 |
| Радонеж | Светлана Колосовская | 25.09.2009 |
Сразу оговоримся, что 14-летний Тимур является внуком вышеназванного Фарита Газизуллина, который на протяжении последних семи лет не оставлял претензий на своих внуков.
Елизавета Матвеева, бывшая невестка Фарита Газизуллина: «Семь лет назад, когда мой бывший муж Ринат (сын Ф. Газизуллина) бросил меня с двумя детьми — семилетним Тимуром и годовалым Амиром, — свекр поставил мне некоторое условие. Если я не выйду больше замуж, мне будет предоставлен практически «открытый финансовый счет»: денег у меня будет столько, сколько я захочу…И дом смогу купить по своему вкусу, и прислугу с нянями содержать… Соответственно, в проблемах воспитания детей я не могла уже быть самостоятельна: полная зависимость от бывшего свекра, уже тогда очень озабоченного проблемой наследников. На своего единственного сына Рината, имеющего уже третий брак и других оставленных детей, надежды у него не было.
Но я вышла замуж за Дмитрия Матвеева, и мой второй брак оказался счастливым. Первые 4 года у нас не было совместных детей, и Дмитрий растил моих сыновей, как своих, купил дом, и мы переехали жить в Подмосковье. Материально мы не нуждались, растили детей. Дети занимались спортом, учили языки… Через 4 года у нас родился Аркадий, а еще через год мы взяли приемную дочь Марию. Сейчас нашим детям соответственно15,9,4 и 3 года.
Мой бывший свекр, в отличие от его сына Рината, поддерживал с нашей семьей, а главное со своими внуками, самые теплые и дружеские отношения, преследуя, как оказалось, особые цели. Особенно он баловал старшего, Тимура, очевидно определив ему роль наследника. И, как оказалось, постепенно готовил его к уходу из дома. Было определено и время: 14 лет, получение паспорта…
Детективная история
22 ноября 2008, вскоре после того, как Тимур по достижении своего 14-летия получил паспорт, он был в гостях у деда. Вечером того же дня дедушка позвонил своей бывшей невестке и сказал, что Тимур, пожалуй, поживет у него. Потом трубку передали мальчику, который как-то невнятно проговорил, что да… он немного поживет у деда.После этого номер телефона у Тимура поменялся. И мать не могла уже даже поговорить с сыном! Она подала в милицию заявление о розыске своего сына. Следствие очень скоро установило, что мальчик живет с дедом Газизуллиным Фаритом Рафиковичем. Из беседы с мальчиком следователь установил, что-де конфликты с отчимом Дмитрием Матвеевым у него были постоянные, что его из дома выгоняли и т. д.
Через три месяца, в марте 2009 г., в милицию поступило заявление… от отца Тимура — Рината, того самого Рината, который оставил своих малолетних детей 7 лет назад… Сын-де пожаловался ему, что отчим регулярно избивал и истязал его…(Это особенно поразило Елизавету: «Ринат полностью снял с себя ответственность за воспитание сыновей. Мы с Дмитрием его увидели первый раз за 7 лет — в зале суда. За эти семь лет он ни разу не позвонил мне, чтобы поинтересоваться тем, как растут, как чувствуют себя его дети!)
И этого заявления со ссылкой на жалобу ребенка (!) оказалось достаточным. Следствие началось просто немедленно, к тому же было поставлено на контроль в Главном следственном Управлении. Надзор за расследованием этого дела осуществляет лично (!) заместитель прокурора г. Москвы А. В. Козлов. Преступление века, да и только!
И уже через два месяца, 22 апреля, вызванный на допрос Димитрий Матвеев — был взят под стражу! Это по каким же «законным основаниям»? Ведь эта санкция применяется по ст. 117 (истязание малолетних) в редчайших случаях, когда жоказаны тяжелые истязания или изнасилование малолетних и т. п. ужасы. А тут в деле ни одного (!) факта или свидетельства очевидцев, никаких телесных повреждений…
А еще через два месяца, 22 июня, состоялось памятное заседание Доргомиловского суда, о котором мы сказали выше.
