Фатимское послание: повод к размышлению о главном

Обнародован третий? секрет? Фатимы

26 июня в пресс-службе Святого Престола был представлен документ «Фатимское послание», подготовленный ватиканской Конгрегацией вероучения и подписанный префектом этой конгрегации кардиналом Йозефом Рацингером и ее секретарем архиепископом Тарчизио Бертоне. Полностью опубликовано описание того видения трех португальских пастушков, которое без малого 83 года хранилось в тайне; к тому же дан комментарий, выражающий официальное вероучительство Католической Церкви по этому поводу.
С первых же своих слов этот комментарий сводит на нет всякий привкус сенсации, без которого, казалось бы, не может обойтись вообще никакое раскрытие секрета: «Аккуратное прочтение текста так называемого третьего „секрета“ Фатимы, опубликованного здесь полностью многие годы спустя по решению Святого Отца, возможно, окажется предметом разочарования или удивления после всех спекуляций, которые вокруг него возникали. Не открылось никакой великой тайна; не приоткрылась и завеса будущего».
И действительно, обнародованный «секрет» не содержит решительно ничего нового: в нем не предсказываются никакие события, о которых бы мы уже не знали, в нем отсутствуют политические прогнозы и предсказания глобальных катастроф, в нем тем более нет сведений о близящемся конце света, о его точной дате, о подробностях его наступления и т. п. — ничего из того, что пользуется особой популярностью. Любители сенсаций будут и вправду разочарованы. Тем не менее произошло событие, значительно более важное для Церкви, чем просто рассекречивание какой-то тайны. Сам факт обнародования «секрета» был использован Католической Церковью для того, чтобы с высокой вероучительной трибуны четко и ясно повести разговор о том, что является главным в христианской вере, а что имеет для нее второстепенное и вспомогательное значение.
Если под этим углом зрения всматриваться в историю фатимских «секретов» (в опубликованном документе это слово везде взято в кавычки), то приводит в восхищение проявленная в этом мудрость первоиерархов Католической Церкви, а также Священной канцелярии (ныне именуемой Конгрегацией вероучения) — того ватиканского ведомства, которое, будучи прямой преемницей инквизиции, столь часто оказывается предметом небезосновательной критики за противостояние развитию богословской мысли и вообще церковных реформ. Восхищает, в частности, что ситуацию фатимских «секретов» удавалось все это время держать под контролем.
Однако, следует пояснить основные вехи этой истории.
1917, 13 мая — Пресвятая Дева Мария является в Кова-да-Ирия-Фатиме (Португалия) трем детям-пастушкам (это брат и сестра Франсишку и Жасинта Марту и их двоюродная сестра Лусия Душ Сантуш). Ее явления повторяются затем 13 числа каждого месяца вплоть до сентября.
1917, 13 июля — посредством серии видений Богородица открывает детям Свой «секрет».
1941, 31 августа — единственная к тому времени живая свидетельница фатимского явления Лусия (тогда уже — сестра Лусия Иисусова, монахиня кармелитского ордена, устав которого предполагает довольно строгую изоляцию от общения с внешним миром) письменно излагает первые две части «секрета» Фатимы (в дальнейшем их будут именовать первым «секретом» и вторым «секретом» (некоторые добавления будут внесены 8 декабря). Первая часть представляет видение ада. Вторая — предсказание о судьбе России, о мировой войне, о гонениях на христиан и страданиях Святого Отца; здесь содержится также просьба Богородицы о распространении в мире почитания Ее Непорочного Сердца, которому Святой Отец в конечном счете посвятит Россию, и та «обратится».
1944, 3 января — в Туе сестра Лусия по поручению епископа города Лейрии записывает третью часть «секрета» Фатимы (впоследствии именуемую третьим «секретом»); этот текст отныне хранится у епископа в запечатанном конверте.

