Ровно десять лет назад, летом 1990-го, я впервые оказался в Париже — как частный человек, выпущенный из СССР в самое «логово антисоветской эмиграции». К тому времени прошло немногим более года, как наконец-то от меня отстал кагебешник, имевший целью заполучить осведомителя, который сообщал бы о коварных планах парижского РСХД, начавшего в условиях перестроечной либерализации «наступление на советских христиан». Но события развивались стремительно, и «боец невидимого фронта» в какой-то момент как сквозь землю провалился. И дело было не в том, что я, выбранный «для разработки» как сотрудник официальной (то есть «лояльной») церковной структуры — редакции «Журнала Московской Патриархии», — отказался от конспиративных встреч и предложил вызывать меня в «органы» официальной повесткой, коль скоро у последних есть такая необходимость. Просто в общественно-политической ситуации произошел радикальный поворот, и на какое-то время как диссидентствующие, так и «лояльные церковники» (которые не могли вступать в прямую конфронтацию с властью) перестали быть «объектом разработки». Наступила свобода.
Что делает человек, оказавшийся в 1990 г. «волею чуда» в Париже, человек, для которого таинственное слово ИМКА — это код, символ, пароль? Конечно, идет на улицу Монтань-Сент-Женевьев, в легендарный русский магазин, где «есть всё». Но тогда мы, «советские», еще не подозревали, что практически в то же время ИМКА-Пресс уже объявится в Москве — в сентябре 1990 года здесь состоялась ее первая выставка.
Это встречное движение означало конец подпольной молодости, когда ксерокопированный имковский Бердяев (за 20 рублей — четверть зарплаты сторожа!), маленькие книжки «ГУЛАГа» на папиросной бумаге и, конечно, засаленный, переходивший из рук в руки «Вестник РХД» были «материей» духовных поисков. Религиозные книги EIEA-I?ann привозили смелые архиереи в своих полудипломатических чемоданах (в библиотеке Московской духовной академии для них был специальный шкаф-«спецхран»); иногда семинарист, проходя по территории Троице-Сергиевой Лавры, мог обнаружить в руках «Пути русского богословия» о.Г.Флоровского, которые сунул ему иностранный турист. Было множество других способов, потерявших актуальность после того, как одно из самых заслуженных и старых русских эмигрантских издательств вернулось на родину.
Об истории этого возвращения рассказывает небольшая выставка в библиотеке-фонде «Русское зарубежье» в Москве, которая открылась 21 сентября: «YMCA-Press — 10 лет в свободной России». Здесь представлены документы, книги, фотографии, письма, публикации в российских и зарубежных СМИ.
Однако новое присутствие «Имки» на родине (если под «Имкой» понимать интеллектуальное, культурное и религиозное дело русской эмиграции) оказалось новой главой ее истории и служения. Не высоколобые московские и питерские интеллектуалы стали главной целью этого присутствия. Естественно утратив налет «сакрального символизма», ИМКА в России стала работой — целенаправленной программой донесения до тех, кто раньше «ничего не знал и не мог знать», наследия русской эмиграции.
С 1990 г. издательство осуществляет обширную программу возвращения этого наследия в Россию и страны бывшего СССР. Сорока трем городам России, четырем — Украины, Белоруссии и Эстонии были подарены коллекции книг русского зарубежья. В 16 малых городах России были проведены передвижные выставки книг русского зарубежья, благодаря которым жители этих городов в течение полутора-двух месяцев могли читать книги ИМКА-Пресс в своих библиотеках.
В 1995 г. ИМКА-Пресс при поддержке Русского общественного фонда А.И.Солженицына и правительства Москвы учредила в Москве библиотеку-фонд «Русское зарубежье». Был также создан специальный комитет «Книги для России» — для сбора и передачи в Россию книг и архивных материалов из США. За работу по возвращению культурного наследия русской эмиграции директор ИМКА-Пресс профессор Никита Струве был удостоен Государственной премии России.