Повторимся: личное (!) поручительство в порядочном отцовстве обвиняемого дали священнослужители высокого ранга:
Протоиерей Димитрий Смирнов, Председатель Синодального Отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями Московского Патриархата, проректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, декан факультета Православной культуры Академии ракетных войск стратегического назначения им. Петра Великого, сопредседатель Церковно-общественного совета по биомедицинской этике Московского Патриархата.
Протоиерей Александр Попов, настоятель храма Пророка Илии в с. Ильинском Красногорского района, прихожанами которого до недавнего времени являлись Дмитрий Матвеев и вся его семья.
Протоиерей Димирий Кувырталов, настоятель храма Архангела Михаила с. Летово, прихожанами которого семья стала год назад.
Выделим, однако, имя отца Димитрия Смирнова, что, думается, будет не обидно для его сослужителей. Ибо одного этого поручителя, строго говоря, было бы достаточно для того, чтобы судья по крайней мере отпустила Дмитрия Матвеева из-под стражи. Ибо, мыслимо ли дело, чтобы представитель ПАТРИАРХА Московского и Всея Руси по взаимодействию с правоохранительными органами пожертвовал бы своей репутацией по какому бы то ни было сомнительному случаю!
Но — ПИК СИТУАЦИИ — судья Белкина В. А. проигнорировала позицию патриаршего представителя, и содержание под стражей Дмитрия Матвеева было продлено. К слову сказать, и прокурор и судья сидели, опустив глаза, прокурор неудобно разворачивалась на стуле, чтобы все время быть спиной к присутствовавшим. Судья зачитывала решение судебного заседания так тихо и невнятно, что ее неоднократно просили говорить громче. Она трижды поперхнулась и, вконец измученная, покинула зал под сопровождавшее ее: «Позор!». Затем, как передают очевидцы, придя в судейскую, она, будучи в шоковом состоянии, категорически отказалась вести это дело…Значит, знала, чего от нее потребуют в будущем.
А в самом зале суда присутствующие оказались свидетелями заключительной сцены. 9-летний Амир, увидев, как отчима в наручниках уводят из «клетки», прильнув к матери, разрыдался. По истязателю, стало быть…
СУД В КУНЦЕВО
Два месяца спустя, 17 августа с.г., уже в Кунцевском районном суде г. Москвы началось слушание дела по обвинению 37-летнего Дмитрия Матвеева в истязании его приемного сына, 15- летнего Тимура. По правую руку Тимура-обвинителя сидел его отец Ренат, по левую — два адвоката, в коридоре сидел его охранник.И тут в среде обвинителей произошло смятение: они увидели постороннего человека, автора этих строк, и тут же вычислили, чьих рук дело — статья в газете и на сайте «Радонеж». Тимур поднялся и сказал, обращаясь к судье: «Я не хочу, чтобы еще раз об этом появилась статья в „Радонеже“, там все неправда. Там написано, что мой младший брат Амир плакал, когда не отпустили Матвеева. Этого не было…».
— Ваша честь, я прошу суд не доверять показаниям несовершеннолетнего, которого не было на прошлом заседании, — сказал взявший слово адвокат, — свидетелей того, как расплакался его младший брат, было человек 15.
…В течение полутора часов решался вопрос о том, как бы это выставить прессу из зала суда. Наконец судья объявила, что «заседание суда объявляется закрытым». Таким образом, в зале суда остались, помимо представителей судебной власти, 15- летний обвинитель-Тимур с отцом и двумя адвокатами и обвиняемый им отчим Дмитрий Матвеев с адвокатом.
