Шурочка

..Россия стремительно теряет девственность

Это хуже всякого дежа вю. В этих поездах между Чебоксарами и Москвой я почти что жил. С этой почты на первом этаже своего дома обзванивал варианты обмена на Москву — из квартиры связь была намного хуже. О моем переезде даже чуток посудачили чебоксарские газеты, строя романтические версии о жажде признания в качестве барда (надо ж о чем-то писать!). Никто не верил, что меня просто доконала преподавательская нищета, а в Москве я уже нащупал приличные вакансии. Когда я обжился, маменька и племянник решили привезти мне в Москву мою старую чебоксарскую кошку. На Анфиску из соседнего купе пришла полюбоваться высокая ясноглазая девочка. ?Надо же, какие красивые люди бывают?, — подумала моя мама. Кошка моя корнями из поселка при заводе имени Чапаева. Там, на чапаевской подстанции? Скорой?, я довольно часто дежурил. Подстанция давно уже на новом месте. Помещение почты занял банк. Маменька и племянник на ПМЖ в Германии. Последние вещи со старой квартиры скоро будут раздарены или распроданы. А девушку, что приходила любоваться на кошку, убили в том самом Чапаевском поселке. Александру Петрову, ?Мисс Россия? девяносто шестого года.

Город

?Александра, Александра, Этот город наш с тобою!?…
Я смотрю на чистенькие, вылизанные Чебоксары и умом понимаю, что здесь жить можно. Нытье о скуке на отшибе более неактуально: те же московские телеканалы и радиостанции; Интернет на новеньких цифровых АТС работает быстрее, чем в Москве; в конце концов можно и? тарелку? поставить. Есть куда пойти. Бурлящая рок-н-ролльная и диджейская тусовка настоящих? hometown heroes?. Много художников, фотографов и соответственно выставок. Постоянные концерты и фестивали бардов. Спектакль своего оперного театра с одной-двумя звездами из Мариинки или камерная музыка на фоне выставки — в порядке вещей. Еще стиль жизни во многом диктуется Волгой: катера, яхты, оттяг на островах, рыбалка, охота — всенепременнейше. Москвичи со здешними корнями часто торчат здесь все лето.
Здесь делается все или почти все, что мыслимо сделать руками — от софта до умопомрачительных мясных деликатесов, но намедни из трехсот претендентов на получение ипотечных кредитов банковские клерки смогли отобрать только пятерых, кто смог бы выплачивать ежемесячные проценты — семьдесят долларов в месяц. Регион, который производит море продаваемых товаров и услуг, ухитряется оставаться заповедником двадцатидолларовых зарплат. Моя старая знакомая Ленка, которая руководит одним из чебоксарских кадровых агентств, всех более или менее вышколенных чебоксарцев трудоустраивает в Москву и нефтяные города. Не удивлюсь, если президент республики Николай Федоров (кажется, единственный ныне действующий политик из знаменитой Межрегиональной депутатской группы) после окончания срока будет искать сообразные его квалификации дорогие адвокатские вакансии либо в Москве, либо за границей. В Чебоксарах таковых нет (или есть, но в тени).
Все жалуются, что невозможно работать, но в хороших зданиях в центре города по три претендента на каждое офисное или торговое помещение. Дом мод, дабы удовлетворить всех арендаторов, спешно вынужден возводить пристройку. И кто-то ведь арендует эти офисы, ставит себе Интернет и? тарелку?, покупает авто, катера и яхты и ездит каждый божий и погожий уик-энд на шашлыки за Волгу. Значит, в этом раскладе уже как-то можно определиться.
…А Шурка не определилась. То ли не хотела, то ли попросту не успела.

