 |
| Русское Воскресение | Михаил Калашников | 14.11.2009 |
Мне приходит много писем, где авторы рассказывают о том, как автомат Калашникова спасал жизнь многим людям. Министр обороны Мозамбика рассказал мне, что они отвоевали свободу благодаря моему оружию. Вернувшись домой, многие солдаты дали своим сыновьям имя Калаш. Какой же конструктор не был бы счастлив услышать такие слова?! Я хочу верить, что это оружие будет всегда стоять на страже мира, безопасности, чести и справедливости. И пусть каждый, кто берет в руки мой автомат, помнит старинную заповедь, которую чеканили на лезвиях мечей русских богатырей: без нужды не вынимай, без славы не вкладывай.
Один зарубежный автор в своей статье привел давнюю легенду о том, что Калашников — это псевдоним целой группы конструкторов, которые объединились под любимым в России именем из национальной поэмы. Одному человеку, мол, тем более простому сержанту, не под силу придумать столько самых разных оружейных образцов… А в Аргентине таможенник взял в руки мой паспорт, медленно прочитал фамилию и, пораженный, громко воскликнул: „Калашников!“ Вмиг подскочили охранники. И были крайне удивлены, что речь идет не о русском автомате. Это „раздвоение личности“ меня сопровождает всегда.
Я прошел путь самоутверждения через труд, через постоянное напряжение ума и воли к победе. АК-47 стал воплощением творческой энергии народа.
…С годами в соревнованиях с коллегами-конкурентами пришло понимание, что при конструировании необходимо учитывать удобства обращения с оружием, или, как мы сейчас говорим, удобства в эксплуатации. Добиваться максимальной простоты устройства, надежности в работе. Не допускать применения деталей малых размеров, которые могут быть утеряны при разборке. И так далее. Только последовательно, путем проб и ошибок я нашел этот подход к своему конструкторскому труду.
Надо знать солдата, понимать, что ему надо. Я всегда знал: это простота и надежность. Солдату для исправления оружия некогда специальный инструмент какой-то искать. И механизмы сложные ему ни к чему. Вот я штампованную коробку сделал, знаете, какой это был прогресс? Ну, а потом надо уметь заразить коллектив единой целью. Я всегда говорил своей группе — работаем только в одном русле, если хотим победить. И работали как единый часовой механизм, не считаясь со временем, днем и ночью…
Я силы черпал от солдат. Армия — вот моя духовная опора. Из всей моей конструкторской деятельности можно вывести только один закон успеха: „просто и надежно“. Простота, которая заложена в конструкцию АК-47, присутствует везде. Взять хотя бы извлекатель, который патрон берет. Я их добрый десяток испытал, чтобы прийти к последнему варианту.
…Оружие я создавал для солдат, которые академий не заканчивают. Надо, чтобы оружие само просилось в руки солдату.
После того как меня „выпустили из подполья“, я побывал во многих странах. Подружился с американскими конструкторами. В частности с автором винтовки М 16 и пулемета М 60. („Меня удивило, что конструктор М 16 не так известен в США, как я в России“, — признавался также Калашников. — Ред.) С израильским конструктором оружия познакомился. Конечно, они люди богатые. С каждого образца получают процент. Но ведь мы, советские оружейники, все работали на Отечество. Нас воспитали так. И поэтому о патентах никто не думал. Однако не согласен с тем, как преподносят меня корреспонденты: нищим и униженным. Найдите хоть одного конструктора на Западе, которому при жизни поставили бронзовый бюст, а мне, как дважды Герою, в 80-м году поставили его на родине, где мать произвела меня на свет божий в большой крестьянской семье. Это что? Почему мы все взвешиваем на „зеленые“? Дальше. Смотрите, сколько я получил государственных наград, сколько званий… Найдите конструктора на Западе, к которому президент приехал бы поздравить его с днем рождения. Это ведь тоже что-то значит… Я получаю должностной оклад на „Ижмаше“ и хорошую зарплату, как консультант генерального директора „Рособоронэкспорта“, живу в четырехкомнатной квартире, а не в двухкомнатной. Я не сравниваю себя с „новыми русскими“, которые наворовали народного добра на миллиарды. Им не завидую. Конечно, если бы мне выплачивали — получал по пятачку за каждый образец автомата, музей моего имени, который затеяли в Ижевске, давно бы построили.
По развалу нашего Союза вижу, что из пятнадцати бывших наших республик вряд ли хоть одна или две стали богаче. Да, президентов и их окружения стало больше, и живут они в самостоятельных республиках лучше, чем при Советах. Но ведь это очень ничтожная часть населения. Вполне возможно, что из-за таких высказываний некоторые писаки сочли меня неисправимым социалистом. Пусть. От этого моя голова болеть не будет.
Я все время анализировал, что изменилось за последнее время на Украине. Ясно было одно: устроенный между нашими народами и странами „занавес“ не соответствовал национальным интересам ни России, ни Украины. Все это устроила кучка политиков, а инициаторами были трое известных „беловежских зубров“. Теперь они были не у дел, вернее, не у государственных дел. Но за содеянное не привлечены к ответственности.
У меня к Белоруссии особая любовь, старая, добрая дружба… Я с большим уважением отношусь к белорусскому народу. Считаю, что если бы мы объединились с белорусами — и другие бы народы потянулись.
Белоруссия для меня — второй родной дом. Я часто приезжал сюда, был на больших событиях.
Мы настолько были близки, что между нами трудно провести какую-то границу…
Я встретился с воинами ВВС, ПВО, пограничниками. Мы свои, родные. Я вижу по глазам, что мы все братья, были друзьями и останемся таковыми. Нашей дружбой шутить нельзя. Наша дружба разорвана не по нашей вине. Это дружба вечная. Ее основы мы должны передать молодежи, это наше будущее.
Я — участник Великой Отечественной войны. Был сейчас на параде в Москве в честь 60-летия Великой Победы. Бросилось в глаза, что постеснялись или побоялись показать, кто же руководил нами в годы войны. Не было портретов ни Сталина, ни Жукова, ни Рокоссовского, ни Баграмяна!
Война — работа тяжелая. Сейчас многое из прошлого переписывают, достается и Великой Отечественной войне. Вот договорились уже, что полководцы у нас никудышными были. Не надо историю искажать. Ошибочно считать, что мы воевали самостоятельно. Нами руководили Сталин, Жуков, Рокоссовский, другие полководцы. Это ведь чистая правда, что мы шли в бой с криками „За Родину! За Сталина!“ Нечего этого бояться. Такое время было. Это все в памяти. Последний раз, когда я был в Сталинграде, собрались фронтовики и сразу же запели хором, без всякого стеснения: „Артиллеристы, Сталин дал приказ…“
Я прожил трудную, не лишенную невзгод и препятствий, но интересную жизнь. И если бы мне вновь пришлось выбирать путь, по которому идти, я бы обязательно, не задумываясь, выбрал только этот — путь служения своему Отечеству…»