* * *
Нечто любопытное произошло несколько часов спустя, когда судья объявила перерыв. В коридор вышел весьма встревоженный адвокат Тимура и, обращаясь к матери мальчика, сказал: «Скажите своему Матвееву, чтобы он перестал терроризировать ребенка!». Что бы это могло означать? Когда Елизавета передала мужу слова адвоката, Дмитрий показал конспект диалога со своим обвинителем и развел руками: «Я вынужден защищаться… Тимура настроили — и это совершенно очевидно — на то, чтобы посадить меня в тюрьму на 7 лет. Причем, он знает это. И от меня же в этой ситуации требуют, чтобы я играл в поддавки…»ПОСЛЕ ЗАСЕДАНИЯ
мы встретились с родителями Тимура — Дмитрием и Елизаветой — весьма удрученными происходящим. «Мы просто не узнаем его… Он разительно переменился с тех пор, как ушел из дома и стал жить у деда. Из дома уходил ласковый мальчик, который поцеловал маму и сказал, что он не мог бы без нее жить… А теперь, на суде, он заявляет, что не хотел бы встречаться с ней. Пока… Он демонстрирует такой холод, неприкрытую агрессию, мстительность и ненависть… Его будто подменили, будто ежедневно настраивали…»Родители заказывали независимым экспертам психологическое исследование личности Тимура, которое было сделано на основании медицинских карт с момента рождения и даже ранее. В период раннего развития у него были проблемы, так, он поздно стал говорить и др. Психологи отметили такую особенность психики Тимура: он легко поддается внушению и склонен к фантазиям. И эту склонность к фантазии он продемонстрировал в начале заседания суда, когда адвокат вынужден был заявить суду, что доверять словам Тимура нельзя, ибо они противоречат реальным фактам. В течение всего заседания, о чем свидетельствует диктофонная запись, он ведет себя также: все те же бездоказательные фантазии, не исключено, что кем-то внушенные.
Родители выражают серьезную обеспокоенность состоянием психического здоровья мальчика, которого выставили на это взрослое противоборство, ибо подросток может просто сорваться. И если не сейчас, то — позже, когда поймет, что его детской неокрепшей психикой (переходный возраст!) просто манипулировали; что его «выдернули» из любящей его семьи, где у него растут два брата и сестра.
Одна из причин происходящего кроется в том, что дед Тимура, Фарит Рафикович Газизуллин, решил направить его учиться в Швейцарию с сентября с. г., очевидно для того, чтобы подготовить из него не только наследника, но и управляющего своим имуществом. Родители возражают против отъезда Тимура из России, поскольку считают его не готовым к самостоятельной жизни, вдали от близких, тем более — за границей.
Но родителям продемонстрировали силу, показали, что по существу они, вроде как, суррогатные родители. Причем, не только Дмитрий как отчим, который растил его семь лет, но и мать… Как только Тимур ушел из дома, ему сразу же были заказаны новые документы: паспорт, загранпаспорт и др. На сегодня отъезд Тимура на учебу в Швейцарию — решен.
Небезинтересно и то, что одновременно с возбуждением настоящего уголовного дела, в другом суде начался процесс об изъятии из семьи второго сына — Амира. Понятно, что «изъять» его можно только в том случае, если суд признает Дмитрия Матвеева «истязателем». Затеять этот, второй процесс, можно было только в случае полной уверенности в решении настоящего уголовного процесса над Дмитрием Матвеевым. Поразительная уверенность!.. Впрочем, если мы вспомним, что дело это изначально курируется Генпрокуратурой, то понятны будут и причины уверенности…
Понятно, история с избиениями и истязанием поднята на уровень суда с тем, чтобы наказать как следует такого «выскочку» как Дмитрий Матвеев, который смеет возражать «большому человеку». Ни во что не ставится и мать ребенка. Да и о Тимуре думают мало, если подвергают его психику такому испытанию. А что, если Тимуру — с такой-то поддержкой! — удастся посадить отчима в тюрьму? Ведь когда он подрастет и все поймет, как сможет со всем этим жить?! Когда его будут в этом винить в том числе подрастающие братья и сестра?
* * *
Чтобы показать, как изменился их сын за время проживания вне дома, родители — Елизавета и Дмитрий — показали нам сочинение, написанное Тимуром два года назад.Сочинение написано за месяц до крещения Тимура (в крещении- Тита). Орфография и пунктуация подлинника сохранены.
«Что значит любить человека»
«Уметь любить человека означает иметь доброе сердце. Очень мало людей умеют любить и друга и врага. Это очень трудно сделать, потому что это означало жить без злобы, без ненависти к кому-либо. Многие люди осознают это, но справиться с собой не могут — это яркое доказательство, почему это так трудно и что люди, которые добрались до этого сделали очень большой шаг к Богу (добру). Многие люди смеются над такими людьми, но истинно надо их уважать и брать с них пример. Это на уровне монаха (инока). Любить всех без страсти — это одна из целей каждого человека».* * *
Вот портрет ребенка, — вздохнул Дмитрий, — которого мы учили добру, а не злу, любви, прощению обид, а не мстительности… Со временем, надеемся, он будет нам благодарен за то, что мы сохранили этот идеальный портрет.* * *
Текст, который только что прочел наш читатель, был опубликован на сайте «Радонежа» 1 сентября с. г., то есть месяц назад. При подготовке газетного варианта публикации, когда в Кунцевском районном суде г. Москвы прошло уже 5 заседаний (3−4 и 16, 17, 18 сентября с. г.), мы не смогли изменить ни одной строки из написанного. Наблюдая за хронологией происходящего, можно только продолжить. Итак,ЧАСТЬ II: ФАРС ПРОДОЛЖАЕТСЯ. ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ.
