Церковь становится неотъемлемой частью общества

Заметки об итогах VII Всемирного Русского Народного Собора

Одним из самых заметных событий конца минувшего года стал, несомненно, VII Всемирный Русский Народный Собор, проходивший 16−17 декабря в Москве. «Русская линия» подробно освещала его ход, рассказывала о наиболее ярких выступлениях. Однако Всемирный Русский Народный Собор — событие такого масштаба, что есть смысл поговорить о нем подробнее, попытаться разобраться в некоторых особенностях VII-го Собора, его значении для Русской Православной Церкви в современных условиях.

СОБОР И СМИ

Соборы называются Всемирными Русскими, а значит — касаются всех русских людей. Однако нет такого зала, который смог бы вместить всех желающих участвовать в работе Собора. Но зато есть средства массовой информации, которые должны быть, в идеале, зеркалом любого события.

Увы, в отношении Всемирного Русского Собора СМИ не смогли (а может быть и не захотели) стать зеркалом. Если бы я сам не был участником этого события, то, прочитав сообщения информагентств и иные материалы, составил бы абсолютно неадекватное представление о ходе заседаний Собора. В самом деле, выступления, вызвавшие наибольший интерес и оживленную реакцию зала (академика Дмитрия Львова, художника Ильи Глазунова) большинство журналистов излагали двумя-тремя фразами, а тусклым и пустым речам (например, депутата Любови Слиски) придавали значение едва ли не ключевых событий. По публикациям невозможно было составить правильное представление ни о тональности выступлений (к примеру, истеричная речь Владимира Жириновского изложена в некоторых сообщениях почти как академический доклад о проблемах русского народа), ни о настроении соборян.

Более того, сообщения о Соборе полны фактических ошибок. Это результат того, что многие журналисты попросту писали о том, чего сами не видели. К примеру, в сообщении о Соборе подчеркивающего свою респектабельность органа Гильдии религиозных журналистов «Религия и СМИ» сказано, что лидер КПРФ Геннадий Зюганов выступал после лидера ЛДПР Владимира Жириновского. Мелочь, но без этого не понять смысла речи Жириновского, большая часть которой была посвящена критике руководителя компартии. Ясно, что человек, писавший отчет для «Религии и СМИ» сам на Соборе не был и не слышал речи двух политиков.

Большинство журналистов, действительно, разбежались после первого перерыва, лишь немногие досидели до обеда. Поэтому, кстати, в большинстве сообщений о соборе список ораторов заканчивался фамилией депутата Госдумы Александры Буратаевой, выступившей перед объявлением первого перерыва, или в лучшем случае Елены Катаевой, выступившей перед перерывом на обед. А выступавших после обеда Сергея Бабурина, Александра Дугина, Вячеслава Клыкова, Николая Бурляева и других ораторов в сообщениях о Соборе не оказалось, — журналистов к тому времени в зале уже не было.

Было, правда, одно исключение. Подробно освещал ход работы Собора неофициальный орган русанцовской секты, громко именующей себя Российской православной автономной церкви РПАЦ, «Портал-Credo.Ru». И хотя корреспондент сайта Михаил Тульский какое-то особенное внимание постоянно уделял вопросам желудка (информируя читателя, в чем отличие меню -ip-персон от меню рядовых участников; почему во время перерыва не было кофе, хотя в программе этот напиток был заявлен; отчего на фуршете жульен оказался без сметаны и пр.), надо отдать ему должное, он присутствовал на заседаниях, а не сочинял свои репортажи, сидя в редакции.

Правда, и у русанцовцев г-н Тульский, видимо, является «белой вороной». Так некий Иван Драгин, в претендующей на аналитику статье «„Старший брат“ собрал Собор. Русский», обвинил Русскую Православную Церковь в двуличии: мол, Она, с одной стороны, дружит с властью, а с другой, — якшается с оппозицией. В доказательство он поведал, как «аккурат накануне Собора близкий к РПЦ МП Союз православных граждан провел молитвенное стояние у здания Министерства образования РФ совместно со вполне оппозиционным Народно-патриотическим союзом».

Однако, Бог шельму метит. Желая обличить Церковь, автор обличил только самого себя, обличил в непрофессионализме. Дело в том, что СПГ организовал молитвенное стояние совместно с Народной партией Российской Федерации (НПРФ), а не с Народно-Патриотическим союзом России (НПСР). Видимо, этот самый Драгин спутал аббревиатуры. В любом случае ясно, что он поленился побывать на месте и описывал это событие, сидя в кабинете редакции.