И жили, как жилось…

Она не планировала карьеры — во всяком случае карьеры модели. В Дом мод еще школьницей ее затащил кто-то из подруг. Видя, что фантастически красивая Александра столь же фантастически не хочет работать локтями и ходит в Дом мод просто за компанию, художник Таня Шаронова пошла на хитрость. Вместе с парикмахером Татьяной Николаевой они взяли Шуру в Москву на конкурс художников-модельеров и парикмахеров. ?Хитрость была двойная, — вспоминает Шаронова, — во-первых, Шура могла? вытянуть? любое платье и любую прическу; во-вторых, соревновались вроде бы мы, а не она — но Шуру увидели все?. Реакция была на грани неадекватной: на подобных тусовках никто и не смотрит на моделей, демонстрирующих платья и прически — а здесь посыпались предложения от московских агентств. Это было из ряда вон: обычно Москва не торопится ничего предлагать девушке, пока та не будет титулована какой-нибудь ?мисс? — и лучше рангом повыше. Здесь же прямо в перерыве конкурса с никому не известной школьницей сняли рекламный ролик какой-то известной минеральной воды, тучами увивались фотографы, некий хозяин мебельного салона предложил быть? лицом? его заведения (для России это в диковинку, а на Западе такая практика обычна).
Но, пообещав очень приличные деньги, московские работодатели сказали, что проблемы с жильем, пропиской, милицией и окончанием школы (Шурке оставалось еще полгода) девочка будет решать сама: шел девяносто пятый год, приезжих не прописывали даже в купленных квартирах, а их детей не принимали в школы. Александра решила, что коли уж взрослые здесь бессильны, то она и подавно не сдюжит. И ни с кем ничего не подписала.
Надвигался конкурс? Мисс Россия-96?. Шаронова строго-настрого велела собрать вещи загодя, до поезда. Шурка пришла без вещей и с мокрыми перепутанными волосами.
— Это как?! — спросила Таня.
— Ну очень хотелось в бассейне поплавать, — раскололась Шура.
— Так ты что — не хочешь победить? — обалдела Таня.
— Не хочу, — спокойно сказала Шура.
— А чего ж тогда едешь? — искренне удивилась Таня.
— Так ведь интересно же! — столь же искренне воскликнула Александра.
?Мы завели ее в парикмахерскую, высушили и распутали волосы, а после отзвонились ее железобетонному отчиму и продиктовали, что напихать в чемодан. Он все сделал как надо?.
Она стала? Мисс Россия?. В девяносто седьмом выиграла? Miss model international?. Чуть позже — две золотые медали на конкурсе с помпезным названием? Чемпионат мира по искусству?. Лестное предложение переехать в Голливуд сниматься в рекламе — и снова неувязка: оказывается, еще нет восемнадцати лет и нужны бесконечные согласования. Почти весь девяносто седьмой — в Москве по контракту с агентством? Мисс Россия?. Работали, тусовались, бегали на дискотеки (Шурка почему-то меньше всех), собирали пазлы. Отработала — и вернулась в Чебоксары.
— Шурка, ты чего ж богатого москвича не подцепила?! — возмущались умные друзья.
— Не умею, — честно призналась она.
А позже сказала, что большинство московских мальчиков очень долго, красиво и непонятно говорят на отвлеченные темы, старательно делая вид, что? ничего такого не хотят?. Со своими, чебоксарскими, которые сразу озвучивали все желания, было проще: Шурка сама никогда не была человеком с двойным дном, и? да? у нее означало? да?, а? нет? означало? нет?. Еще она очень болезненно восприняла то, что после побед на конкурсах красоты многие уже не могут говорить с ней нормально, а говорят только с придыханием. Она не выдерживала — и, как всякий тинейджер, начинала прикалываться над этими людьми.
Первый стоящий контракт ей предложило очень крупное американское модельное агентство? Форд?. Условий было два — за год выучить английский и похудеть. Но английский не пошел, а наследственная склонность к полноте уже стала давать о себе знать. Шейпинг на одной чаше весов, сроду отменный аппетит — на другой. На юбилее одного из чебоксарских клубов мой племянник и его жена полушутя пожурили Александру за несоблюдение диеты:
— Шура, ты чего метешь все подряд?
— Так уж и мету, скажете тоже… Тут жрать-то нечего! А потом, я уже, кажется, все равно из моделей вылетела.
Летом девяносто восьмого она ехала одним поездом с моей кошкой, чтобы найти в Москве контрагентов и открыть в Чебоксарах бутик. Не склалось. Решив, что все-таки без языка никуда, поступила на иняз. Там шло ни шатко ни валко. Наверное, в конце концов бы доконала. Хотя титулов не получила, но вышла в финал? Мисс Вселенная-2000?. Собиралась замуж за Костю Чувилина, с которым несколько месяцев жила гражданским браком (более долго обретаться вдвоем без штампа в паспорте в консервативных Чебоксарах не сильно принято).
Они жили недолго и счастливо и умерли в один день. Их и Радика Ахметова, замдиректора Центрального рынка, профессионально расстреляли в головы в подъезде Костиного дома за два дня до двадцатого Шуркиного дня рождения.

