Русская линия
Православие.Ru Татьяна Шишова,
Ирина Медведева
24.09.2009 

Необъявленный маршрут. Часть 2

Часть 1

Наркотики: «от подростка к подростку»

Другим косвенным показателем «эффективности» ювенального гуманизма служит статистика по наркомании и алкоголизму. В Англии, например, каждый седьмой ребенок до 13 лет уже пробовал наркотики. Любопытная статистика и у нас. Если посмотреть ранжированность территории РФ по уровню распространения наркомании, то окажется, что в Самарской области на 100 тысяч населения наркоманов 671,3 человека, в Иркутской — 522,6. А в среднем по России — 241,3. Почти в три раза меньше! Для справки: Самарская и Иркутская области — пилотные регионы по ЮЮ.

2 июня 2009 года главный санитарный врач России Геннадий Онищенко сделал заявление РИА «Новости», что «органы власти всех уровней должны совместно бороться с курительными табачными смесями в России, которые имеют галлюциногенный эффект и разрушают психику». Наибольшее распространение, по его словам, эти смеси получили в Краснодарском крае, Самарской, Саратовской, Ростовской областях и в Москве. То есть, опять-таки в ювенальных регионах!

С наркоторговлей вообще весьма интригующая история. Можем подарить ее кому-нибудь из авторов, подвизающихся в детективном жанре. Через многие ювенальные регионы проходят основные пути наркотрафика. Причем наркоситуация, как отмечалось 26 июня 2009 года в докладе директора ФСКН Виктора Иванова, серьезно ухудшилась. С 2001 года, когда Америка вторглась с «миротворческой миссией» в Афганистан, производство опиатов в этой стране, по данным ООН, выросло более чем в 40 раз. «В России, — цитируем доклад Иванова, — наркоситуация предопределяется героиновым давлением из Афганистана. Колоссальный поток так называемых тяжелых наркотиков афганского происхождения привел к тому, что 90% наших сограждан, страдающих от наркозависимости, — потребители именно афганского героина. В непосредственной близости от России складированы колоссальные запасы опиатов. Они, по оценкам специалистов, достигают триллиона разовых доз. Этого объема количеству наркоманов, равному по численности сегодняшнему населению России, хватило бы на 100 лет».

Но ведь очевидно, что такие запасы копятся на наших границах не зря! Владельцам запасов дальше необходимо решить две ключевые задачи: как провезти наркотики в нашу страну и как их распространить. Мы остановимся на проблеме распространения.

«Наркотики, — отметил директор ФСКН, — продаются в основном там, где есть потенциальный покупатель. Это, в частности, окрестности школ, других учебных заведений, дискотеки».

Что ж, вполне логично, поскольку в первый раз наркотики обычно пробуют в 15−16 лет, когда подростки уже становятся более независимыми от родителей и жаждут «взрослых» развлечений.

Кто же может стать наиболее успешным распространителем, или наркодилером, в этой среде? Подростки — достаточно обособленная возрастная группа, усиленно напитываемая сейчас духом негативизма по отношению к взрослым. Зато сверстники и особенно те, кто чуть постарше, вызывают доверие и могут легко «заразить» своими интересами, увлечениями, пристрастиями. На этом, собственно говоря, основана технология массового информирования подростков и вовлечения их в различные неформальные сообщества. Помнится, мы впервые столкнулись с такой технологией в 1997 году, когда растление школьников под маской полового воспитания пытались осуществить по программе «От подростка к подростку», для чего мальчишкам и девчонкам, которые прошли специальные тренинги и уже были готовы обучать других, выдавали диплом «секс-инструктора». Похожий принцип вербовки применяют и сектанты.

Право же, было бы странно, если бы наркомафия пренебрегла таким технологичным принципом, как «равный обучает равного». И она им, естественно, не пренебрегла. Тот, кто хоть немного «в теме», может сразу вспомнить о роли жителей Таджикистана в распространении наркотиков на территории России. Екатеринбуржец Евгений Ройзман, много и плодотворно потрудившийся для оздоровления наркоситуации в родном городе, в бытность свою депутатом Госдумы неоднократно пытался привлечь внимание к этому вопросу. В частности, он говорил, что через детей таджикских мигрантов наркотики быстро проникают в подростковую среду. Появления даже одного такого ребенка в московской школе нередко бывает достаточно для вспышки «наркоэпидемии».