Таким образом, освещение VII Всемирного Русского Народного Собора в СМИ наглядно проявило печальную особенность последнего времени, — у Церкви нет вразумительной информационной политики. Информационные ресурсы, призванные служить интересам Церкви, делают это крайне неэффективно и зачастую непрофессионально, а большинство журналистов-профессионалов из светских СМИ настолько далеки от Церкви, что порою с трудом отличают Литургию от молебна, не говоря уже о понимании тонкостей внутрицерковной ситуации.

И вот мы видим, что с одной стороны, Церковь принимает участие буквально во всех общественных процессах, постепенно становясь неотъемлемой частью общества. Причем, это — естественный процесс и он будет продолжаться даже вопреки социальной пассивности многих священнослужителей, которых, разумеется, прежде всего заботит собственно церковное служение. С другой стороны, занимая выдающееся место в обществе и не проводя при этом активной информационной политики, Церковь все чаще становится объектом информационных атак со стороны совершенно микроскопических антицерковных группировок. Умело пользуясь информационным оружием, эти «жулики слова» нередко добиваются существенных успехов там, где, казалось бы, у них нет никаких шансов быть просто замеченными. И это противоречие в дальнейшем будет только обостряться.

ФОРМУЛА СОБОРА: ТОЛЕРАНТНОСТЬ ПЛЮС ТЕРПИМОСТЬ ПЛЮС ОППОЗИЦИОННОСТЬ

Собор проходил два дня. Было много выступлений, хороших и разных. Принят итоговый документ, который бурно и довольно бестолково обсуждался. Было много встреч и кулуарных бесед. Однако из всего этого многообразия лиц, выступлений, споров можно вычленить три существенных особенности, которые отличали этот форум. Совокупность этих особенностей VII-го Собора можно назвать своего рода формулой собора.

Первое. Бросилось в глаза, что соборяне были предельно толерантны по отношении к иноверцам. Причем, речь идет не об отношении митрополита Кирилла или других архиереев, а именно рядовых участников Собора. К примеру, совершенно пустое по содержанию выступление представительницы буддистов депутата Госдумы А. Буратаевой было выслушано очень вежливо. А речь верховного муфтия Талгата Таджуддина и вовсе неоднократно прерывалась аплодисментами. Даже главный раввин Адольф Шаевич, выступавший к тому же после скандалиста Жириновского и встреченный поначалу свистом, был награжден аплодисментами, хотя и не громкими. Правда, умудренный опытом советский еврей Шаевич, действительно, сумел найти в данной ситуации нужные слова, заявив: «мы хотим гордиться Россией» и «не может быть хорошо еврею в России, если русскому народу не будет хорошо».

Этот факт свидетельствует о том, что попытки антицерковных сил вызвать напряжение в обществе на религиозной основе, обречены на провал. Можно надеяться, что межрелигиозного напряжения в России им спровоцировать в ближайшем будущем не удастся.

Второе. Как известно, Собор проходил в самый разгар Рождественского поста. Может быть, этим и объясняется тот дух смирения и терпения, который господствовал в зале. Даже такому опытному провокатору, как Жириновский, не удалось устроить скандал. А уж как он старался. В своем кратком выступлении Вольфович ухитрился оскорбить всех, кого только можно. Он начал с «двуличных коммунистов», заигрывающих с Православием, затем прошелся по «ряженым казакам», предавшим в 1917 году Государя (вскоре, правда, выяснилось, что лидеру ЛДПР не по нраву и Царь, «оставивший престол»), потом добрался до священников-кагэбешников и закончил всеми сидящими в зале, среди которых совсем не обнаружил верующих. Словом, его речь, как минимум, должна была закончиться потасовкой, но … провокация не удалась.

Особенно досталось лидеру коммунистов Геннадию Зюганову. Жириновский даже рассказал историю о некоем орловском священнике, которого лидер КПРФ якобы посадил в тюрьму, будучи секретарем обкома КПСС. В перерыве я попросил Геннадия Андреевича прокомментировать выступление Жириновского, на что он устало ответил: «Не хочу», а по поводу истории со священником только заметил: «Собачья чушь». Словом, дух смирения и терпения повлиял и на лидера коммунистов.

