Оглавление

Заключение.

Сегодня, в условиях трудно решаемых экономических и психологических проблем реформирования Военно-Морского Флота России (как и всей страны в целом), военные моряки, несущие службу на кораблях, нуждаются не в меньшей, а даже в большей степени, чем в прежние времена, в добром духовном наставнике. Совершенно очевидно, что одной из основных причин падения дисциплины в Вооруженных Силах нашего государства в последние десятилетия является отсутствие духовной составляющей в системе воспитания военнослужащих. Как показывает опыт, заместители командиров по воспитательной работе, сменившие замполитов, не подготовлены как духовные наставники, а работают интуитивно, не имея должного образования и навыков. Только переосмысление богатейшего исторического опыта духовного воспитания и внедрение его в современную жизнь сможет исправить сложившуюся ситуацию.

Ни у кого не вызывает сомнений, что общественная значимость, сложность, а под час и смертельная опасность военной службы требует особого подхода в воспитании военнослужащих. Военнослужащий должен быть готов при необходимости пожертвовать ради защиты свого Отечества самым дорогим, что у него есть — собственной жизнью. Любой вооружённый конфликт ставит военного человека лицом перед необходимостью самому убивать и возможностью быть убитым. Как отмечал замечательный русский философ Иван Александрович Ильин, «война переворачивает наши добрые побуждения и наши нравственные принципы, в некоторых основных отношениях … по-видимому, совесть дает сразу на один вопрос два противоречивых, два взаимно исключающих ответа и перед нелепостью и противоразумностью этого явления душа теряется и не видит исхода: или совесть не есть последний и несомненный источник нравственной очевидности? Или есть положения, перед которыми она бессильна или перед войной умолкают не только законы, но и единый божественный закон добра? …Сомнение в совести, как в последнем и высшем источнике нравственной очевидности, — вот первое глубокое последствие, к которому философское сознание может быть приведено войной».[1] Война является следствием глубокой испорченности человеческой греховной природы. «Душа теряет доверие к совести, желание испытывать ее голос или даже способность найти к ней какой-нибудь доступ… Позволительно ли убивать человека? Может ли человек разрешить себе по совести убиение другого человека? Вот вопрос, из которого, по-видимому, вырастает основное нравственное противоречие войны», — пишет И.А. Ильин.[2]

Именно поэтому не только в военное, но и в мирное время любой военнослужащий, для которого Воинская Присяга является священной клятвой, а не набором рекомендаций, остро нуждается в духовной поддержке.

Необходимость нахождения военного священника в войсках понимается командованием вооруженных сил зарубежных государств. Среди государств — бывших республик Советского Союза институт военного духовенства введен в странах Балтии, в Армении, в Грузии. Имеется опыт работы военных священников в украинском контингенте во время боевых действий в Ираке.

В нашем Отечестве Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях» в статье 16 пункт 4 гласит, что «командование воинских частей с учётом требований воинских уставов не препятствует участию военнослужащих в богослужениях, других религиозных обрядах и церемониях»[3]. В то же время другой Федеральный закон «О статусе военнослужащих» в статье 8 пункты 4 и 5 объявляет, что «государство не несёт обязанности по удовлетворению потребностей военнослужащих, связанных с их религиозными убеждениями и необходимостью отправления религиозных обрядов». И далее: «Создание религиозных объединений в воинской части не допускается»[4].

Конечно же, правовой статус военнослужащего подразумевает ограничение его гражданских прав по сравнению с обычным гражданином, но разве не государство заинтересовано в высоком морально-психологическом настрое воина, направленном на защиту интересов и суверенитета страны? Так на чём же будет основываться высокое духовно-нравственное состояние военного человека, если в плане удовлетворения духовных потребностей военнослужащего государство никаких обязанностей не несёт и гарантирует лишь то, что в лучшем случае не будет препятствовать «участию военнослужащих в богослужениях, других религиозных обрядах и церемониях»?