Но пока наркомафии мешает наше законодательство, по которому дети лишь до 14 лет не несут уголовной ответственности за свои преступления. То есть абсолютно безопасно может чувствовать себя 12−13-летний дилер. А ему — опять-таки по законам подростковой стаи — не очень легко внедриться в среду 16−17-летних, где наиболее вероятно найти устойчивый рынок сбыта. Поэтому взрослым подонкам, которые стоят за малолетками, принципиально важно повысить планку уголовной неприкосновенности. Лучше бы лет до 18, тогда прекрасно сработает принцип «от равного к равному» и — что еще эффектней! — «от несколько более старшего к младшему».

Гарантированное прикрытие

И тут лучше ЮЮ, пожалуй, ничего и не придумаешь. По Международной конвенции о правах ребенка, которая является фундаментом для ЮЮ, детство определено как возраст до 18 лет включительно. Значит, дело за малым: надо смягчить законодательство. Собственно говоря, именно эти песни мы и слышим от наших ювеналов. Таких, например, как О.В. Зыков, который — надо же, какое удачное совпадение! — является не только правозащитником, но и наркологом. Сколько за последние годы он и его соратники гневно обличали «репрессивный подход» и «репрессивное мышление», которые якобы и являются главным источником бед в области подростковой преступности!

И обратите внимание, как грамотно, по законам информационной войны, подобраны клише. Слыша прилагательное «репрессивный», человек вспоминает об ужасах сталинских репрессий и тут же выдает желаемую реакцию: «Нет, нам не нужен репрессивный подход! Хватит! Мы это уже проходили!»

Очень профессионально выстроена и дальнейшая аргументация. Понимая, что общество может забеспокоиться по поводу уголовной ненаказуемости несовершеннолетних преступников, правозащитники заверяют нас в том, что тяжкие уголовные преступления, конечно, не должны оставаться безнаказанными. (Хотя Зыков такой гуманист, что он и с этим не согласен. «Ребенок не может быть субъектом репрессий со стороны общества», — заявил он «Парламентской газете» в 2006 году; см. статью «Суд без мантии и клеток» от 6 июля 2006 года.)

Но ведь розничная торговля наркотиками и не считается сегодня в России тяжким преступлением. У нас не какой-нибудь там тоталитарный Китай, а демократическое государство! Поэтому совершенно очевидно, что при введении ЮЮ несовершеннолетние наркодилеры и их зрелые патроны смогут наконец почувствовать себя комфортно. Конечно, предпринимаются и разные другие попытки обеспечить себе вожделенный комфорт. Например, упорно проталкивается идея введения так называемой заместительной терапии (когда героин предлагают заменить якобы лекарством, а на самом деле наркотиком метадоном, который должен выдаваться наркоману бесплатно). Лоббируются программы «снижения вреда» (за которые, опять-таки по странному стечению обстоятельств, ратует Зыков), настраивающие молодежь на более «безопасное потребление» наркотиков. Нередко в рамках этих программ «потребителям» — тоже бесплатно! — выдают чистые шприцы. Чтобы обеспечить безопасное потребление.

Ну, и, конечно, нельзя не вспомнить печально знаменитое Постановление Правительства N 231 о средних разовых дозах наркотика, по которому целых два года торговцев смертью, пойманных с поличным, не сажали в тюрьму, даже если у них находили девять разовых доз героина. Рынок, как было сказано в одной запомнившейся нам телепередаче, отреагировал благодарно.

В этой же передаче уже не раз упомянутый нами О.В. Зыков уверял телезрителей, что потребление наркотиков — это часть культурной традиции, в разных странах потребляют разные наркотики. И что табакокурение наносит куда больший вред здоровью, нежели героин (канал ТВЦ, передача «Московская неделя», репортаж Сергея Игнатова).

Когда же развернулась борьба за отмену постановления, Зыков прикладывал большие усилия для его защиты. И очень переживал, что защитить не удалось. Ну, ничего. Ювенальная юстиция, если ее протолкнуть, решит сразу много вопросов. В том числе и обеспечит силам, заинтересованным в дальнейшей наркотизации нашей страны, надежное прикрытие.

