Загадочный вождь

Штрихи к политическому портрету Иосифа Сталина

5 марта исполняется 50 лет со дня кончины Иосифа Виссарионовича Сталина. За незначительным вычетом это были годы открытого шельмования или замалчивания его роли и значения в нашей истории. Однако, как сообщала на днях Русская линия, согласно социологических опросов, треть русских людей поминают Сталина добрым словом. Очевидно, что интерес к личности вождя СССР в последние годы в обществе значительно вырос. Однако, несмотря на большое количество сочинений о Сталине, которые вышли в последние годы и носят характер настоящих панегириков вождю, Сталин остается во многом загадочной личностью.

Несомненно, Сталин «национализировал» революцию 1917 года. Но был ли это сознательный выбор, осознанная политическая линия, или только способ борьбы за власть? Ответить однозначно невозможно.

Сталин выпустил из плена Церковь. Но почему только в 1943 году? Стремился ли он к установлению «новой симфонии», как полагают некоторые, или только лишь хотел использовать Церковь как инструмент во внутренней и внешней политике?

Репрессии против партийно-хозяйственного аппарата вызывают меньше всего вопросов. Большинство «пламенных революционеров» пострадало справедливо, получив по заслугам за участие в революции и гражданской войне, а также за политические игры на стороне Троцкого. Но в 1937—1938 годах было репрессировано и множество православных верующих: архиереи, иереи и миряне, которые лично для Сталина никакой угрозы не представляли.

Вопросы, вопросы, вопросы… И чтобы ответить на них, требуется серьезное кропотливое исследование. Нижеследующие заметки не претендуют на такой статус и носят характер скорее не исследования, а только постановки вопроса и, разумеется, уместной в данном случае поминальной юбилейной статьи.

«БОГОДАННЫЙ ВОЖДЬ»

«Богоданным вождем» называл Сталина известный священник и общественный деятель о. Дмитрий Дудко. У него есть очень интересные размышления о Сталине. В 1995 году он писал: «Да, Сталин нам дан Богом, он создал такую державу, которую сколько не разваливают, а не могут до конца развалить… Да, Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для всего мира… Наши Патриархи, особенно Сергий и Алексий, называли Сталина богоданным вождем. К ним присоединялись и другие, допустим, такие как крупный ученый и богослов Архиепископ Лука Войно-Ясенецкий. Кстати, сидевший при Сталине, но это не помешало ему назвать Сталина богоданным… Сталин с внешней стороны атеист, но на самом деле он верующий человек… Не случайно в Русской Православной Церкви ему пропели, когда он умер, даже вечную память».

Такая характеристика может показаться преувеличением, если вспомнить, как в 1927 г. в беседе с первой американской рабочей делегацией Сталин говорил: «Партия не может быть нейтральной в отношении религиозных предрассудков, и она будет вести пропаганду против этих предрассудков, потому что это есть одно из верных средств подорвать влияние реакционного духовенства, поддерживающего эксплуататорские классы и проповедующего повиновение этим классам. Партия не может быть нейтральной в отношении носителей религиозных предрассудков, в отношении реакционного духовенства, отравляющего сознание трудящихся масс. Подавили ли мы реакционное духовенство? Да, подавили. Беда только в том, что оно не вполне еще ликвидировано. Антирелигиозная пропаганда является тем средством, которое должно довести до конца дело ликвидации реакционного духовенства».

А некоторое время спустя в отчетном докладе XV съезду ВКП (б) Сталин заявил: «У нас имеется еще такой минус, как ослабление антирелигиозной борьбы». Хотя в это время жестокие гонения на Православие были в полном разгаре.

