Церковь стала ближе к жизни

Не так давно в Москве проходили торжества, посвященные 2000-летию Рождества Христова. Центральное место в них отводилось Архиерейскому собору и освящению храма Христа Спасителя. Участником этих юбилейных мероприятий был постоянный член Священного Синода митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир. Сразу после возвращения из Москвы он согласился ответить на вопросы «Смены».
— Владыко, главные торжества, в том числе и заседания Архиерейского собора, проходили в храме Христа Спасителя. Какое впечатление он на вас произвел? Ведь вы хорошо знаете петербургские соборы, многие из которых являются замечательными памятниками архитектуры, и вас, наверное, трудно удивить…
— И все же храм Христа Спасителя произвел на меня совершенно удивительное впечатление. Для того чтобы вам было более доступно мое переживание, скажу, что, когда я первый раз вошел в этот храм и увидел все его великолепие, подумал: да как же поднялась в свое время рука человеческая на разрушение и уничтожение такой красоты? Это удивительный, замечательный храм. Здесь молитва сама идет к человеку, охватывает его, и ощущаешь себя действительно как перед Богом…
Можно сравнить храм Христа Спасителя с нашим Исаакиевским собором, но и по внешнему виду, и по устройству они, конечно, очень отличаются друг от друга. Поначалу создается впечатление, что Исаакий больше, но архитектор храма Христа Спасителя уверял меня, что площадь их примерно одинакова.
В первом этаже помимо огромного Преображенского — нижнего храма собора (верхний освящен в честь Рождества Христова) находится великолепный зал соборных заседаний на 1500 мест, где и проходил Архиерейский собор. Это очень красивое помещение, и оно так удачно сконструировано, что, несмотря на сравнительно низкие потолки, вмонтированные в них светильники разных размеров создают впечатление, что над вами бескрайнее небо, а на нем — звезды, луна, какие-то другие светила…
Совершенно удивительная акустика в этом зале. После акта заседаний здесь давал концерт наш хор под управлением Владислава Чернушенко. Я слышал его много раз, но такого впечатляющего звучания мне не приходилось слышать прежде. Особенно когда коллектив запел песнопение «Тебе Бога хвалим», разделившись на два хора, я почувствовал, что у меня буквально мурашки по телу, — полнота звука разливалась по залу и производила сильнейшее впечатление на слушателей.
— Ваше высокопреосвященство, после Архиерейского собора 1997 года появилась информация, что следующий собор будет Поместным, то есть в нем помимо архиереев примут участие представители приходов — священники, миряне. Когда вместо Поместного собора был назначен Архиерейский, некоторые средства массовой информации стали обвинять церковных иерархов в том, что они «испугались гласа народа» и потому не созвали Поместный собор.
— Это обвинение совершенно несостоятельно, и такие утверждения могут исходить только от людей, незнакомых с церковной практикой. Вся полнота власти находится у архиереев, поэтому Архиерейский собор по своему каноническому значению выше Поместного. В древние времена все Соборы были архиерейскими — миряне в них не участвовали, а священники приглашались только как консультанты-богословы. Практика Поместных соборов — это веяние сравнительно недавнего времени. На Руси было восстановлено патриаршество, царя сбросили, пошел процесс демократизации — революция, свобода… Тогда и родилась эта идея управлять деятельностью церкви всем вместе и через какое-то время собирать Поместные соборы.
Но надо правильно понимать ситуацию. Поместный собор созывается в каких-то особых случаях. Например, когда речь идет об избрании Патриарха, решении каких-то богословских или канонических вопросов. Вот тогда необходима вся полнота церкви — то есть Поместный собор. А все текущие дела церкви — организационные, дисциплинарные — обсуждаются Архиерейским собором. Так что с канонической точки зрения мы не погрешили.
Но есть еще и чисто практическая сторона. У церкви сейчас нет средств для того, чтобы собрать Поместный собор. На него надлежало бы пригласить в среднем по 8 — 10 человек от каждой епархии (а у нас их около 130), оплатить им дорогу, проживание, питание… Проведение Поместного собора требовало бы огромных финансовых затрат, причем не вполне оправданных, потому что никаких канонических поводов к его созыву не было.
— Все очень ждали второго дня работы Архиерейского собора, когда должен был решаться вопрос о канонизации царской семьи. Как это происходило?
— Когда мы готовились к проведению Собора, признаюсь, очень волновались. Были опасения, что в ходе обсуждения этого вопроса может возникнуть раскол. Все-таки личность Николая II вызывала неоднозначную оценку… Я работал в архиве вместе со своим товарищем по академии, нынешним митрополитом Нижегородским и Арзамасским Николаем. Мы изучали царские дела, показания очевидцев, архивные фотографии, домашнюю жизнь членов царской семьи. Пришлось заглянуть даже туда, куда, наверное, нам и не надо было заглядывать, потому что некоторые обстоятельства вводили нас в смущение. Например, то, что Николай II курил. Тот же Невзоров однажды «прокомментировал» этот факт: как церковь будет рисовать икону императора, в случае если он будет канонизирован, — с папиросой в зубах?..
Что было принято во внимание участниками Архиерейского собора во время обсуждения? То, что когда царская семья была в заключении, она вела очень благочестивый образ жизни: все вместе собирались на молитву, не упускали случая побывать на богослужении, исповедоваться, причаститься, вместе читали Священное Писание. Знаете, остались пометки по тексту Священного Писания, сделанные государем, — это очень благочестивые размышления глубоко верующего человека. Вообще последний период жизни царской семьи свидетельствует о глубокой вере и невероятном смирении, с которыми они готовились принять неминуемую смерть. Ни в ком из них не было зла, ненависти или обиды.
