После рукоположения в декабре 1995 года в сан епископа владыка Сергий прилетел в Новосибирск. Он принял это назначение с радостью, как награду, зная святых, которые восславили Господа в этих краях своим трудом и подвигом. Когда его спросили во время встречи в аэропорту, надолго ли в Сибирь, он неожиданно сказал: «Я приехал сюда умирать».
Этот ответ вызвал у многих удивление, молодой еще человек, едва перешагнувший сорокалетний рубеж… и вдруг такие мысли. Но так и свершилось, он умер на новосибирской земле, как пророк, предсказав свою судьбу. Епископ Новосибирский и Бердский Сергий умер 20 октября, когда совершается память святых Сергия и Вакха, в день своего небесного покровителя — преподобного Сергия Радонежского. С утра владыка работал в епархиальном управлении, потом приехал домой и готовился встретить врача… чтобы его окрестить. Но доктору вместо совершения таинства пришлось констатировать смерть своего несостоявшегося крестного отца — инфаркт или кровоизлияние в мозг. На столе обнаружили завещание. Владыка был готов к смерти несколько месяцев, по-христиански чувствуя, что приходят последние дни его жизни.
В небольшой комнате при храме святителя Николая в Толмачах его настоятель отец Николай Соколов, старший брат почившего архиерея, дрожащим голосом читает завещание владыки: «… Впереди запланированные встречи, службы, поездки, паломничество. Если Богу будет угодно, то все это состоится, а если нет — то слава Богу. Я не знаю, где Господь меня призовет к себе, если здесь в епархии, хочу лежать до всеобщего Воскресения в Бердске у алтаря собора, для меня это будет особой милостью Божией. Для Бога нет расстояний, пусть помолится о душе моей с радостью в любом месте, любовь Божия спасает нас и объединяет в одну большую вечную семью. Прошу у всех прощения и молитв. Помните, что смерть не трагедия, если ее победил наш Спаситель и Господь, верьте каждому его слову, впереди у всех нас Вечная Радостная Пасха…» «Он написал завещание 4 мая, — поясняет отец Николай. — Так остро чувствовать смерть и воспринимать ее по-христиански дано не каждому. Если бы мы знали, что он так серьезно болен, то упросили бы его лечь в больницу».
Какими словами можно описать несчастье, выпавшее на известную московскую священническую семью Соколовых. 21 февраля на заснеженной дороге под Плесом в Ивановской области трагически оборвалась жизнь младшего из братьев — настоятеля храма во имя Преображения Господня в Тушино протоиерея Федора Соколова. Автомобиль, в котором он ехал, вынесло на полосу встречного движения прямо под колеса многотонной фуре… «Есть особые дни, которые ведомы одному Господу, мы не можем себе гарантировать ни одного мгновения жизни, — говорит отец Николай. — Федора Господь спасал в смертельных ситуациях, когда он был на волоске от гибели на армейской службе, обошлось и в конце 70-х годов во время паломничества с Патриархом Пименом по Черногории, когда автобус завис над пропастью. Могли свалиться, но Господь смилостивился». С владыкой Сергием мы говорили о смерти брата, он, как и все мы, был глубоко потрясен, но воспринимал случившееся как промысел Божий.
Громадных сил требовало и служение на епископской кафедре. Неполных пять лет пробыл епископ Сергий в Новосибирске, а сделать за это время удалось многое: возведены храмы, открыты новые монастыри, устроены православные гимназии и школы, развивалась издательская деятельность, миссионерская жизнь — дважды отправлялся в рейс корабль-церковь «Андрей Первозванный» в самые глухие деревни Приобья, куда священники несли слово Божие. Ценили владыку и в Академгородке, он неоднократно выступал перед учеными с лекциями, освятил здесь гимназию…
«Владыка был открытым, он никому не был чужим человеком, — рассказывает отец Николай. — Широта его души, его восприимчивость всех и вся снискали ему и уважение, и почтение у многих, и неприязнь со стороны определенных кругов, которые порой не стеснялись в выражениях, комментируя его взаимоотношения с другими конфессиями. Конечно же, здесь сказались образование и опыт. Многочисленные контакты с инославными, свидетелем которых он был, находясь близ Патриарха Пимена и работая в Духовной Академии. Владыка Сергий спокойно шел на диалог, говорил о самых наболевших вещах и воспринимал их как братьев во Христе, но никак не конкурентов. Он лояльно относился ко всем, а это многим не нравилось».