Кроме того, закон «О статусе военнослужащих» противоречит Главному закону нашего государства — Конституции РФ. Каждый воин является гражданином Российской Федерации. И ему статьёй
28 Конституции РФ гарантируется «свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию».
А как можно исповедовать религию своих предков, если человек не имеет возможности участвовать в таких таинствах как Исповедь и Причастие?

В этой связи давно назрела необходимость в изменении законодательства и предоставлении командирам частей права, там, где личный состав выражает пожелание, ввести должность военного священника. Ввод новой должности, конечно же, повлечет материальные затраты. Это и заработная плата и обеспечение жильем и распространение на священника социальных льгот. Но ведь звучат на самом высоком уровне предложения о введении в Вооруженных Силах РФ института военной полиции и повышения в значительной степени авторитета сержантского звена за счет многократного увеличения денежного содержания. На содержание военного священника, который будет иметь статус гражданского служащего, уйдет в несколько раз меньше средств, чем на реализацию вышеназванных несомненно важных программ.

Вопрос об актуальности и необходимости армейских и флотских священников неоднократно обсуждался на самых разных уровнях. Вместе с тем единого мнения по этому вопросу в обществе до сих пор не выработано.

Особенно эта идея вызывает много нареканий у представителей структур отвечающих за воспитательную работу в Вооруженных Силах.
По всей видимости, существует опасение возникновения конкуренции
со стороны военных священников в вопросах воспитания личного состава. Подобная боязнь имеет место, скорее всего, от неправильного понимания главной задачи присутствия военного священника в войсковой части.
У противников возрождения института военного духовенства отсутствует видение такого направления воспитательной работы, как духовное воспитание, которое может поставить на должный уровень только духовенство. Именно длительное отсутствие в системе воспитания духовной составляющей вызывает во флотских кругах (от матросов до адмиралов включительно) тягу к Православной Церкви и церковной истории. Две трети опрошенных в 2004 году в Высших Офицерских Классах ВМФ офицеров считают, что между Вооруженными силами России и Церковью должно налаживаться самое активное взаимодействие.

Нет единства в решении рассматриваемой проблемы и среди православного духовенства. Так, в журнале «Церковный Вестник» № 15−16 (337) август-сентябрь 2006 года протоиерей Алексей Крылов отмечает: «Не думаю, что будет хорошо, если законом будет „введено“ военное духовенство. Обычно русский человек закону не доверяет и противится ему, и этим могут воспользоваться наши противники (какие противники? — протоиерей Алексей умалчивает — А.Б.). Иногда приводят нам в пример капелланов в западных армиях, — продолжает протоиерей Алексей Крылов. — Но капеллан обычно живет вместе с личным составом: встает в семь, бежит на зарядку, завтракает со всеми в столовой и целый день проводит в расположении части. Возможно, мы найдем трех-четырех иеромонахов или священников, которые будут на это согласны. Но все равно это будет только символическим событием и долго это не продлится».[5] Подобное отношение к возрождению института военного духовенства идёт вразрез с позицией Патриарха, Священного Синода и Синодального отдела по взаимодействию
с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями РФ. Было бы понятно, если бы эту мысль обнародовал какой-нибудь простой приходской батюшка, в задачу которого не входит духовное окормление военнослужащих. Но ведь протоиерей Алексей Крылов является ответственным за сектор по взаимодействию с ВМФ в Санкт-Петербургской епархии. Он является именно тем человеком, которого митрополит благословил не бояться того, что военному священнику придется бегать на зарядку и в некоторых вопросах подчиняться командиру корабля, а всячески содействовать созданию условий для более полного духовного окормления военных моряков.

Серьёзными причинами на пути становления института военного духовенства считаются многоконфессиональность России и отсутствие подготовленных кадров. Но и эти проблемы во многом надуманы. Как мог убедиться читатель данной работы, имеется и положительный дореволюционный опыт межрелигиозного сотрудничества в Вооруженных Силах и современный опыт многих зарубежных стран, для которых наличие в их армиях военнослужащих разных религий не является поводом для отказа от института военного духовенства. Естественно, этот опыт не может быть слепо скопирован, а требует значительной переработки в соответствии с нынешним состоянием нашего общества и наших Вооруженных Сил.