Третье. При этом толерантность и терпимость соборян на удивление сочеталась с откровенно оппозиционным отношением к власти. И это очень важно и симптоматично. Как должное, все воспринимали критику власти со стороны лидера оппозиции Геннадия Зюганова. Он, кстати, остроумно заметил, что коль на Русском Соборе нет ни одного представителя правительства, то, это оттого, что там нет русских людей. «У меня такое ощущение, что там нет ни одного русского человека», — сказал Зюганов.

Однако помимо лидера коммунистов с критикой действий власти выступали и многие политически необязанные деятели. Например, академик Дмитрий Львов, посвятивший свое выступление критике курса правительства. Известный экономист заявил, что главным итогом экономических реформ является «захлестнувшая всю Россию эпидемия смертности». Если так будет продолжаться и дальше, то «через 50 лет государствообразующий русский народ будет составлять лишь 38% - это повлечет неизбежный распад России как государства», — предостерегал Львов. В своем выступлении, которое неоднократно прерывалось аплодисментами и, по требованию зала далеко вышло за пределы регламента, академик Львов привел много таких цифр, которые обличают правительственный курс и проводящиеся в стране так называемые «реформы».

К примеру, по его данным в России экономическое неравенство просто запредельно: 85% населения принадлежит лишь 7% национального богатства. Степень эксплуатации работников превосходит все мировые стандарты: «Американец на 1 доллар зарплаты производит 1,74 доллара ВВП, россиянин на 1 доллар зарплаты — 4,75 доллара ВВП. Если производительность труда в РФ в 4,5 раза ниже американской, то зарплата — в 20 раз ниже!» — отметил Львов. Продолжение прежней политики, по мнению Львова, обречено на провал. Выход он видит в том, чтобы доходы от всего того, что в России от Бога, т. е. природа, ресурсы, земля должны принадлежать всем. Поэтому, нефть, газ, энергетика не должны подлежать приватизации, а должны остаться в собственности всего общества.

Реакция зала на откровенно оппозиционное по отношению к власти выступление Дмитрия Львова явно свидетельствовала о солидарности соборян с основными его идеями. Столь же дружно поддержали участники Собора выступление и известного художника Ильи Глазунова, который заявил о том, что политика геноцида русского народа продолжается, и предложил «создать Международную лигу защиты русских по образцу наших братьев евреев и мусульман». Глазунов также выразил свое полное несогласие с национальной политикой российского руководства, подчеркнув, что «Азия и Кавказ без выстрелов завоевывают Россию, заселяя наши города». Он призвал бороться за права русских в ближнем зарубежье, поскольку «в Прибалтике и других республиках нам запрещают говорить по-русски те, кого мы научили слезать с дерева». Свое выступление известный художник закончил характерным жестом и призывом «Слава России», что вызвало настоящую бурю восторга у соборян.

Речи Львова и Глазунова и реакция на них весьма показательны. Они недвусмысленно свидетельствовали, что на Русском Народном Соборе господствовал дух оппозиционности. И если власть всерьез озабочена умиротворением общества, то этот факт должен заставить ее задуматься. Одно дело, когда власть имеет оппозицию в лице коммунистов, и совсем другое, когда в оппозиции окажутся те или иные институты и органы, претендующие на звание русских национальных.

Правда вопрос об истинном отношении нынешних властных институтов в лице, прежде всего, Администрации Президента и Правительства к Русскому Собору остался до конца не ясным.

СОБОР И ВЛАСТЬ

На Соборе в большом количестве присутствовали депутаты Государственной Думы. Причем, были представители практически всех политических сил, представленных в Думе: лидер фракции КПРФ Геннадий Зюганов и член фракции Сергей Глазьев, один из лидеров группы «Народный депутат» Валерий Гальченко, лидер фракции ЛДПР Владимир Жириновский, вице-спикер от «Единства» Любовь Слиска и члены фракции Александр Чуев и Александра Буратаева, член фракции ОВР Андрей Исаев, независимые депутаты Николай Рыжков, Евгений Ищенко и даже представитель СПС Григорий Томчин. Были и другие высокопоставленные представители политического бомонда: председатель Конституционного суда Марат Баглай, профсоюзный лидер Михаил Шмаков, ректоры вузов, чиновники.

