Татьяна Инберг, председатель правления российско-шведского общества при шведском фонде культуры в Хельсинки, еще только начинает постигать азы веры. Таня десять лет назад приехала в Финляндию из России, где за годы советской власти несколько поколений успели воспитать в убеждении, что «Бога нет, а есть Гагарин».
К тому же Таня воспитывалась не в семье, а в детском доме — с его казарменной муштрой, жестокостью и полным неприятием религии. Впрочем, об этом расскажет сама Татьяна.
— Ты крещена в православной вере?
— Да, крестили, когда мне исполнилось пять лет. Тогда я жила в Новосибирске. Очень хорошо помню обряд крещения. В то время в Новосибирске было всего две церкви — на двухмиллионный город, причем одна из них использовалась под склад. А во второй проходили службы. Мама нашла мне крестную, которая стала для меня настоящей крестной матерью и потом много раз спасала меня от смерти.
Моя бабушка, кажется, была верующей. По крайней мере, когда я приезжала к ней на лето, мы с ней сидели на церковной паперти. Зачем? Совестно вспоминать, но мы побирались. Денег у нас совсем не было. Отец ведь отказался от меня сразу, как только я родилась, а мать лишили родительских прав. Пила она сильно. Потому-то я и в детдоме оказалась. При живой матери.
— Ты сказала: крестная мать спасала от смерти. Что ты имела в виду?
— Крестная подбирала меня на улице, в сорокаградусный мороз, когда я в одной рубашке убегала из материнского дома. Ведь к матери мужчины приходили, тоже алкоголики, которые могли и поколотить. Так крестная искала меня, приводила к себе, утешала. Она стала дорогим мне человеком.
Когда меня крестили в пять лет, я вроде бы приблизилась к церкви, а потом, в школе, снова отошла.
О религии говорили только плохое. И мы, дети, стали тоже негативно относиться ко всему, что связано с верой. Как-то я с подругами (нам было тогда по пятнадцать лет) все же зашла в церковь. И мы смеялись. Прямо в церкви! Теперь за тот смех безумно стыдно.
После окончания школы-интерната переехала из Новосибирска в Ленинград, где устроилась маляром на стройку (в институт, увы, не смогла поступить). В Ленинграде меня подруга начала приобщать к церкви. Но уважение к церкви появилось, только когда стала совершенно взрослым человеком.
— Это произошло, когда ты уже жила в Финляндии?
— Да. Теперь я не могу разрешить себе пойти в церковь в брюках, с непокрытой головой. Но все же разделяю веру и церковь. На мой взгляд, церковь — аппарат, помогающий человеку найти контакт с Богом. Мои отношения с Богом — это одно, церковь — другое. Тем не менее я хочу приходить на службы, ставить свечи — за здравие, за упокой.
— Официально ты считаешься православной прихожанкой?
— Так получилось, что нет. Десять лет назад я родила дочь Катарину. Рожала тяжело, чуть не умерла Это произошло в чужой стране, причем в шведской семье (муж — швед), которая дала мне все, чего я не имела в России. И я чудом избежала смерти.
И вот надо было крестить Катарину. Семья захотела, чтобы девочка была лютеранкой. А священник в лютеранской церкви сказал, что плохо, если у матери с дочерью будет разная вера. И я согласилась стать лютеранкой, подумав, что Бог — он один, а как молишься — не имеет значения. Но тогда мне исполнилось всего двадцать лет! К тому же никаких обрядов лютеранская церковь надо мной не проводила, меня не крестили. Просто записали в списки прихожан.
— В какую же ты церковь ходишь?
— В православную, причем все чаще и чаще. Тем более что я как переводчик часто езжу с группами туристов в Россию, и там мы обязательно посещаем православные храмы.
Конечно, мне ближе православие, хотя с уважением отношусь и к лютеранской церкви.
Недавно была на службе в Никольской церкви в Санкт-Петербурге. Это самый красивый православный собор в городе на Неве. Там необыкновенно торжественные службы, во время которых явственно чувствуешь: что-то меняется внутри тебя.
— Но ты в результате оказалась между двумя религиями…
— Появляется ощущение, что мое присутствие в лютеранстве — лишь галочка в церковной книге, не более того.
Мне кажется, что чем глубже я буду вникать в вопросы религии, тем быстрее придет ответ. По поводу веры, Бога, церкви. И я узнаю, куда мне идти.