Все-таки, следует отметить, что во второй половине 20-х годов произошли изменения в церковной политике компартии и советского государства. Разгромив идейно и организационно главного вдохновителя гонений на Русскую Православную Церковь Троцкого, Сталин внес коррективы и в этот вопрос. Прежде всего, это выразилось в том, что государство перестало поддерживать обновленчество, которое после этого зачахло. Новый курс в отношении Церкви выразился яснее всего в знаменитой «Декларации митрополита Сергия». Самый факт составления и публикации Декларации свидетельствовал: государство отдает предпочтение традиционной Церкви перед обновленцами, хотя последние вроде бы были для власти идейно ближе. Однако обновленчество являлось, по сути, «церковным троцкизмом». Поэтому, борьба с обновленчеством была частью общей борьбы с радикализмом первых лет революции. Все это заставляет нас по-иному посмотреть на знаменитую встречу с митрополитами Сергием, Алексием и Николаем, состоявшуюся в начале сентября 1943 года. Она стала закономерным шагом на пути изменения сталинской церковной политики.

Вот что писал по этому поводу приснопамятный митрополит Иоанн (Снычев): «Результаты этой беседыпревзошли всякие ожидания. Все до единого вопросы, которые были поставлены иерархами, говорившими о насущных нуждах клира и паствы, были решены положительно и столь радикально, что принципиально изменили положение православия в СССР.

Было принято решение о созыве архиерейского собора и выборах патриарха, престол которого 18 лет пустовал из-за препятствий со стороны властей. Договорились о возобновлении деятельности Священного Синода. В целях подготовки кадров священнослужителей решили вновь открыть духовные учебные заведения — академии и семинарии. Церковь получила возможность издания потребной религиозной литературы — в том числе периодической.

В ответ на поднятую митрополитом Сергием тему о преследовании духовенства, о необходимости увеличения числа приходов, об освобождении архиереев и священников, находившихся в ссылках, тюрьмах, лагерях и о предоставлении возможности беспрепятственного совершения богослужений, свободного передвижения по стране и прописки в городах — Сталин тут же дал поручения «изучить вопрос». Он, в свою очередь, предложил Сергию подготовить списки священников, находящихся в заточении, — и немедленно получил его, ибо такой список, заранее составленный, был митрополитом предусмотрительно захвачен с собой.

Итоги внезапной «перемены курса» стали поистине ошеломляющими. В несколько ближайших лет на территории СССР, где к началу войны оставалось, по разным данным, от 150 до 400 действующих приходов, были открыты тысячи храмов, и количество православных общин доведено, по некоторым сведениям, до 22 тысяч! Значительная часть репрессированного духовенства была возвращена на свободу. Прекратились прямые гонения на верующих и дикие шабаши «Союза воинствующих безбожников», сопровождавшихся святотатственным пропагандистским разгулом. Русь оживала. Церковь выстояла. В беспримерной по своему размаху и ожесточению войне с Православием богоборцы были вынуждены отступить".

Стоит все-таки напомнить, что не все священнослужители были выпущены на свободу, а некоторые оказались в заточении уже после Великой Отечественной войны, как, например, выдающиеся русские архиереи митрополит Нестор (Анисимов) или митрополит Мануил (Лемешевский). Но перелом в церковной политике был очевиден.

Вопрос о личном отношении Сталина к вере сложен. Известно, что он был отчислен из семинарии за революционную деятельность. Известно также, что его мать была человеком верующим. Светлана Аллилуева вспоминала: «У бабушки были свои принципы, — принципы религиозного человека, прожившего строгую, тяжелую, честную и достойную жизнь. Ее твердость, упрямство, ее строгость к себе, ее пуританская мораль, ее суровый мужественный характер, — все это перешло к отцу». «Она была очень набожна и мечтала о том, чтобы ее сын стал священником. Она осталась религиозной до последних своих дней и, когда отец навестил ее, незадолго до ее смерти, сказала ему: «А жаль, что ты так и не стал священником"… Он повторял эти ее слова с восхищением; ему нравилось ее пренебрежение к тому, чего он достиг — к земной славе, к суете».

Вместе с тем, всякого рода истории, бытующие в патриотических кругах, что Сталин перед смертью едва ли не исповедался и был похоронен по православному обряду, нужно признать не более как «патриотическими апокрифами».