Однако сразу бросилось в глаза нарочитое отсутствие официальных представителей Правительства. На мероприятии подобного уровня должна по идее присутствовать вице-премьер Валентина Матвиенко. И если ее отсутствие еще можно было объяснить тем, что этот Собор проходил без участия Патриарха, отсутствие министра труда Александра Починка (на Соборе обсуждались как раз «его вопросы») ничем иным, как откровенной демонстрацией пренебрежения, объяснить невозможно.

Но самой вопиющей демонстрацией пренебрежения власти к Собору стала история с приветствием Президента Владимира Путина. К открытию форума президентского послания у президиума не оказалось. В адрес Собора пришли приветствия от Святейшего Патриарха, Председателя Государственной Думы, мэра Москвы, но Администрация Президента, как воды в рот набрала. Уже после обеда выступал Сергей Бабурин саркастично заметивший, что почта сегодня работает плохо, поэтому мол, нет послания от Президента. Реакция зала была под стать бабуринской реплике. После этого из президиума отлучился куда-то председатель Конституционного суда Марат Баглай.

И вот уже под самый занавес первого дня заседаний в 17.45 прибыл гонец от Президента. Увы, это был не глава Администрации Александр Волошин или кто-нибудь из его многочисленных заместителей. С приветствием Президента прибыл на Русский Собор всего лишь заместитель председателя отдела внутренней политики Администрации Г. П. Кара. Впрочем, и само приветствие того стоило: куцее, явно составленное впопыхах, на скорую руку. В послании были слова о том, что «представительный и авторитетный состав участников форума — надежная основа для принятия взвешенных, продуманных решений». Многие восприняли эти слова, как откровенную издевку. Получалось, что чиновники Администрации Президента долго не могли увидеть из Кремля, находящегося к тому же по соседству с Храмом Христа Спасителя, где заседал Собор, «представительных и авторитетных» людей. Было понятно, что все это — попытка Администрации Президента излюбленными аппаратными методами надавить на Русскую Православную Церковь.

На следующий день на итоговой пресс-конференции я спросил митрополита Кирилла, как он может объяснить отношение власти к Собору, учитывая такое поведение чиновников из Правительства и Администрации Президента. Что это: свидетельство того, что власть не интересует проблема, обсуждавшаяся на Соборе; либо это попытка бойкотировать Русский Собор; или, наконец, это, так сказать, «трагическое стечение обстоятельств».

Опытный дипломат выбрал, разумеется, третий вариант и рассказал даже историю о том, как некий высокопоставленный человек (владыка не назвал его имени) позвонил и сказал, что он сейчас едет, но так и не доехал, а вечером митрополит Кирилл увидел его по телевизору на экстренном заседании по экономическим вопросам у президента. Мол, жизнь в Москве непростая, параллельно происходит множество мероприятий, и стечение обстоятельств помешало нам увидеть узнаваемых людей на Соборе. А бойкота не было, ни в коем случае. Неожиданно ответ митрополита захотел дополнить Валерий Ганичев. Сначала он напомнил, что на прежних Соборах присутствовали такие государственные деятели, как Черномырдин, Селезнев, полпреды президента, а потом добавил, что если бы Администрация Президента и захотела бойкотировать Собор, то в нынешних условиях это у нее уже не получится.

И сам смысл ответа менее искушенного в дипломатии Ганичева, и даже тот факт, что на мой вопрос сочли необходимым ответить оба руководителя соборных заседаний, свидетельствует, что руководство Собора было задето пренебрежительным отношением власти.

Но в чем Валерий Ганичев абсолютно прав, так в констатации того факта, что теперь бойкотировать, игнорировать Церковь не может никто, даже Верховная власть. В нынешней ситуации попытки бойкота только дискредитируют в глазах общества те институты и тех деятелей, которые их предпринимают.

На Соборе выступал известный тележурналист Михаил Леонтьев. Для меня, честно говоря, это стало неожиданностью, потому что в зале сидела не его аудитория. Но выступил он хорошо, говорил умно, хотя и было видно, что он очень волнуется. В его выступлении прозвучала глубокая мысль о том, что в последнее десятилетие нашей страною правит «катастрофная элита», которая просто-напросто Россию давно «списала». Эта мысль помогает понять смысл отношения власти к Собору. Но с другой стороны, в последнее время появляются много свидетельств (и Русский Собор в их числе) того, что время этой элиты уходит.