Посмертная казнь

Столичная пресса поспешила назвать этот дом? престижной сталинкой?, где Костя? отгрохал дорогущий евроремонт?. Из? евроремонта в престижной сталинке? несколько газет настрогали версии, что Петрова пошла на этот союз ради денег. ?Вопрос трудоустройства Шуру не волновал, поскольку с первых дней популярности ее окружали весьма обеспеченные люди спортивного телосложения?.
Досталось всем. Естественно, появилась дежурная легенда, что? Скорая? ехала два часа.
Сплетню о позднем выезде я лично проверил по компьютерной записи вызовов и по журналу: бригада выехала через три минуты после звонка — как положено.
Я иду по той самой улице Кирова, где все стряслось. В? престижном квартале сталинских домов? пасутся козы и кричат петухи. Вот у подъезда тот самый боксер Радж, который отчаянно залаял, услышав возню на лестничной клетке. Я знаю этот дом. Сюда я миллион раз приезжал на вызовы. Мог быть и у Костиной бабки. Если это и сталинка, то только по эпохе появления на свет: островерхие домики на Кирова строили в войну пленные немцы. Если это евроремонт, то только потому, что Чебоксары находятся в европейской части страны. Ремонт шел два года, и наворотов там — только пластиковые окна. Даже эту квартиру Костя не покупал — она бабкина. Пока шел ремонт, Костя и Шура странствовали по квартирам родителей: аренда жилья гражданскими парами в Чебоксарах до сих пор не вошла в привычку. ?Один из самых крутых парней в городе?, как его определила московская пресса, — не снял квартиру! Расскажи кому в Москве — не поверят…
Костю одни считали злым и жестоким? братком?, другие — грамотным и вменяемым бизнесменом, причем чуть ли не единственным в городе, кто умел предотвращать любые разборки титанической челночной дипломатией. Близко знавшая обоих Марьяна Резаева, руководитель модельного агентства при Доме мод, говорит, что его деньги Шурке не сильно были нужны: ?Она прекрасно знала, как и где заработать. И когда хотела — зарабатывала. Ну хотя бы снималась в рекламе. Костя просто дал ей передышку. Возможность спокойно взвесить, куда идти дальше. Последнее, что мы обсуждали, — маленькое, но свое модельное агентство. На Шуркином раскрученном имени все могло получиться. Константин терпеливо выслушивал наши фантазии и в конце концов сказал, что они уже немножко похожи на бизнес-план — так что можно искать помещение?.
Всем почему-то хочется верить, что киллер пришел не за Шурой, а за Костей или Радиком. Но в сравнительно маленьком городе человек, решившийся заказать или исполнить это убийство, не мог не знать, что гражданская жена Кости Чувилина — ?Мисс Россия? Александра Петрова. Не составило бы труда выбрать момент, когда ее рядом не будет. Значит, как минимум — было наплевать, что Петрова погибнет. Как максимум — хотелось славы Герострата, пусть анонимной, но от того не менее сладкой.
Поздравляю, дорогие соотечественники, получилось…