Структура опубликованного Ватиканом документа

Изданный Конгрегацией вероучения документ «Фатимское послание» занимает более 40 страниц и опубликован на нескольких языках. Он содержит вышедшие из-под пера сестры Лусией тексты, касающиеся фатимского «секрета» (они сопровождаются факсимильным воспроизведением рукописей), включая, конечно, и текст третьего «секрета». К этим материалам добавлены несколько других документов, связанных с данной темой, в т. ч. речь кардинала Содано 13 мая 2000 г. Завершается документ богословским комментарием, который написан кардиналом Рацингером от первого лица.
Во введении к документу архиепископ Бертоне, приводя вкратце историю третьего «секрета» поясняет, что сестра Лусия уже писала о его значении в письме Св. Отцу 12 мая 1982 г. По ее словам, «третья часть секрета относится к словам нашей Владычицы: „В противном случае она [Россия] распространит свои заблуждения по всему миру, порождая войны и преследования Церкви. Добро претерпит мученичество; Святому Отцу придется много пострадать; многие народы будут уничтожены“ (13 июля 1917).
Третья часть секрета — это символическое откровение, относящееся к этой части послания, обусловленное тем, принимаем мы или нет то, чего требует от нас само послание: „Если к Моим просьбам отнесутся внимательно, Россия обратится, и будет мир; в противном случае она распространит свои заблуждения (…)“.
Поскольку мы не отнеслись с вниманием к этому призыву послания, мы видим, что это исполнилось: Россия заполонила мир своими заблуждениями. И если мы пока не видели окончательного исполнения последней части пророчества, то мы постепенно приближаемся к нему огромными шагами — если мы не отвергнем пути греха, ненависти, мести, несправедливости, попрания прав личности, безнравственности и насилия, и т. д.
И давайте не будем говорить, что это Бог нас так наказывает; напротив, сами люди предуготовляют свое собственное наказание. В Своей благости Бог предостерегает нас и призывает нас на праведный путь, уважая в то же время свободу, которую Он даровал нам; поэтому на людях лежит ответственность».
В завершение своей вступительной статьи Бертоне заявляет, что «решение Святого Отца папы Иоанна Павла II обнародовать третий „секрет“ Фатимы завершает период истории, отмеченный трагическим людским вожделением власти и зла, однако объятый милосердной любовью Бога и бдительной заботой Матери Иисуса и Церкви. Действие Бога, Владыки истории, и совместная ответственность людей в драме своей творческой свободы — это два столпа, на которых созидается человеческая история. Богоматерь, явившаяся в Фатиме, напоминает об этих двух забытых ценностях. Она напоминает нам, что человеческое будущее — в Боге и что мы активные и ответственные участники созидания этого будущего».

Содержание третьего? секрета?

Итак, вот полное описание третьего «секрета», составленное в 1944 г. сестрой Лусией (в предлагаемом русском переводе по мере возможности воспроизведены особенности синтаксиса, пунктуации, а также соотношения строчных и прописных букв португальского подлинника; в квадратных скобках восполнены сокращения):
«И[исус]. М[ария]. И[осиф].
Пишу во исполнение послушания Тебе, Боже мой, повелевший мне это через Его Пр[еосвященст] во Владыку Епископа Лейрии и через Твою и мою Пресвятую Матерь.
После двух частей, которые я уже изложила, мы увидели с левого боку от нашей Владычицы немного сверху Ангела с огненным мечом в левой руке; пылая, он производил языки пламени, которые, казалось, уже испепеляли мир; но они исчезали при соприкосновении с сиянием, которое из правой руки излучала Наша Владычица навстречу ему: Ангел, указывая на землю правой рукой, громким голосом сказал: «Покаяние, Покаяние, Покаяние!» И мы увидели безмерный свет, который есть Бог: «нечто подобное тому, как люди появляются в зеркале, когда они проходят перед ним» Епископ одетый в Белое «у нас было ощущение, что это был Святой Отец». Разные другие Епископы, Священники, монахи и монахини, восходящие на крутую гору, на вершине которой стоял большой Крест из грубо обработанных бревен, подобных стволам пробкового дуба с корой; пред тем, как достичь его, Святой Отец прошел через большой город наполовину в руинах и наполовину трепещущий нерешительным шагом, удрученный болью и скорбью, он молился за души трупов, которые он встречал на своем пути; достигнув вершины горы, стоя на коленях у подножия большого Креста, он был убит группой солдат, которые стреляли в него разными пулями и стрелами, и подобным же образом там умирали один за другим Епископы Священники, монахи и монахини и разные светские лица, господа и дамы различных классов и положений. Под обоими плечами Креста были два Ангела, каждый с хрустальной кропильницей в руке, в которые они собрали кровь Мучеников и ею окропляли души, приближавшиеся к Богу.

