 |
| Радонеж | Сергей Худиев | 17.11.2009 |
В интернете можно обнаружить много негодования на «отсталую» РПЦ, которая, в отличие от прогрессивных европейских лютеран не спешит рукополагать женщин в священный сан. Эту точку зрения выражает, например, исполнительный директор движения «За прав человека» Лев Пономарев. «Если люди верят в Христа, какая разница, кто будет проповедовать — мужчина или женщина?… РПЦ все больше сдвигается в область идеологического радикализма, тогда как западные христиане адаптируются в современном мире, где права мужчины и женщины равны». В этой фразе нет ни единого истинного утверждения — впрочем, по-видимому, Лев Пономарев вовсе не лжет сознательно, он просто повторяет мифы, глубоко въевшиеся в сознание нашего образованного класса.
Русская Православная Церковь вовсе не сдвигается «в область идеологического радикализма». Она вообще никуда не сдвигается. Церковь следует практике, которая не менялась со времен ее Основателя, который избрал Двенадцать Апостолов, и ни одной Апостолицы. Возможно, в наши дни кто-то сочтет такие действия Господа дискриминацией — но если мы веруем во Христа, мы должны следовать Его слову и примеру. Означает ли это «неравенство прав»? Нет. «Равенство», «неравенство», «права» — это понятия из другой сферы жизни, из области государственного устроения.
Беда наших оппонентов в том, что они не могут представить себе другие отношения, кроме правовых, а поэтому приступают к любым отношениям с требованиями «равноправия». Однако наиболее важные в нашей жизни отношения — не правовые. Равноправны ли отношения ребенка и матери, которая не спит у его кроватки? Равноправны ли их отношения с мужем и отцом, который тяжело трудится, чтобы обеспечить их всем необходимым? Равноправны ли отношения этой семьи с их престарелой бабушкой, которую они лечат за свой счет? Равноправны ли, наконец, отношения Христа и Церкви? Равноправно ли то, что мы согрешили, а Христос умер за наши грехи?
Писание называет Церковь телом Христовым и сравнивает христиан с членами тела; органы тела не «равноправны», между ними существуют не правовые, а органические отношения. Бессмысленно говорить о том, что печень должна быть «равноправна» сердцу. Оба органа жизненно необходимы, Печень не может перекачивать кровь, сердце не может исполнять функции печени. Мужчина не может быть матерью; женщина не может быть пастырем. Унижает ли женщин невозможность быть Епископами? Не более, чем мужчин унижает невозможность быть матерями. Более того, превыше всех сотворенных существ, превыше херувимов и серафимов Церковь чтит именно Женщину — Матерь нашего Господа.
Мирской взгляд видит не органическое тело, а постройку из кирпичиков «лего», каждый из которых должен быть «равноправен» с другим и заменим на другой. Но люди — не кирпичики; мы обладаем глубокими различиями, и каждый из нас призван занять свое место в теле Церкви, место, предназначенное только для него — или для нее. Отец, мать, ребенок, бабушка — каждый занимает свое место в теле семьи, каждый уникален, никого нельзя заменить другим. Так и в теле Церкви женщины не могут заменить мужчин в священническом и епископском служении.
Люди, чуждые Церкви, совершенно не понимая ее строения, берутся судить ее с точки зрения понятий, к ней неприложимых. В миру — например, в корпорации — люди конкурируют за доступ к более престижным и высокооплачиваемым рабочим местам, и, чтобы несколько смягчить этот процесс распихивания локтями, вводятся требования равноправия — никто не должен ставиться в изначально менее выгодные условия.
Но Церковь — это не корпорация, священство, или, тем более, епископство — это не должность. Это жертвенное служение, воспроизводящее служение самого Христа. Его не добиваются в конкурентной борьбе. На него призывает Господь. Священник подражает не топ-менеджеру; он подражает Христу, он не ищет «самореализации», не ищет утверждения своей воли, но воли Божией. Он являет перед общиной верных Христа, умершего за нас и воскресшего. За нас умер Мужчина; может, кто-то считает это дискриминацией женщин, но таков факт нашей веры.
«Право» быть священником или Епископом, которого надо «добиваться» противоречит самой природе священнического (да и христианского вообще) служения; мужчины и женщины приходят в Церковь не для того, чтобы добиваться прав, но для того, чтобы служить Богу и друг другу. Невозможно одновременно говорить «не моя воля, но Твоя да будет» и требовать себе права «занимать должность».
Лев Пономарев упоминает «западных христиан» которые «адаптируются в современном мире». Западные христиане ведут себя по-разному. Многие западные общины восприняли новость с неодобрением. «Как показывает практика, рукоположение женщин во священники часто затрудняет диалог Католической церкви с протестантскими деноминациями», — говорит генеральный секретарь Конференции католических епископов России священник Игорь Ковалевский. Даже российские лютеране из «Церкви Ингрии» считают практику рукоположения женщин «небиблейской».
Однако есть и те, кто «адаптируется». Их опыт весьма поучителен; нам очень часто говорят, что Церковь должна подчиниться требованиям «современного мира», иначе люди от нее отвернутся. Подразумевается, что именно «нелиберальность» православных отталкивает от Церкви людей. Хорошо, вот немецкие лютеране «адаптировались»; их, конечно, за это похвалили, но кто-нибудь из тех, кто бранил Православие за отказ рукополагать женщин, ушел под омофор Епископессы Марго? Было бы совсем нетрудно создать свою общину, попросить немецких лютеран поставить пастора (или пасторшу, если уж так хочется) и зажить «подлинно евангельской», либерально-христианской жизнью, вдали от православной «отсталости».
Однако ничего подобного не происходит; люди, порицающие Церковь, и указывающие ей, в чем должна проявляться вера во Христа, вовсе не собираются присоединяться к каким бы то ни было христианским общинам — сколь угодно либеральным. Требования ввести женское священство выдвигают люди, которые менее всего заинтересованы в каком бы то ни было христианском служении. «Либерализировать» христианство хотят те, кто ни при каких обстоятельствах не собираются становиться христианами.
Уже довольно много протестантских общин Европы и Северной Америки пошли по пути уступок, ввели сначала женское священство, потом дошли до рукоположения практикующих гомосекуалистов, сделали все, что от них хотели — и что они получили в итоге? Статистика достаточно очевидна — такие общины стремительно теряют прихожан, а из Англиканства, например, разбегается даже клир — особенно после того, как Папа Римский разрешил женатому англиканское священству присоединяться к Католической Церкви.
Архиепископ Роуэн Уильямс, глава англикан, недавно с горечью заметил, что будущее его общины «хаотично и сомнительно». Это заметно отличается от обетования Господа: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; (Матф.16:18)». Те, кто отказываются, в угоду веку сему, от повелений Господа, лишаются и Его обетований.