На заседаниях суда 3 и 4 сентября с. г. были допрошены свидетели обвинения. То есть те, кто лично пришел обвинить Дмитрия Матвеева «в истязании» его приемного сына Тимура.
К слову о непосредственном предмете, то есть об «истязании», ст. 117, в чем и обвиняется Дмитрий Матвеев. Планка задана, тем не менее, неловкость формулировки чувствуется всеми. Главный обвинитель, 15-летний Тимур, явно хорошо подготовленный юристами, определил это так: «Ремнем — это не истязание, а когда проводком от мобильного телефона — это истязание». Причем, как, когда и было ли вообще то или другое — доказать никто не может. Характерно: на протяжении всех судебных заседаний (свидетельствует диктофонная запись) речь шла о чем угодно, но не о предмете. И это не вина судьи (кстати, Федерального судьи!), которая не смогла выстроить допрос свидетелей, нет-нет! Попробуйте выстроить разговор о том, чего не было!
Итак, на заседаниях 3 и 4 сентября были допрошены свидетели обвинения. Главным из них был конечно же дедушка — Фарит Газизуллин. Затем — шофер, который возил мальчика на спортивные тренировки. Но самое тягостное впечатление произвели двое молодых мужчин (имен мы называть не будем — пощадим их). Это родственники жены Дмитрия Матвеева, очень многим обязанные Фариту Газизуллину, что и было доказано перекрестным допросом. Практически сверстники, дружившие семьями много лет, они пришли на суд, чтобы предать своего друга и приятеля. За чечевичную похлебку. Расплачиваться в таких делах приходится очень дорого: как правило — совестью. В итоге — позора много, а дела — никакого. Все те же разговоры о том, кому первому Тимур пожаловался, что его побили. Доказательств никаких: мы абсолютно верим Тимуру, он не мог соврать. Все.
Дедушка, Фарит Газизуллин, держался уверенно и всячески подчеркивал свою бывшую значимость в роли министра имущественных отношений. Но и он ничего не мог сказать доказательного по предмету. Впрочем, бездоказательность его вовсе не смущала. Всем своим видом он показывал уверенность в исходе не только этого суда: «Мы уже все подготовили для следующего суда — мы и Амира (9-летнего брата Тимура) заберем!» Прямо как у известного героя Высоцкого: «Я — сказал!».
Важная, и скорее всего драматическая, фигура обвинения — РИНАТ Газизуллин, биологический отец Тимура, который 8 лет назад бросил свою жену и двоих малолетних сыновей. Он же — сын Фарита Газизуллина. Имея еще троих детей от следующего брака, он практически не интересовался жизнью старших сыновей. Виделся с ними только во время своих визитов к отцу. Это он написал заявление в суд о том, что сын Тимур пожаловался ему на избиения… То самое заявление, по которому молниеносно началось следствие, был взят под стражу Дмитрий Матвеев и т. д. (см. выше). Но уже на суде 17 сентября он, ничтоже сумняшеся, поведал, что Тимур с ним не откровенничает, что об избиениях он узнал от своего отца… И немудрено, со своими старшими сыновьями РИНАТ (с его слов) не виделся по 2−3 месяца, инициатором встреч наедине никогда не был. Встречались все больше в больших компаниях большого дедушки.
Драматичность фигуры РИНАТА Газизуллина нам видится в том, что его, как биологического отца, просто привлекли к настоящему процессу только потому, что дедушка, несмотря на его связи и значимость, не является настоящим юридическим фигурантом. Уйдя из дома 22 ноября 2008, Тимур стал жить у деда, но не у отца. Допрос показал, что РИНАТ и после 22 ноября мало интересовался жизнью сына. Так он не знал, где точно проживал его сын, ездил ли за это время за границу и сколько раз. От отчима Дмитрия Матвеева и матери мальчика Елизаветы РИНАТ наверное только на суде узнал, что его сына Тимура дед уже в декабре 2008, без согласия матери, повез за границу сдавать экзамены на поступление в швейцарскую школу.
