В городе Дзержинский открыт Спасо-Преображенский собор, второй по величине собор Москвы и Подмосковья после храма Христа Спасителя… А в непосредственной близости от этого великолепия стоит грязный, неприглядный дом, который в народе называют «бомжатник». Условия жизни — как у героев пьесы Горького «На дне». Что делать с сотнями проживающих здесь людей, местные власти не знают…
Мы побывали в Дзержинском за три дня до открытия храма. Работа кипела вовсю: ожидался приезд Алексия II и, возможно, Владимира Путина (как выяснилось потом, президент не нашел времени приехать). В безумный аврал было вовлечено более тысячи человек — все городские предприятия перебросили своих сотрудников сюда, на территорию Николо-Угрешского монастыря. Спешно красили заборы, подметали дорожки… Солдатики из дивизии Дзержинского и других воинских частей подносили брусчатку, которой выкладывали дорогу вокруг храма. Внутри собора рабочие монтировали теплый пол, облицовывали стены мрамором, собирали 21-метровый иконостас. Со стороны посмотреть — и впрямь всем миром возводили храм. Из городского бюджета было выделено 2 млн. 700 тыс. руб. Соседние районы и многочисленные предприятия Подмосковья тоже внесли свою лепту… А Русская православная церковь, как ни странно, в финансировании не участвовала — несмотря на то что Николо-Угрешский монастырь находится под прямым патриаршим управлением. Правда, наместник монастыря архимандрит Вениамин полагает, что Церковь и не обязана была помогать деньгами: «Почему-то считается, что Русская православная церковь утопает в богатстве и роскоши. Это не так… И потом, главное для нас — не финансы, а благословение Святейшего…»
В 20 метрах от храма — невзрачный 4-этажный дом. В нем — одни коммуналки. Рядом с асоциальным элементом — бомжами, ворами — в тех же подъездах и на тех же этажах живут вполне благопристойные люди. Таких семей — около двадцати, примерно пятая часть. Среди них — научно-технические работники, учителя и врачи, пенсионеры… Их жизнь в «бомжатнике» — сплошной вопль отчаяния. В этом мы убедились, когда, перебравшись через распаханную землю (к приезду высоких гостей срочно клали асфальт, и перед домом все было перерыто), проникли в подъезд и постучались в несколько квартир…
Алла Григорьевна нам обрадовалась: «Только что во „Времечко“ звонила, просила их приехать. А „Аргументы и факты“ уже тут как тут. Проходите, поглядите на наш быт…»
Быт здесь такой. Горячей воды нет и никогда не было. Пол ходит ходуном, стены еле держатся. Два верхних этажа были надстроены позже, и жильцы опасаются за сохранность перегородки. «В туалет ходим с зонтиком, потому что вода капает из трубы под потолком. Крысы на кухне — вот такие», — жалуется наша собеседница.
Алла Григорьевна — инвалид второй группы, у нее больные ноги. Шесть лет назад умер муж, и теперь она живет одна. Говорит, что каждый день ей надо ходить на процедуры в поликлинику, а всю дорогу перерыли из-за строительства. По вечерам охрана перекрывает вход на территорию монастыря, и, если ты не можешь доказать, что живешь в «бомжатнике», тебя не пустят. Нет, против храма она ничего не имеет, но считает, что сначала надо было людей отсюда выселить. «Уж сколько мы к нашей администрации обращались, а все без толку. Они говорят, что область должна нам помогать…» Еще один нонсенс, по ее словам, заключается в том, что у их дома в связи с последними преобразованиями появился новый адрес. Раньше был сквер Пионеров, д. 2, теперь — площадь Святителя Николая, д. 1/3. Письма-то почтальоны по привычке несут, а вот с пенсией возникли проблемы, пока Алла Григорьевна сама не пришла в собес и не переписала адрес…
Жилищная политика, которую проводит администрация города, позволяет людям среднего достатка покупать жилье (вы платите 30%, остальное — город). Только желания наши не всегда совпадают с возможностями: среди жильцов «бомжатника» немало таких, кто на мизерные деньги от государства продуктами себя не в состоянии обеспечить, что уж говорить о квартире. Некоторые раньше работали (а кто-то и сейчас работает) в НИХТИ — градообразующем научном предприятии, которое ныне пребывает в крайне плачевном состоянии. Молодых сотрудников, приехавших по распределению, поселяли в этот дом…
Вот семья Трошиных. Живут в «бомжатнике» 15 лет. Муж распределялся из Московского института управления, жена окончила Тульский политех. Есть дочь-старшеклассница и бабушка, которая больна ревматоидным артритом и которой в связи с этим нельзя даже руки в холодную воду опускать. Для бабушки установили рукомойник, куда заливают теплую воду… Жена, Александра, рассказывает, что муж был вынужден уйти из НИХТИ на другую работу — в институте платили меньше 2 тыс. По их расчетам, на новую квартиру (то есть пресловутые 30%) требуется 12 тыс. долл. «Где их взять? Неужели мэр рассчитывает, что мы накопим эти деньги? — говорит Александра. — Зато видите, как у них работа кипит за окном? Соседка, беременная женщина, ногу на этих раскопках подвернула. Мы уже забыли, когда туфли последний раз надевали… Каждый вечер монастырь включает подстанцию для своей пекарни, и в доме падает напряжение. Лампы горят вполнакала, а электроприборы просто вырубаются…»
По словам Александры, семья их — верующая, но в этот храм они никогда не пойдут. Говорит, что лучше дома будут молиться…