Туй, 8−1-1944″

Богословский комментарий
Написанный кардиналом Рацингером богословский комментарий — пожалуй, наиболее существенный в вероучительном плане раздел документа, бесспорно делающий честь этой крайне спорной в Католической Церкви фигуре.
Комментарий состоит из трех глав, среди которых в доктринальном отношении особенно насущна первая — «Общедоступное Откровение и частные откровения: их богословский статус». Насущна ввиду того, каким нездоровым интересом со стороны верующих пользуются различные чудеса и чудесные явления и с какой неуемной силой множатся в Католической Церкви (да и в других христианских конфессиях) внутренние «секты», возводящие чуть ли не в самоцель культ того или иного пропагандируемого ими чуда.
Поясняя различие между Откровением и откровениями, кардинал Рацингер говорит: «Термин „общедоступное Откровение“ относится к действию Откровения Божия, адресованному человечеству в целом и находящему свое выражение (…) в Ветхом и Новом Заветах. Оно называется Откровением, поскольку Бог постепенно открывает Себя людям, вплоть до того, что Сам становится человеком, дабы привлечь весь мир к Себе и соединить его с Собою через Воплощенное Слово, Иисуса Христа… Во Христе Бог сказал всё, т. е. явил Себя полностью, а посему Откровение достигло завершения с исполнением тайны Христа, как она возвещена в Новом Завете. (…)С другой стороны, понятие „частное откровение“ относится ко всяческим видениям и откровениям, которые имели место после исполнения Нового Завета». К этой категории, следовательно, может быть отнесено и фатимское послание.
Рацингер приводит здесь суждение «Катехизиса Католической Церкви» (*67) о том, что роль частных откровений — «не „улучшить“ и не „дополнить“ окончательное Откровение Христа, но помочь жить более полно в определенную историческую эпоху». Это, по убеждению кардинала, проясняет два обстоятельства.
Во-первых, «авторитет частных откровений существенно отличен от авторитета определенного общедоступного Откровения. Последнее требует веры; в нем Сам Бог воистину говорит нам посредством человеческих слов и через посредничество живой общины Церкви. Определенность того, что говорит именно Бог, гарантирует мне, что я соприкасаюсь с самой истиной. Это дает уверенность, которая находится по ту сторону всякой верификации каким бы то ни было способом человеческого познания. Это — та уверенность, на которой я созидаю свою жизнь и на которую я полагаюсь в смерти». Во-вторых, «частное откровение помогает этой вере и демонстрирует ее достоверность именно тем, что она вновь приводит меня к определенному общедоступному Откровению. (…) Оно предлагается в помощь, но никто не обязан ею пользоваться».
Это пояснение очень важно, поскольку многие верующие попросту не знают, что Церковь не обязывает каждого из них лично верить в любое, пусть даже признанное ею частное откровение.
Рацингер в то же время подчеркивает, что важнейший критерий истинности и ценности частного откровения — его христоцентричность. Напротив, когда оно уводит от Христа и преподается само по себе как нечто более ценное, чем Евангелие, тогда оно явно не от Духа Святого.
Помимо этого кардинал заостряет внимание на значении понятия «пророчество», толкуя его в подлинно библейском смысле: это не предсказание будущего, но изъяснение воли Божией для настоящего времени, указывающее поэтому верный путь на будущее. В таком понимании некоторые частные откровения (в т.ч. фатимское) имеют несомненный пророческий смысл.
Во второй главе — «Антропологическая структура частных откровений» — кардинал дает пояснение антропологического (психологического) аспекта фатимского откровения в соответствии со сложившейся классификацией, относя его к типу т.н. «внутреннего (или образного) видения». «Внутреннее видение не означает фантазии, которая не была бы ничем, кроме проявления субъективного воображения. Оно скорее означает то, что душа затронута некой реальностью (…) ей дана возможность видеть то, что находится за пределами чувственного опыта — видеть посредством? внутренних чувств?». Однако «не следует понимать это в том смысле, что завеса, отделяющая иной мир, на мгновение приоткрылась». Фатимское видение не воспроизводило фотографически деталей будущего, но представило его образы в обобщенном, сконцентрированном виде.