…Наконец, РИНАТ понял, что в роли законного представителя своего сына выглядит в суде слишком уж жалко, и вовсе отказался не только давать показания, но и участвовать в процессе. Даже больничный лист принес. Устал, надоело, допекли. Но на прощание попросил суд применить к Дмитрию Матвееву настолько строгое наказание, какое только возможно по закону. Вот так!
* * *
Допрос свидетелей обвинения продолжится на следующих заседаниях. Почему-то не спешит на суд жена Фарита Газизуллина — Татьяна Усмановна. Все никак не может выехать из-за границы. Наверное надеется, что неприятное дело, которое затеял ее муж, обойдется как-то без нее. Ведь «де-факто» Тимур уже в Швейцарии. Чего хотели, того добились, а дальше — может и без нее?..Уклоняется от явки в суд и прокурорский работник, причастный к первоначальному дознанию и взятию Дмитрия Матвеева под стражу — Елена Ивлева. В следующий раз будет организован ее привод в суд. Читающий да разумеет.
* * *
Суд продолжается, и мы будем информировать читателей о ходе процесса. Но уже сейчас беспокоит некоторая уверенность в исходе, которую демонстрирует сторона обвинения. Мол, говорите вы, что угодно, упражняйтесь в доказательствах, сколько угодно, итог будет один…Но еще более беспокоит личность 15-летнего Тимура. Ласковый, любящий, верующий мальчик через полгода проживания у деда приобрел обвинительный прокурорский тон. Чувствуя поддержку, не стесняясь, демонстрирует мстительность к родителям, не хочет видеть мать… А на суде мы только и слышим от всех превосходные характеристики: правдивый, искренний, талантливый, заботливый, целеустремленный. Так ли?..
Конечно, психологическая нагрузка на подростка переходного возраста — колоссальна. Всю свою жизнь он наблюдал некий пиетет по отношению к деду со стороны всех без исключения своих родственников и знакомых. А иных в окружении и не держали. Причем, пиетет держался на той или иной зависимости. Дед все может. Захотел устроить этот суд — и устроил. Приказал его молодым дядям предать своего товарища — и они это сделали. Юношеская тяга к силе вне нравственной оценки сделала свое дело. Тимура конечно соблазнили возможностью безнаказанно судить не просто взрослых, но своих родителей. Сыграли на чувстве ревности к отчиму. Все это есть. Но ведь и предателя, каким он в итоге оказался, сделали из него легко. Предал мать, отчима, который душу в него вкладывал, предал двух братьев, сестренку. Либо это действительно повышенная внушаемость, что делает его человеком крайне ненадежным. А вдруг в его жизни появится более сильный фигурант, чем дед, которым надо будет пожертвовать? Соблазнители ведь часто превращаются в жертв. Либо — это игра переходного возраста. Тимуру не повезло по большому счету только в том, что взрослые помогли ему осуществить безнравственный поступок (его сверстников пока спасает отсутствие таких возможностей). А станет взрослым, каково будет с этим жить?
* * *
Наконец, юридическая сторона дела, почему газета так тщательно наблюдает за настоящим судебным процессом. В прессе, на интернет-сайтах активно обсуждается возможность перехода к так называемой ювенальной юстиции. То есть к принятию соответствующих законов (конечно же, в интересах «защиты прав ребенка»), воспитывающих Павликов Морозовых. По сути речь идет о взращивании (в том числе и при помощи школы), неких подростков-клонов, разваливающих семьи изнутри. На пьедестал ставятся некие абстрактные «права ребенка», которые он может отстаивать в борьбе… конечно же со своими родителями. На смену любви, уважению, благодарности, послушанию, заповеди «чти отца твоего и матерь твою, и благо тебе будет, и долголетен ты будешь на земли» (Исх. 20,12) должен будет прийти чистоган «осуществления прав ребенка». К сожалению, настоящий процесс является яркой иллюстрацией, не дай Бог, перехода к… этой самой юстиции.