 |
| Татьянин день | Сергей Князев | 08.10.2009 |
На этом фоне недоумение вызывает история Борхеса — казалось бы, кому еще давать премию, как не мастеру интеллектуальной и в то же время увлекательной прозы? Но все дело испортил дружеский визит Пиночету, в ходе которого диктатор удостоился от писателя похвал за преследование коммунистов. Видимо, членам комитета это показалось неприемлемым, и премия прошла мимо «слепого аргентинца», хотя все понимали его значение как писателя.
Обратимся к тому, что может пролить свет на критерии присуждения премии — к формулировкам самого комитета. В XX веке награду дали Рабиндранату Тагору — «за глубоко прочувствованные, оригинальные и прекрасные стихи, в которых с исключительным мастерством выразилось его поэтическое мышление», Киплингу — «за наблюдательность, яркую фантазию, зрелость идей и выдающийся талант повествователя», Борису Пастернаку — «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа».
Все это — заслуги чисто литературные. Сравним с нынешними.
Эльфрида Елинек, 2004-й год — «за музыкальные переливы голосов и отголосков в романах и пьесах, которые с экстраординарным лингвистическим усердием раскрывают абсурдность социальных клише и их порабощающей силы». Очень уж завернуто, если честно: переливы голосов, лингвистическое усердие…
Дорис Лессинг, 2007 — «за исполненное скепсиса, страсти и провидческой силы постижение опыта женщин».
Джон Максвелл Кутзее, 2003 — «романам Кутзее присущи хорошо продуманная композиция, богатые диалоги и аналитическое мастерство. В то же самое время он подвергает всё сомнению, подвергает беспощадной критике жестокий рационализм и искусственную мораль западной цивилизации. Он интеллектуально честен и занимается проблемами различения правильного и неправильного, мук выбора, действия и бездействия».
Этими же проблемами русская литература занимается чуть ли не со дня основания, однако среди наших писателей лауреатов немного. Еще сто лет назад премию планировали вручить Льву Толстому, но секретарь академии выступил резко против, заявив, что «этот писатель осудил все формы цивилизации и настаивал взамен их принять примитивный образ жизни, оторванный от всех установлений высокой культуры…Никто не станет солидаризироваться с такими взглядами». А из пяти русских лауреатов четверо, напомним, так или иначе находились в конфликте с советской властью: эмигранты Бунин и Бродский, диссидент Солженицын, нелегально печатавшийся Пастернак….
Или вот еще: «За непреклонную честность, что заставляет нас задуматься над фактами, которые обсуждать обычно не принято», — это индиец Сурайпрасад Найпол, лауреат 2001-го года. Но если главное в его прозе — честность, а не стиль, причем тут литература?..
Конечно, вопрос присуждения или неприсуждения премии в той или иной степени субъективен. Почти та же ситуация время от времени возникает с «Оскаром», для кино играющим роль, аналогичную «Нобелевке». Если в списке фильмов, получивших и даже номинировавшихся на эту премию, до начала 80-х попадались истинные шедевры — «Касабланка», «Поющие под дождем», «Крестный отец», то нынче половину «удостоившихся» фильмов и не вспомнишь. И та же политкорректность — в 2006-м году замечательный мюзикл «Девушки мечты» удостоился всего двух статуэток из восьми — за лучший звук и лучшую роль второго плана. Актриса и певица Дженнифер Хадсон и впрямь великолепна, но, пожалуй, немалую роль сыграла ее принадлежность к «афроамериканцам».
А возвращаясь к Нобелевке — взять хотя бы нашумевшего Памука. Писатель из исламской страны, явно не разделяющий тамошних радикальных воззрений, да и Восток для всего остального мира всегда был экзотикой — так отчего бы и не дать премию?
Ну хорошо, допустим, в прозе важно не только то, как пишут, но и что пишут — но в поэзии-то все-таки важна сама поэзия? «Формулировка» польской поэтессы Вацлавы Шимборской (1996-й год) такова: «За поэзию, которая с предельной точностью описывает исторические и биологические явления в контексте человеческой реальности». Со стороны это выглядит весьма странно: поэзия, описывающая исторические и биологические явления — это не поэзия, а учебник. Кроме того: что такое «биологические явления»? Человеческие чувства, пейзажная лирика? В общем-то, все стихи, если вдуматься, об этом — о человеке и его чувствах, о природе, и все это на фоне «человеческой реальности», то есть жизни.
Поэтесса хорошая, но звезд с неба не хватающая, зато из Польши, а она изо всех сил стремится попасть в Европу. Вроде нельзя не наградить, но вот за что? Просто за хорошие стихи, только формулировку повозвышенней придумать.
Возможно, один из принципов нынешней Нобелевки — ее вызывающая некоммерческость, когда премия дается не ради денег, а по таланту. Но тогда почему ни разу даже не выдвигался на премию писатель, до сих пор сохранивший в себе ребенка и любимый во всем мире — Рэй Брэдбери? В том же «Оскаре» существует премия «за многолетние достижения», этакая «выслуга лет» — так почему бы и Нобелевке не последовать сему примеру?
Вместо этого, как мы видим, литературные достоинства «нобелевских текстов» все чаще подменяются их социальным значением. И снова вспоминаешь товарища Сталина, который, как известно, обращал внимание прежде всего на актуальность книги. Казалось бы, награждать литературной премией не за литературу — дело странное, но чем нынче Нобелевская премия отличается от Сталинской? Разве что отсутствием степеней…
Судить о популярности Нобелевских лауреатов в других странах нам сложно, но судить по России, как нам кажется, мы можем вполне. И здесь свою роль сыграли пятнадцать лет безудержной рекламы, приучившие народ к мысли: чем больше рекламируют продукт, тем он хуже. И в этом есть немалая доля правды.
Разумеется, магические слова «лауреат Нобелевской премии» не могут не оказывать своего воздействия, но о том, что народ отбирает любимцев все-таки не по премиям, свидетельствует хотя бы статистика продаж в книжных магазинах: большинства переведенных на русский нобелиатов в списках популярности попросту нет. «Ибо узок их круг, и страшно далеки они от народа» — по крайней мере, российского.
Так что любители чтения явно придерживаются старой народной мудрости — «не все то золото, что блестит».