Не является веской причиной и отсутствие в настоящий момент подготовленных кадров. Многие священнослужители Русской Православной Церкви выражают желание нести служение в Армии и во Флоте. Практически в каждой епархии в настоящее время действуют Отделы
по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями. Готовы оказать помощь Армии и Флоту в деле патриотического и нравственного воспитания воинов и представители других традиционных конфессий и религий России.

Не дожидаясь решения на правительственном уровне созданы
и действуют: факультет Православной культуры в — академии Ракетных Войск стратегического назначения им. Петра Великого, Центр духовного образования военнослужащих при Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете, аналогичный Центр при Высших Специальных Офицерских Классах ВМФ. Кроме того, во многих военных городках, опираясь на Приказ Министра Обороны № 79 от 28.02.2005 г.
«О совершенствовании воспитательной работы в Вооруженных Силах Российской Федерации», который рекомендует командирам и начальникам «в соответствии с законодательством Российской Федерации оказывать содействие отправлению военнослужащими религиозных потребностей, религиозному образованию и воспитанию в рамках традиционных конфессий..» (ст.19) открыты Университеты православной культуры,
при воинских храмах действуют Воскресные школы. Все эти учебно-просветительские структуры в случае положительного решению вопроса
на правительственном уровне вполне могут готовить военных священников из числа желающих принять сан военнослужащих, для которых не накладно будет «вставать в семь, бежать на зарядку, завтракать со всеми в столовой
и целый день проводить в расположении части».

Прецеденты подготовки священников из среды военнослужащих уже есть. Например: бывший полковник, а ныне священник, возглавляющий один из секторов Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями Александр Козин; пока еще проходящий службу в войсках МЧС, но уже рукоположенный в священники и служащий в храме «Неопалимая Купина» при одной из пожарных частей
г. Санкт-Петербурга майор Георгий Сычев; настоятель гарнизонного Преображенского храма в Тушино — бывший офицер Дальней авиации иерей Константин Татаринцев и многие другие.

Таким образом, по мнению автора для того, чтобы, в конце концов, прийти к единому мнению в вопросе возрождения института военного духовенства, необходимо:

1. Формировать общественное мнение, активно используя средства массовой информации.

2. Практиковать совместные публичные обсуждения проблем духовного воспитания военнослужащих и с представителями традиционных религиозных конфессий России.

3. В Отделы по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями при епархиях подбирать таких священников, которые не боятся трудностей воинской службы.

4. В военных учебных заведениях распространить опыт, имеемый в академии РВСН им. Петра Великого и на ВСОК ВМФ по организации факультета Православной культуры и Центра духовного образования военнослужащих.

5. Тщательно проработать законодательную базу. Первым шагом к принятию закона о священстве в Вооруженных Силах будет являться внесение изменений во всё законодательство Российской Федерации, которые устранят юридические препятствия, мешающие возрождению института военного духовенства.

6. Продолжить изучение опыта деятельности военных священников в дореволюционной России и военных капелланов в зарубежных армиях и флотах.

Данная работа поможет более глубокому пониманию командирами и военачальниками всех уровней наших Вооруженных Сил роли Православной Церкви в деле воспитания защитников Отечества. Кроме того, хочется надеяться, что работа поможет возрождению института флотских священников в современных Российских Вооруженных Силах. Также работа может быть использована при составлении учебного пособия для курсантов и слушателей военных учебных заведений.

Необходимо сказать и о том, что каждому русскому человеку, вне зависимости от того военный он человек или нет и вне зависимости от его вероисповедания, будет небезынтересна история Российских Вооруженных Сил в целом и Военно-Морского Флота в частности, а также неотъемлемая часть этой истории — история военных священников, тех пастырей, которые заботились о душах защитников Родины. Слава предков, их жизненный опыт не должны быть для нас «белыми пятнами».

Автор понимает, что глобальность и большой исторический период охвата не позволили рассмотреть в полной мере все ее грани, и, естественно, в работе могут быть отдельные недостатки. Устранение их — дело будущих исследований. Но думается, что данная работа является определенным шагом в изучении указанной темы.