом Войцехом Ярузельским, видя в нем не только диктатора в темных очках, но и выходца из польской шляхетской католической семьи, который отнюдь не был фанатичным сторонником коммунизма. Именно Католическая церковь сыграла большую роль в том, что «бархатная революция» в Польше произошла без единого выстрела и Ярузельский мирно сдал власть примерному католику Леху Валенсе, который получил папское благословение. Папа принимал в своей резиденции антикоммуниста Рональда Рейгана, и он же одним из первых обратил внимание на ту важную роль, которую может сыграть в сокрушении коммунизма в мировом масштабе тогда еще генсек КПСС Михаил Горбачев.
Но Иоанн Павел II — это еще, возможно, и единственная ныне фигура всемирного масштаба, которая на деле пытается противостоять прогрессу, точнее говоря, таким его сторонам, как сексуальная свобода или безбрежный радикализм. Это не означает, что Папа — противник демократии: он слишком долго прожил в стране с коммунистическим режимом, чтобы не уважать демократические принципы в управлении государством. Но в Церкви Папа никакой демократии не допускает — он по-прежнему ведет себя как неограниченный монарх, карающий нарушителей канонической дисциплины вне зависимости от того, «левые» они или «правые». Именно Иоанн Павел II отлучил от Церкви ультраконсервативного французского епископа Марселя Лефевра, который считал, что Ватикан предал идеи «истинного католицизма» в угоду силам зла и мирового масонства. Именно нынешний Папа осудил так называемую «теологию революции» в Латинской Америке, приверженцы которой с автоматами в руках сражались в составе марксистских или маоистских партизанских отрядов. Именно при нынешнем Папе было запрещено преподавать знаменитому швейцарскому либеральному теологу Гансу Кюнгу, стороннику возобновления церковных реформ.
Папа решительно защищает основные принципы католичества, которые либеральный ХХ век считает устаревшими. Он противник абортов и контрацептивов, женского священства и женатого духовенства. Иоанн Павел II предлагает секуляризованному обществу традиционный консервативный католицизм, лишь слегка подновленный знаменитыми папскими покаяниями за преступления его средневековых предшественников. Папа предпочитает быть немодным (хотя в мире у него поклонников больше, чем у гонящихся за модой религиозных деятелей). И все же сотни тысяч его потенциальных пасомых пополняют собой число приверженцев протестантских церквей, где запретов значительно меньше, а свободы не в пример больше. Именно поэтому в современном католицизме нет идиллии, а Папу все чаще критикуют с разных сторон.
Однако, быть может, правота именно на стороне старого «польского Папы». Дух века крайне противоречив, одна мода сменяется другой. Католицизм и так серьезно обновился в нынешнем столетии — мессу теперь служат не только по-латыни, но и на национальных языках, католики больше не отгораживаются «китайской стеной» от других конфессий. Слишком радикальные реформы могут «сорвать резьбу» и привести к новым расколам и кризисам. Иоанн Павел II это прекрасно понимает.