Например, фундаменталисты обвинили епископа Сергия в ереси экуменизма и устроили ему настоящую травлю, начало ей положило поздравление правящего архиерея новосибирских католиков по поводу освящения их нового костела. Потом епископу Сергию пришлось публично воспитывать настоятеля Александро-Невского собора в Новосибирске отца Святослава Невзорова, который обвинил католическую благотворительную организацию «Каритас», открывшую приют св. Николая, в похищении маленьких детей с целью их обращения в католичество. В ответ 96 представителей «новосибирской православной общественности» опубликовали в «Советской России» открытое письмо, в котором обвинили владыку Сергия в отступничестве от православных догматов и потворству окатоличиванию России. Псевдопатриоты продолжали распространять клевету, сея вражду и злобу, которая глубокими ранами задевала сердце владыки. «Было непонимание, — комментирует ситуацию отец Николай. — Определенная группа лиц не воспринимала его как представителя православия, которое не ведет борьбы. Хотя Господь призвал к любви и миру, и борьба должна быть не против плоти и крови, а против духа зла. Это непонимание рождало большое одиночество, не было возможности выговориться, найти поддержку, и в конце концов привело к душевному надрыву».
Патриарх Пимен хорошо знал одного из старейших священников Москвы протоиерея Владимира Соколова, его супругу Наталью Николаевну, дочь известного писателя Николая Пестова, и их трех сыновей — Николая, Серафима и Федора, которых он позвал в свои иподьяконы. В своей книге «Правдой будет сказать…», изданной в прошлом году, епископ Сергий рассказал о последних днях Патриарха Пимена, времена непростого служения которого пока остаются вне внимания церковных историков. А перед встречей с Патриархом Пименом у будущего епископа была учеба в музыкальном училище имени Ипполитова-Иванова, служба в армии… «Серьезно заниматься музыкой (он играл на контрабасе) Серафим начал лишь в 12 лет, — вспоминает отец Николай. — У брата были прекрасные музыкальные данные. За 3−4 года блестяще овладел инструментом, потом работал в Московском ансамбле песни и пляски войск ПВО. Когда я приехал к нему в епархию пару лет назад, мы с ним вечерами слушали музыку, спорили о появившемся тогда диске Ванессы Мей. Трагедия, обрушившаяся в этом году, — гибель отца Федора и кончина владыки Сергия — нестихающая боль в сердцах их матери Наталии Николаевны, сестер Любови и Екатерины, сиротах отца Федора, а ведь его младшей дочери нет еще и года. Безвременный уход двух пастырей невольно приводит к мысли, что Господь забирает лучших. Кто из нас лучший или худший, мы узнаем на Страшном суде, — говорит отец Николай. — Наверное, они выполнили то, что им нужно было сделать на земле. По нашим меркам вроде бы можно было еще трудиться, работать, жить, но жизнь остановилась — Богу нужны строители небесного храма, мы здесь как кирпичики Божии. Когда строишь храм, нужно все — и щебень, и бетон, и кирпичи, и песок.
Человек уходит из жизни в момент, наиболее благоприятный для него в духовном плане, либо тогда, когда он исчерпал свои жизненные и духовные ресурсы. А если человек нечестивый, Господь ждет, чтобы он исправился, а когда все возможности исчерпаны, забирает его душу. Тайна смерти, тайна рождения — все для нас закрыто, мы только можем предполагать, надеяться и верить. И в Церкви все мы единая семья — и живые, и мертвые».