В ЧЕМ СМЫСЛ И ЗНАЧЕНИЕ VII СОБОРА"

Как же можно оценить итоги VII Всемирного Русского Народного Собора" В чем смысл и значение Собора в контексте современной общественно-политической ситуации в России" Это, пожалуй, самые главные вопросы. И я не услышал на них вразумительного ответа ни в своих многочисленных беседах в кулуарах соборных заседаний, ни уже после закрытия Собора.

Мне известны две попытки интерпретации смысла и значения Собора, исходящие из разных идеологических лагерей.

Суть первой сводится к тому, что это было мероприятие, направленное на решение личных проблем митрополита Кирилла и прежде всего связанное с борьбой председателя ОВЦС за патриарший престол. В таком смысле интерпретировал Собор пресловутый «Портал-Credo.Ru» (статья Ярослава Родина «Митрополичий собор»). Автор даже отсутствие представителей власти объясняет тем, что они не захотели продемонстрировать свою поддержку владыки Кирилла во внутрицерковной борьбе. И хотя г-н Родин высказывает в своей статье кроме этой и множество других вполне вздорных измышлений (например, об институте регентства при больном Патриархе и др.), сама по себе мысль о том, что митрополит Кирилл пытается использовать Собор для решения своих личных проблем имеет право на существование.

Суть второй интерпретации сводится к тому, что Собор в последнее время из места живого обмена мнениями (какими были первые Соборы) превратился в заорганизованное мероприятие. Документы, принимаемые Собором, имеют самый общий характер, формулировки в них настолько обтекаемы, что никого не вдохновляют на действия по спасению Отечества и т. п. Такое мнение мне не раз приходилось слышать от известных патриотических деятелей. Впрочем, оно проявилось уже в ходе дискуссии при обсуждении итогового документа Собора. Один из делегатов в самом начале обсуждения предложил не принимать текст «Соборного слова», поскольку он «выхолощенный, сглаженный, удобный для правительства». «Сколько правильных вещей сказал академик Львов, но в тексте не учтено ни слова из того, что он сказал», — заметил он. И зал поддержал это заявление аплодисментами.

Думается, что и в первом, и во втором случае отсутствует глубокое понимание смысла и значения VII Всемирного Русского Народного Собора. Хотя вполне здравые мысли и наблюдения присутствуют в обеих трактовках.

Что касается первой интерпретации: тот факт, что митрополит Кирилл посредством Собора пытается удовлетворить свои властные амбиции, по большому счету, не имеет никакого значения для оценки роли VII Собора в общественной жизни. В данном случае удовлетворение его амбиций служит делу упрочения положения Церкви в обществе. И это можно только приветствовать. В конце концов, в общественной жизни ничего не происходит без страстей и амбиций.

О второй интерпретации. Конечно, «Соборное слово» — это не письмо запорожских казаков турецкому султану, в том смысле, что оно не войдет в историю, и в том смысле, что оно не предназначено спровоцировать напряженность. Именно этого не понимали многие из участников обсуждения, требовавшие внести в текст документа какие-то уточнения, исправления. Причем, все дополнения и изменения были нацелены именно на революционизацию документа, на то, чтобы сделать из него некий вызов власти, что наглядно свидетельствует о неизжитом еще патриотическим сознанием стремлении к революционному способу решения социальных проблем. Не понимают еще многие русские патриоты, что революция гибельна для России. Не понимают и придумывают всякие лукавые уловки типа «консервативная революция». А ведь еще Федор Тютчев сказал золотые пророческие слова, что «в мире есть только две силы — Революция и Россия».

Словом, многие делегаты не поняли смысл «Соборного слова». Не поняли, что это — совершенно проходной документ, призванный только зафиксировать некую реальность. А реальность эта такова: Церковь становится неотъемлемой частью общества. Ведь, что продемонстрировал VII Собор" Самое главное, что 16 и 17 декабря 2002 года Церковь обсуждала с профсоюзами и предпринимателями вопросы экономической политики, стратегии хозяйственного развития страны. Причем, обсуждала на равных. А это значит, что теперь антицерковным силам не удастся так просто вывести Церковь за скобки общества. А, судя по всему, во власти есть немало тех, кто хотел бы это сделать. Однако теперь новым лениным и губельманам придется буквально выковыривать Церковь из общественного организма.

И это главное ради чего нужно было проводить VII Всемирный Русский Народный Собор, равно как и созывать другие подобные форумы под эгидой Церкви.