В Москве в 1984 году проходил Международный геологический конгресс, на который приехали практически все светила этой науки. Среди делегатов выделялся пожилой человек в белом клобуке и священнической рясе с епископской панагией на груди. В списках участников конгресса он значился как митрополит Иоанн (Константин Николаевич Вендланд). Место работы — Московская патриархия. Митрополит Иоанн стоял у истоков учения о геологических формациях, которое определило магистральные пути развития геологии в XX веке. Знаменитый геолог, академик Владимир Соболев горько сожалел о судьбе Константина Вендланда: «Ушел в попы, пропал для науки, академиком мог бы стать».
Владыка Иоанн был выходцем из аристократической семьи. Прадед — генерал Карл Андреевич Шильдер, погибший в Крымскую войну, дед — известный историк и тоже генерал Николай Карлович Шильдер. Отец, Николай Антонович Вендланд, женившийся на генеральской дочери, происходил из северогерманского рода (кстати, со славянскими корнями), служил юристом в Морском министерстве. Сам Константин Вендланд до 1945 года в течение многих лет жил как бы двумя жизнями. Первая жизнь была посвящена геологии. Долгие годы он преподавал в Ташкентском индустриальном институте, занимался геологическими изысканиями в среднеазиатских горах. Но была и другая жизнь. В 1933 году 24-летний Константин Вендланд тайно принял монашество с именем Иоанн. В Средней Азии рядом с ним жил архимандрит Гурий (Егоров), несколько лет строивший Беломорканал вместе с другими подневольными лагерниками и бывший духовником тайного монаха Иоанна (позднее он станет митрополитом Ленинградским). Ни коллеги, ни даже родная мать не знали о том, что молодой ученый избрал путь служителя катакомбной Церкви.
В 1945 году монах Иоанн открыто объявил о своем выборе — он стал священником Ташкентского кафедрального собора. Во время войны власти пошли на уступки Церкви, разрешили открыть многие храмы и несколько духовных школ. Так что иеромонах Иоанн уже в зрелом возрасте сел за парту и стал кандидатом богословия Московской духовной академии. Затем последовали годы служения в Саратове (под началом все того же владыки Гурия) и Киеве. В 1958 году Иоанн (Вендланд) был рукоположен в епископы и около десяти лет представлял Русскую церковь за границей — в Дамаске, Берлине, Нью-Йорке.
В 1967 году владыка Иоанн вернулся на Родину и в сане митрополита возглавил Ярославскую епархию. Именно здесь прошли последние десятилетия его жизни До 1984 года он управлял епархией, но и уйдя на покой, остался жить в Ярославле — до самой смерти в 1989 году. Владыка Иоанн часто проповедовал, что делали отнюдь не все архиереи (прихожане записывали его проповеди на магнитофон и несколько лет назад выпустили их отдельной книгой). Серьезно занимался историей — его рукописи издаются до сих пор. Переводил с иностранных языков труды по русской церковной истории, изданные за рубежом. У него было и сугубо светское хобби — живопись. Акварели митрополита Иоанна хранятся сейчас в Ярославском художественном музее. Не забывал он и о геологической молодости: собрал большую коллекцию минералов.
Но владыка был не только церковным интеллектуалом, но и человеком удивительной доброты. Протоиерей Михаил Ардов вспоминал свой разговор с митрополитом о том, что за все годы службы владыка Иоанн лишь один раз хотел лишить сана провинившегося священника. Тот совершил большой проступок — ударил женщину. Но в последний момент владыка раздумал — когда прочитал письмо каявшегося грешника, который умолял не лишать сана: «Я ведь окончил семинарию, я ничего больше не умею делать».
В день своей архиерейской хиротонии (рукоположения) владыка Иоанн, как это принято в Церкви, произнес речь, где сказал: «Меня всегда влекло к Церкви. В храме среди молящегося народа, вдохновляемый молитвой священников и укрепляемый благодатию совершающихся священнодействий, я приобретал жизнь, и свет, и утешение для своей души». В «первой трети» жизненного пути у него был выбор — Церковь или наука. Будущий митрополит выбрал Церковь и не раскаялся в своем выборе. Недаром в одной из своих ярославских проповедей владыка Иоанн (Вендланд) воскликнул: «Постараемся поискать Бога, и мы найдем Его!» И он знал, о чем говорил.