ВЕЛИКИЙ ГЕОСТРАТЕГ И ГЕОПОЛИТИК

Несомненной заслугой Сталина было построение оригинальной геополитической конструкции, вобравшей в себя все достижения русской геополитической мысли. Как известно, в XIX-столетии в среде российской политической элиты сформировались две геополитические доктрины: «доктрина русско-славянского большого пространства» и «доктрина имперской самодостаточности». Типичным представителем первой был известный ученый и философ Николай Данилевский, второй — не менее известный публицист и мыслитель Михаил Катков. Сталин своеобразно синтезировал эти доктрины. Не случайно рассказывали, что классическая книга Данилевского «Россия и Европа» была одной из настольных книг Сталина.

В полном согласии с Данилевским Сталин признавал, что Запад никогда не смирится с усилением России, с ее превращением в супердержаву. Известный югославский коммунист, а затем диссидент, М. Джилас рассказывал, что однажды Сталин подвел его к карте мира, на которой одна шестая часть суши была окрашена в красный цвет и произнес: «Никогда они [США и Великобритания — А.С.] не смирятся с тем, чтобы такое пространство было красным — никогда, никогда!» Но, по свидетельству того же Джиласа, Сталин видел реальную возможность противостоять будущей агрессии именно в объединении славянства. Он говорил: «Если славяне будут объединены и солидарны — никто в будущем пальцем не шевельнет».

Подтверждение правдивости этих слов Джиласа мы находим в таком историческом документе как обращение И.В. Сталина к народу 9 мая 1945 года. Сталин видел в великой победе нашего народа над немецко-фашистскими захватчиками крупнейшую геополитическую победу славянства. В этом историческом обращении говорится: «Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией».

Еще более показательным для характеристики геополитических воззрений Сталина является его «Обращение к народу» по случаю победы над Японией, 2 сентября 1945 года в день окончания второй мировой войны. Сталин подчеркнул, что японская агрессия против России-СССР началась еще в 1904 году. Потом были интервенция, Хасан и Халхин-Гол. Все это — звенья одной цепи. Несмотря на победы Красной Армии над японцами, говорил Сталин, «поражение русских войск в 1904 году в период русско-японской войны оставило в сознании народа тяжелые воспоминания. Оно легло на нашу страну черным пятном. Наш народ верил и ждал, что наступит день, когда Япония будет разбита и пятно будет ликвидировано. Сорок лет ждали мы, люди старого поколения(выделено мной — А.С.), этого дня. И вот этот день наступил. Сегодня Япония признала себя побежденной и подписала акт о безоговорочной капитуляции». Как замечательна эта нарочитая демонстрация исторической преемственности!

ОТЕЦ НАРОДОВ

Сталин был крупнейшим знатоком и авторитетом в партии большевиков по национальному вопросу. Национальными проблемами он начал интересоваться еще в молодости. В 1904 г. в статье «Как понимает социал-демократия национальный вопрос» он резко выступил против националистических поползновений грузинских, армянских и еврейских социалистов. Позже он активно критиковал идеи культурно-национальной автономии, с которыми выступали так называемые австро-марксисты и бундовцы.

После прихода к власти в основание государственной национальной политики Сталин положил три фундаментальных принципа: беспощадную борьбу с любыми формами национал-сепаратизма, национальную справедливость и опору на русский народ как на главную, державообразующую нацию государства. Эти принципы оформились не вдруг и не сразу. Они пробивали себе дорогу долго и трудно, в ходе жестокой внутрипартийной борьбы.

а) борьба с национал-сепаратизмом

Сталин жестоко и беспощадно подавлял малейшую попытку придать борьбе за национальную самобытность и народные традиции политический характер, сделать национальный вопрос тараном для разрушения единого государства, идеологической основой агрессивного национал-сепаратизма. Так в апреле 1926 года Сталин встретился с наркомом просвещения Украины Шумским, известным сторонником ускоренной «украинизации». По итогам беседы Сталин направил членам Политбюро украинского ЦК специальное письмо, в котором писал: «Нельзя заставить русские рабочие массы отказаться от русского языка и русской культуры и признать своей культурой и своим языком украинский… Это была бы не национальная свобода, а своеобразная форма национального гнета». Бездумная украинизация, предупреждал он, может принять «характер борьбы за отчужденность украинской культуры и украинской общественности… характер борьбы против „Москвы“ вообще, против русских вообще…».