Наконец, последняя глава комментария называется «Попытка истолкования „секрета“ Фатимы». Ключевым словом в нем кардинал Рацингер считает троекратный призыв к покаянию. «Приходит на ум начало Евангелия: ?Покайтесь и веруйте в Евангелие?. Понимать знамения времени — значит принимать потребность покаяния, обращения, веры. Это правильный ответ на настоящий момент истории, для которого характерны серьезные опасности, обрисованные в последовавших образах».
Далее Рацингер делает попытку толкования конкретных образов. Ангел с огненным мечом, похожий на Ангела из Апокалипсиса, «напоминает об угрозе суда, нависающей над миром. В наши дни уже не кажется чистой фантазией то, что мир может быть поглощен огнем». Но в видении фигурирует также сила, противостоящая силе разрушения. «Таким образом подчеркивается значение человеческой свободы: будущее не детерминировано неотвратимо, и образ, увиденный детьми, — это вовсе не увиденный заранее фильм о будущем, в котором ничто не может быть изменено. Поистине, весь смысл видения в том, чтобы вывести на сцену свободу и придать ей верное направление… Это значит — мобилизовать все силы перемен в нужном направлении. Поэтому мы должны полностью отвергнуть фаталистические толкования „секрета“, такие, как, к примеру, утверждение, что предрешенное покушение 13 мая 1981 г. было всего лишь инструментом Божественного замысла, ведомого Провидением… Видение скорее говорит об опасностях и о том, как мы можем от них избавиться».
Гора, по мнению кардинала, символизирует арену человеческой истории, творческой активности человека, но также место разрушения плодов его собственного труда. Но Крест преображает разрушение в спасение. Путь же Церкви предстает как Крестный Путь.
В этом видении, считает кардинал, «мы можем узнать минувший век — век мучеников, век страданий и гонений на Церковь, век мировых и многих локальных войн…». Епископ в белом, по его мнению, — собирательный образ Пап XX в, каждый из которых приобщился страданиям всего мира.
Наконец, в завершающей части видения явлена целительная сила Бога. Из страданий жертв исходит очищающая и обновляющая сила, потому что их страдания — это актуализация жертвы Самого Христа.
Подводя итог, кардинал Рацингер говорит, что обрисованные в видении события относятся к прошлому и «те, кто ждал волнующих апокалиптических откровений о конце света или будущем ходе истории, обречены на разочарование: Фатима не удовлетворяет этого их любопытства, как вообще христианская вера не может быть сведена к предмету любопытства. Остается то, что было уже очевидным (…): напутствие на молитву как путь спасения душ, а также призыв к покаянию и обращению».
В завершение кардинал обращает внимание еще и на другое ключевое понятие всего фатимского послания — на Непорочное Сердце Марии, которому суждено победить: «Сердце, открытое к Богу, очищенное созерцанием Бога, сильнее ружей и любого оружия. „Да будет“, сказанное Марией, слово ее Сердца, изменило историю мира — ибо дало миру Спасителя, ибо благодаря слову ее согласия Бог мог стать человеком в нашем мире и остается им навеки. Лукавый, как мы постоянно видим и ощущаем, обладает властью в этом мире; он обладает ею, потому что мы постоянно позволяем нашей свободе уводить нас от Бога. Но с тех пор, как Сам Бог принял человеческое сердце и таким образом устремил сердца людей к тому, что благо, за свободой выбирать зло уже не остается последнее слово. (…) С тех пор в силе такие слова: „В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир“. Фатимское послание призывает нас уповать на это обещание».
Москва