Без версий

Этим летом интернетовская пресса оттянулась на чебоксарских манекенщицах: ?Интересно, как достигается эта абсолютная пустота взгляда? Наверное, девочки ничего не читают…?
…Как же легко размазать этот город по стенке! Как соблазнительно вскипеть праведным гневом, узрев обилие? Стрелок? и блатных шансонье в здешней афише (опустив как ненужный штрих концерты бардов, выставки, частые появления Айги-старшего на предмет презентации книжечек, рок-н-ролльные тусовки и прочее)! И — пригвоздив густопсовую? братковскую? провинцию к позорному столбу — списать все случившееся на местные нравы.
Но не мне же этим развлекаться…
Местные нравы… Но кто может точно определить, в чем они состоят? Можно вдоволь посудачить о том, что во всей России за каждой девочкой, надевшей корону или снявшейся обнаженной, волочится шлейф? братков?, но и это будет полуправда. Практически никому из русских моделей? Плейбоя? съемки не принесли шлейфа преследователей. Все наоборот: кто-то нашел работу в агентстве, кто-то вписал факт биографии в эссе для поступления в иностранный университет — и поступил; кто-то просто удачно вышел замуж. Одна из? девушек месяца? говорила мне, что, если о чем и жалеет, так это о том, что, имея данные, не снималась обнаженной лет с семнадцати. ?Если есть тело — его надо показывать. Это нормально, это карьерный и маркетинговый ход. В то, что он превращает жизнь в ад, не верю. Я разрешила дать в журнале настоящие имя и фамилию, даже сообщила, где учусь, — и никто за мной не гонялся?.
Карьерный и маркетинговый ход! Вот этого у Шурки начисто не было. Все говорят, что она жила одним днем: вот сейчас мне хорошо — а завтра посмотрим, что будет. Кстати, знавшие ее люди говорят, что Шура очень болезненно относилась к съемкам обнаженной — стеснялась. И искренне полагала, что у нее… плохая фигура!
Помните, как в нас вбивали в советской школе, что? карьера? — плохое слово, что жить надо без амбиций (это нескромность!) и просчитанных ходов (это интриганство и карьеризм!) Помните, чему нас учили? Шура так и жила — ничего не высчитывая и не носясь сама с собой: да, я красивая, ну и что? Она почти на все сто соответствовала тем нашим идеалам.
Глупо с умным видом читать посмертные нотации, что ее сгубил именно этот способ жизни (кто это может знать?!), но то, что в России он больше не работает и небезопасен, — уже очень как-то бросается в глаза.
…А версий случившегося у меня нет. Просто я думаю, что Шура была одной из последних, кто так жил в этой стране, вот и все.
Show must go on
Розу Муравьеву (в Чебоксарах ее чаще зовут Розалией: здесь любят помпезные имена) года за два до окончания школы семья перевезла в Чебоксары из района. В Дом мод привели подруги — обычная история. В девяносто восьмом она взяла первую премию на? Мисс Супермодель мира?. Ухаживания? братков? поначалу расценила как должное. А потом позвонила с Кипра в Чебоксары:
— Вы тут меня не потеряли?
— А ты где?
— Да вот, уговорили отдохнуть на Кипре.
— И чего?
— Не бойтесь, я вернусь.
Когда агентство? Форд? стало оговаривать в контракте английский, Муравьева попросила пощады: для нее и русский-то после района был непривычен в повседневном общении. Она дала честное слово, что, как только попадет в англоязычную среду, заговорит по-английски. Слово она сдержала.
В Нью-Йорке, снимая квартиру на паях с другими моделями, готовила сама — как истая чувашская хозяйка. Барышни спрашивали, зачем самой возиться на кухне. Она недоумевала: что тут такого? Неужто лучше есть гамбургеры, а после пить таблетки для похудания?
Вы наверняка видели Муравьеву по Fashion-TV и на обложках под именем Rosalia. Десять кастингов в день? Волка ноги кормят. Планы? Наверстать пробелы в образовании, собрать первоначальный капитал и открыть свое дело.
Когда похоронили Шуру, старая школьная учительница попросила Розу беречь себя. Не давать адрес и телефон направо-налево. Не позволять мужчинам платить и наливать. Не выскакивать замуж без долгой приглядки в гражданском браке при жесточайшем предохранении.
— Я все знаю, Зоя Ивановна… Я все знаю… уже знаю, — ответила Муравьева.
…Россия стремительно теряет девственность. Все уже все знают. Прощайте, мисс Россия, и простите…

Спасибо за помощь дирекции национального конкурса? Мисс Россия? и коллегам: Марине Федоровой (городской телеканал Чебоксар), Максиму Маслакову (Playboy), Екатерине Коноваловой (РТР) и Ирине Николаевой (чебоксарское приложение? АиФ?).