Письмо возымело действие: уже через два месяца после этого состоялся расширенный Пленум ЦК компартии Украины по вопросу об «ошибках украинизации», а 9 июня 1926 года с аналогичной повесткой прошел Пленум ЦК КП (б) Белоруссии. Впоследствии многие украинские, грузинские, татарские деятели национал-сепаратистского толка были отстранены от рычагов власти, а некоторые и репрессированы.

б) национальная справедливость

Этот принцип нашел свое воплощение в отношении к еврейскому вопросу. Сталина его противники активно обвиняли в антисемитизме. Начало таким обвинениям положил еще Троцкий, объяснявший свое поражение во внутрипартийной борьбе тем, что Сталин намеренно спровоцировал в среде партийных активистов вспышку антисемитских настроений. А один из ближайших сподвижников Троцкого Радек даже сочинил анекдот на тему сходства пророка Моисея и Сталина. Мол, первый вывел евреев из Египта, а второй из политбюро.

Сталин действительно уничтожил большую часть еврейских революционеров, принимавших активное участие в революции 1917 года. Однако отношение Сталина к евреям однозначно определить трудно. С одной стороны, известны его откровенно антисемитские высказывания. Так в 1907 году, вернувшись с Лондонского съезда и анализируя в статье «Лондонский съезд РСДРП. Записки делегата» национальный состав партийного руководства, он писал: «Статистика показала, что большинство меньшевистской фракции составляют евреи, далее идут грузины, потом русские. Зато громадное большинство большевистской фракции составляют русские, далее идут евреи, затем грузины и т. д. По этому поводу кто-то из большевиков заметил шутя (кажется, тов. Алексинский), что меньшевики — еврейская фракция, большевики — истинно русская, стало быть, не мешало бы нам, большевикам, устроить в партии погром».

Это, конечно, шутка. Хотя и многозначительная. А вот меньшевик Р. Арсенидзе вспоминал, что в 1905 г., выступая перед рабочими Батума, Сталин совсем и не шутливо говорил: «Ленин возмущен, что Бог послал ему таких товарищей, как меньшевики! В самом деле, что это за народ! Мартов, Дан, Аксельрод — жиды обрезанные. Да старая баба Засулич. Поди и работай с ними. Ни на борьбу с ними не пойдешь, ни на пиру не повеселишься. Трусы и торгаши!».

Однако, с другой стороны, известны сталинские высказывания и иного рода. Так, например, в 1927 году в отчетном докладе XV съезду ВКП (б) он говорил: «У нас имеются некоторые ростки антисемитизма не только в известных кругах средних слоев, но и среди известной части рабочих и даже среди некоторых звеньев нашей партии. С этим злом надо бороться, товарищи, со всей беспощадностью». Стоит напомнить и известные слова, сказанные им в 1931 году: «Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма… Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью».

Кроме того, в борьбе против Троцкого Сталин, как известно, не чурался вступать в союз с такими деятелями как Зиновьев-Апфельбаум и Каменев-Розенфельд. Позднее в высшее руководство страны входили Каганович, Мехлис и многие другие видные евреи. Среди идеологов и вдохновителей пропагандистской кампании против космополитизма, развернутой после того, как создание государства Израиль вызвало в среде советского еврейства мощный всплеск сионистских настроений, тоже было немало евреев, занимавших ответственные государственные и партийные посты.

Словом, правильнее говорить не об антисемитизме Сталина, а о его стремлении к национальной справедливости. Поскольку после революции в государственных органах произошел явный перекос в пользу евреев, занявших практически монопольное положение в советской политической элите, Сталин, будучи чутким практическим политиком, стремился ликвидировать этот перекос. Кроме того, почти все видные еврейские революционеры оказались личными врагами и конкурентами Сталина. Так в 30-е годы был нанесен первый удар по еврейскому засилью в органах государственной власти.