Пережитые с терпением и смирением страдания омыли весь грех, которого не могло не быть у царя, как у всякого человека, тем более светского. Николай II предстал перед Господом совершенно другим — покорным рабом Божиим. Этот факт, изложенный митрополитом Ювеналием, учли участники Архиерейского собора и как-то сразу успокоились. Обсуждение было подробным, обстоятельным, но все выступавшие сошлись во мнении, что царь достоин того, чтобы быть причисленным к лику святых. Мучеником его не называли, потому что он не за церковь страдал — он страдал больше все-таки как государственный деятель. Все согласились с предложением канонизировать Николая II и членов его семьи как страстотерпцев и голосовали единогласно — ни одного голоса «против», не было и воздержавшихся. Добавлю, что подсчет голосов на Архиерейском соборе велся очень строго и возможность фальсификации результатов была совершенно исключена.
— В одном из определений Архиерейского собора особо говорится об окормлении церковью военнослужащих и в связи с этим о подготовке военных священников. Что под этим подразумевается?
— Со временем в некоторых духовных школах планируется открыть специальные отделения по подготовке священников для работы с военнослужащими. А пока в Москве будут созданы курсы, после прохождения которых священники будут командированы в воинские части и на военно-морские базы — туда, куда попросит командование.
К необходимости специальной подготовки священников для армии и флота нас подвел уже имеющийся опыт. Например, многие батюшки, в том числе из Санкт-Петербургской епархии, ездили в Чечню, чтобы поддержать там наших воинов. Как священник должен действовать в спокойных, мирных условиях — понятно. В военно-полевых условиях возникает множество ситуаций, которые требуют специальной подготовки. Если батюшка не будет понимать, что такое линия фронта, как он должен действовать во время сигнала тревоги, как пользоваться бронежилетом, где он может ходить, где не может, он просто превратится в живую мишень, если речь идет о военных условиях, или будет всем мешать во время, скажем, учений.
Кроме того, он должен быть готов к разного рода нештатным ситуациям и уметь правильно в них ориентироваться. Например, во время литургии начался обстрел, а священник дошел уже до той части службы, когда он не имеет права ее остановить и обязан умереть на месте, но довести до конца. Как быть?.. Так что специальная подготовка священников для армии и флота — это особое дело.
Кстати, до революции практически в каждом полку, на каждом корабле был свой батюшка. Мой отец был полковым псаломщиком во время Первой мировой войны, вместе с батюшкой они служили в походной палатке. Потом, вернувшись домой, был рукоположен в диакона, а в начале пятидесятых — в священника.
— Православную церковь нередко упрекают в консерватизме. На Архиерейском соборе были приняты «Основы социальной концепции», которые определили позицию церкви по отношению к новым явлениям в жизни общества. Насколько прогрессивна эта позиция?
— Церковь не стремилась и не стремится подстраиваться под какие-то новые явления в жизни общества. Но она должна учитывать движение жизни, ее требования. Вероучительные основы и догматические принципы остаются незыблемыми, что бы вокруг ни происходило. Но мы жили в условиях, когда люди не знали, скажем, что такое генетика, не знали аспекта оплодотворения в пробирке, не ведали о генной инженерии… Не было СПИДа, не было такого явления, как трансвестизм, и многого другого. Как сейчас нам ко всему этому относиться? В «Основах социальной концепции» есть ответы и на эти вопросы, и на многие другие, по некоторым положениям церковь выработала достаточно гибкую позицию. Вообще это очень хороший документ. Он максимально приближен к жизни современного верующего человека, помогает ему найти правильный выход из каких-то ситуаций, не нарушая при этом церковных канонов и традиций.
— Как сейчас складывается ситуация с возвращением церкви ее собственности?
— В день освящения храма Христа Спасителя участники Архиерейского собора были в Кремле, где нас принимал Владимир Владимирович Путин. Ему напрямую задали вопрос о церковной собственности: да, нам многое вернули, но далеко не все. Можно ли как-то законодательно закрепить необходимость возвращения, выпустить специальное правительственное постановление, чтобы оно стало руководством к действию на местах? Президент ответил, что понимает и сочувствует этой ситуации и что при малейшей возможности вернуть церкви ее собственность это делается. Но государство не может принять специального закона, потому что тогда оно поставит себя же в неловкое положение. Мы не можем, сказал Путин, выбросить на улицу, скажем, милицию, или школу, или еще какие-нибудь организации, чтобы вернуть церкви здания или земли, в которых или на которых нынче располагаются различные учреждения и организации. Эту проблему разом не решить, но все, что можно, государство делает и готово делать впредь.
До революции только в одном Петербурге церкви принадлежало 550 зданий. Сейчас — единицы…

Сегодня митрополит Владимир отвечал на вопросы нашего корреспондента, но он всегда готов ответить и на вопросы читателей «Смены».
Дежурный корреспондент будет принимать ваши вопросы по понедельникам с 10 до 12 часов по телефону 310−29−83. Вы можете также присылать их в редакцию с пометкой «Вопрос митрополиту» (почтовый и электронный адреса «Смены» — на последней странице газеты). Ответы владыки на вопросы читателей будут публиковаться в рубрике «Вечные ценности».