 |
| Русский дом | Виктор Колесников | 13.11.2009 |
Во второй половине XIX века войны не стали более милосердными. Напротив, изощрённая технология убийства набирала обороты. Крымская война и её сестры милосердия показали всему мiру, сколь необходимо именно женское участие для раненых. Чуткое женское сердце угадывало малейшее желание солдат, ставших вдруг совершенно безпомощными. Необходимы стали сестры милосердия в окопах, в госпиталях и, позднее, в поездах. Николай Иванович Пирогов, знаменитый врач, основоположник полевой хирургии, писал о первых сестрах Крымской войны:"…горжусь тем, что руководил их благословенной деятельностью".
От Петербурга до Москвы по железной дороге. От Москвы до Тулы и далее: Орёл, Курск — на лошадях в тарантасах. В дороге сестры часто получали серьёзные травмы. Затем лошадей заменяли волы. А при выезде из Перекопа сестры восседали уже на верблюдах. И так до самого Симферополя. О прибытии на очередную станцию вспоминает Александра Прунская: «Войдя в саклю, некоторые сестры, в грязных сапогах, все перепачканные грязью, как были в дороге, легли на пол, а я, будучи уже больна лихорадкою, не могла лечь на сырую землю и потому устроилась на скамейке».
Вслед за первой группой сестёр Крестовоздвиженской общины в Крым прибыла вторая и тотчас отправилась в Севастополь.
А там — бомбы и снаряды, которые не разбирают, где солдатские окопы, а где лазарет. Однако барышни и дамы не только не прятались в минуты опасности, но часто сами проявляли инициативу, спасая раненых. В одном из донесений статский советник Мансуров докладывал о героическом поступке сестры Бакуниной. Во время обстрела в госпитале возникла паника, но она отказалась покинуть палаты, пока там оставался хоть один больной. Донесение завершалось фразой: «К счастью, она сдержала слово и осталась жива». Сестра Линская просила, как милости, позволить ей остаться с ранеными, если не будет возможности их вывезти: Николаевскую батарею, где находился их бастион, могли вот-вот взорвать.
Итак, первыми в мiре женщинами, которые добровольно и организованно отправились на фронт для оказания помощи раненым воинам, были сестры милосердия Никольской обители. Руководство и организационную деятельность по формированию нового социального института осуществлял Николай Иванович Пирогов.
О сестрах милосердия прекрасно рассказал в своих «Севастопольских рассказах» Лев Николаевич Толстой.
Учтя уроки Крымской войны, в 1864 году 16 государств Европы и Америки подписали Женевскую конвенцию: отныне каждый, кто отмечен повязкой с красным крестом, должен был «спасать и охранять всех, чья кровь оросила поле чести, не различая ни друзей, ни врагов». Так возник международный союз, эмблемой которого стал красный крест на белом фоне. Повсеместно стали создаваться национальные общества Красного Креста. Инициатива их организации и форма высшего руководства в них соответствовали традициям каждой страны. Они непосредственно подчинялись военным министрам.
Вообще-то самой ранней по времени основания общиной сестёр милосердия в России стала Свято-Троицкая, учреждённая в 1844 году по инициативе Великой княгини Александры Николаевны в Санкт-Петербурге. Здесь же через 15 лет Великая княгиня Александра Петровна основала Покровскую общину. Московский Дамский комитет в конце XIX века усилил общественный характер этого явления, «приняв на своё иждивение в четырёх монастырях Москвы сестёр милосердия, которым для приучения к своим обязанностям дозволено было постоянное дежурство в чернорабочей и тюремной больницах».
Примерно в то же время родилась община с сугубо мирным названием «Утоли моя печали», что никак не меняло её «воинского» предназначения. Создавалась она не в одночасье, а долго, целенаправленно, подчиняясь естественному ходу событий и упорству своей основательницы — вдовы коллежского советника княгини Шаховской, начавшей с того, что сама в качестве сестры милосердия ухаживала за больными и помогала при хирургических операциях в Московской полицейской больнице.
Отличие сестры милосердия от сиделки заключалось в нравственном долге христианской любви к страждущим. Крымская, Балканская, Японская, Первая игровая войны вписали в историю движения сестёр милосердия немало славных страниц. Но начиналось всё именно в Крыму.
В Севастополе помнят подвиг русских женщин. Особой любовью горожан пользовалась знаменитая Даша Севастопольская. Гордятся ею и в Татарстане — ведь Дарья Михайлова родилась в селе Ключищи возле Казани в семье матроса. В 1853 году её отец погиб во время Синопского сражения. Во время обороны Севастополя Дарья Михайлова, как и другие сестры милосердия, под огнём противника оказывала раненым защитникам города медицинскую помощь, вытаскивала их из-под огня в лазарет. Не зная фамилии девицы, все называли её Даша Севастопольская. Она не только оказывала медицинскую помощь, но, переодевшись в мужское платье, участвовала в боях и ходила в разведку.
За особые заслуги была единственной из низшего сословия награждена золотой медалью «За усердие» на Владимирской ленте. В 1892 году она вернулась в Ключищи, но никого из родных в селе уже не было. Пожертвовав местному храму икону святителя Николая Чудотворца, которая была с ней в Севастополе, она уехала в село Шеланга (Верхнеуслонский район Татарстана), где через полгода скончалась. Её могила на местном кладбище не сохранилась. Рядом с панорамой «Оборона Севастополя» установлен бюст героини, а возле 3-й городской больницы города Севастополя — памятник ей.
Но только ли война требует подвига от сестры милосердия? Сравнительно недавно в психологии и психиатрии появились понятия «эмоциональное или психическое выгорание» и «синдром эмоционального выгорания» (СЭВ). Они характеризуют состояние людей, находящихся в интенсивном и тесном общении с пациентами при оказании профессиональной помощи. Такие люди испытывают физическое, эмоциональное и умственное истощение. К ним, безусловно, относятся и медицинские сестры.
Чем требования, предъявляемые к современным православным сестрам милосердия, отличаются от тех, что закреплены в уставе их первой — Свято-Троицкой — общины? Пожалуй, только тем, что слово «набожность» в них заменяется на «воцерковлённость». А подвиг всё тот же.