После образования государства Израиль, когда в среде советского еврейства начала распространяться губительная для нашей страны идея «двойного подданства» евреев, Сталин нанес второй удар, инициировав борьбу против космополитизма. Его дочь Светлана впоследствии вспоминала, как неоднократно слышала от отца сетования, что «сионизмом заражено все старшее поколение, а они молодежь учат».

Словом, Сталин стремился избежать перекосов в национальной политике и пытался, исходя из конкретной политической ситуации, соблюсти принцип справедливого, сбалансированного представительства различных наций в руковдящих органах.

в) опора на русский народ

Во внутрипартийной борьбе в 20-е годы Сталин не раз обличал с партийной трибуны «великорусский шовинизм», как это делали все лидеры большевиков. Впрочем, даже в то время он имел смелость выступать против откровенной русофобии. Так, в 1923 году, на XII съезде партии, Сталин открыто выступил против русофобских идей Николая Бухарина, несмотря на то, что тот был в ту пору важным союзником Сталина в борьбе с Троцким. Бухарин развивал ленинские идеи об опоре на национальные меньшинства. Сталин тогда заявил: «Говорят, что нельзя обижать националов. Это совершенно правильно, я согласен с этим, — не надо их обижать. Но создавать из этого новую теорию о том, что надо поставить великорусский пролетариат в положение неравноправного в отношении бывших угнетенных наций, — это значит сказать несообразность».

Жесткую отповедь получали от Сталина многие русоненавистники. К примеру, в декабре 1930 года, в письме к известному поэту Демьяну Бедному Сталин подверг суровой критике его уничижительные высказывания о русском народе. Особенно он возмущался тем, что Бедный фактически изображает Россию как «сосуд мерзости и запустения», представляет «лень и стремление сидеть на печке как национальную черту русских». Сталин назвал эти перлы Демьяна Бедного «клеветой на наш народ».

Можно уверенно сказать, что Сталин искренно любил Россию и русский народ. Его дочь Светлана свидетельствует: «Отец полюбил Россию очень сильно и глубоко, на всю жизнь. Я не знаю ни одного грузина, который настолько бы забыл свои национальные черты, и настолько сильно полюбил бы все русское. Еще в Сибири отец полюбил Россию по-настоящему: и людей, и язык, и природу».

Наиболее полным и ясным выражением этой сталинской любви стал его знаменитый тост, посвященный нашей победе в Великой Отечественной войне. 24 мая 1945 года, в Кремле, обращаясь к высшему командному составу Красной Армии, он сказал: «Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза. Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание, как руководящей силы Советского Союза, среди всех народов нашей страны. Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он — руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение».

Таким образом, сталинская модель национальных отношений основывалась на принципе равенства всех народов страны при особой роли русского народа — державной основы и руководящей силы государства. Именно за успехи в национальном строительстве Сталин получил почетное наименование Отец народов. Кстати, аналогичный титул — Отец Отечества — был преподнесен в нашей истории только Петру Великому в ознаменование победы над Швецией в Северной войне и заключения Ништадтского мира в 1721 году.

+ + +

Сталин создал эффективную мобилизационную модель государственного устройства. Не случайно ему были так симпатичны Иван Грозный и Петр Великий. Главная черта сталинизма — преобладание ярко выраженного волевого начала политической власти. Тут, кстати, можно обнаружить поразительное идейное сходство с идеологом белого движения в эмиграции Иваном Ильиным, которого называют «философом волевой идеи».

Но самое удивительное состоит в том, что Сталин осуществил многие из тех идей, с которыми выступали накануне революции крайне правые, монархисты-черносотенцы. По большому счету, идейное обоснование и геополитических, и национальных, и государственных конструкций Сталина можно найти у многих теоретиков Черной Сотни. Черносотенцы стояли у истоков военно-патриотического воспитания подрастающего поколения. При Сталине это стало элементом государственной политики. Черная Сотня отстаивала идею национальной диктатуры. Можно сказать, что Сталин создал все условия для нее. Хотя не осуществил. Почему? Однозначного ответа нет.

Словом, много проблем и загадок.

Таким образом, и спустя пятьдесят лет после своей кончины Иосиф Сталин остается загадочной политической фигурой, загадочным Вождем. Может быть, таковым и останется?…