ИМКА, с одной стороны, пошла в русскую провинцию, а с другой, трезво оценивая ситуацию, в 1991 г. создала свой филиал в Москве — издательство «Русский путь», которое к нашим дням выпустило уже десятки книг. В издательской политике «Русский путь» придерживается старого эмигрантского принципа: объединять мемуарную, историческую, религиозную, художественную литературу. О многих изданиях «Русская мысль» уже писала. Среди последних (2000 г.): «Офицерский корпус русской армии. Опыт самопознания», «Рим и Москва» А. Венгера, «Хроника научной, культурной и общественной жизни. Франция. 1940−1954», сборник П.М.Бицилли «Трагедия русской культуры. Исследования, статьи, рецензии».
При библиотеке-фонде «Русское зарубежье» открыт книжный магазин с одноименным названием. Здесь можно приобрести как зарубежные, так и отечественные издания, в том числе новые выпуски «Вестника РХД», который теперь печатается в России.
Сегодня, когда тема эмиграции — как значимого русского культурного опыта в XX веке — в общественном сознании сходит на нет, дело парижской «Имки», с одной стороны, и библиотеки-фонда «Русское зарубежье» и издательства «Русский путь» в Москве, с другой, приобретает особое, долговременное значение. Россия должна собирать все, что относится к судьбам русской эмиграции, тем более в условиях распыления оставшихся архивов и свидетельств. Обнадеживает то, что на открытии выставки в Москве присутствовали наряду с другими заинтересованными лицами не только директор библиотеки-фонда «Русское зарубежье» Виктор Москвин и директор ИМКА-Пресс профессор Никита Струве, но и Наталья Солженицына, и префект Центрального административного округа Москвы Александр Музыкантский.
Недавно Александр Солженицын (активно поддерживающий дело «Имки» в России) в качестве актуальной «национальной идеи» предложил идею «собирания народа». Но разве это собирание не начинается с собирания памяти — о «русской судьбе» в уходящем столетии?
Парижская ИМКА, несмотря на свое иностранное и инославное имя и происхождение, сыграла неоценимую роль в сохранении — более того, в творческом развитии — не только наследия, но и вдохновения русских мыслителей и писателей, оказавшихся в эмиграции. Она сумела за 80 лет своего существования продемонстрировать возможность не просто соединения, но синтеза различных областей русской культуры. Религиозное (православное) здесь всегда соседствовало с культурным, пусть внешне и не связанным с Церковью. Свобода всегда соотносилась с традицией, а традиция — со свободой.
В нынешней церковной и культурной жизни России эмигрантский опыт, который выходит далеко за рамки сознания «перемещенных лиц» и наследует самым оправданным культурным претензиям «детей начала века», не только не востребован, но часто признаётся враждебным и чуждым. Снова побеждает «идеология», а редкие добросовестные исследователи и свидетели сплошь и рядом отвергаются за ненадобностью.
На открытии нынешней выставке в Москве Никита Струве передал в дар библиотеке-фонду портрет русского философа Георгия Федотова, написанный иконописцем сестрой Иоанной (Рейтлингер), а также рукописную статью Николая Бердяева о Николае Федорове. Директор ИМКА-Пресс также поделился с присутствующими своей мечтой — создать музей русской эмиграции.
Если эта идея не найдет отклика ни у общественности, ни в самых высших «эшелонах» нынешней российской власти, это будет означать, что новая Россия строится на песке, что страшная советская эпоха извращения человеческого и христианского не только не изжита, но и как будто бы не требует изживания. Забывая дело и судьбу русской эмиграции XX века, мы забываем часть России.
Библиотека-фонд и книжный магазин «Русское зарубежье» находятся по адресу: Нижняя Радищевская, 2/1, рядом с метро «Таганская» (кольцевая).
Часы работы: понедельник-пятница — с 10 до 20 ч.; суббота — с 11 до 19 ч.; воскресенье — выходной.
Москва