Для большей внятности приведем очень типичный по нынешним временам пример. В одной интеллигентной московской семье с 16-летним подростком, с которым до сих пор особых проблем не было, стало твориться что-то неладное. Он сделался грубым, взрывным, неуправляемым, начал кидаться с кулаками даже на отца, к которому всегда относился очень уважительно, прекратил помогать по дому, хотя раньше выполнял достаточно много домашних поручений и охотно заботился о младших сестренках. У мальчика появилась сомнительная компания, с которой он проводил время в ночных клубах. И еще у него появились большие деньги. А ведь он ни дня не работал! Короче, мать заподозрила наркотики и обратилась к врачам. Те пообщались с парнем и подтвердили ее подозрения. По-видимому, им удалось нарисовать в беседе с подростком невеселую картину его ближайшего будущего, потому что он согласился сдать анализы и был уже готов пройти курс лечения в стационаре. Но потом явно по наущению «старших товарищей», которым не хотелось терять клиента и, как это часто бывает, успешного дилера, вдруг заговорил о правах ребенка и пригрозил родителям, что если они посмеют еще хоть раз заикнуться о больнице, он обратится в ювенальный суд и пожалуется на психическое и физическое давление с их стороны. В итоге родители вкупе с наркологами оказались совершенно бессильны.

И вот какая вырисовывается картина: с одной стороны, как мы уже написали, розничная и мелкооптовая торговля наркотиками не входит в список тяжких преступлений. А с другой — поборники ювенальных судов, «слезя и стеня» о несчастных малолетках, которых готовы посадить за царапины на автомобилях или кражу сотового телефона, никогда не упоминают о несовершеннолетних наркодилерах. Этого вообще как бы не существует. Не ради них ли вся затея? Может, наше внимание специально привлекают к мелким воришкам и дворовой шпане, которой нравится портить чужое имущество? Кстати говоря, их и без ЮЮ строго не наказывают. В настоящее время около 70% приговоров несовершеннолетним выносится условно. И не только за действительно мелкие провинности, но и за зверские избиения, заканчивающиеся для жертвы переломом позвоночника, как было в Приморско-Ахтарске, за изнасилования, в том числе групповые. А некоторые «детки» уходят от уголовной ответственности даже за… терроризм!

10 июня 2009 года прессе было сообщено, что оперативники ФСБ и МВД России предотвратили в Москве крупный террористический акт, который планировался в канун Дня Победы. «Задержанный — 16-летний житель Люблино, который в домашних условиях изготовил 8-килограммовое взрывное устройство. Но привлечь задержанного к уголовной ответственности не представляется возможным, так как он является несовершеннолетним», — отметил источник в силовых структурах, сообщивший эту новость.

Не прошло и недели, как в столице судили молодых выходцев с Кавказа, которые, по некоторым данным, входили в группировку «Черные ястребы», созданную для борьбы со скинхедами. 6 мая 2008 года они напали на двоих юношей славянской внешности. Произошло это в вагоне метро средь бела дня на перегоне между станциями «Киевская» и «Смоленская», то есть в центре Москвы. В результате один из пострадавших получил пулевое ранение в лицо и ножевое в область сердца, а другой, 16-летний одиннадцатиклассник, колото-резаную рану в область правого легкого. Восьмерых подозреваемых удалось задержать. Однако, по сообщениям СМИ, лишь двое из них находятся под арестом, а остальные шестеро, в виду несовершеннолетия, под подпиской о невыезде.

Предоставляем читателю удобную возможность поразмыслить о новых перспективах этнической преступности в свете ювенальной юстиции (с учетом того, что, даже переехав в Москву, многие кавказские подростки соблюдают традиции — носят при себе ножи), а также снова обратить внимание на однобокий гуманизм ювеналов-правозащитников, которые и в этом случае почему-то не поспешили встать на защиту 16-летнего пострадавшего.

«Невинные воришки» сотовых телефонов

Сами же мы хотим вернуться к теме сотовых телефонов, которая одно время усиленно эксплуатировалась сторонниками ЮЮ. При ближайшем рассмотрении оказывается, что с кражей мобильников тоже не все так просто. Начнем с того, что это одно из самых массовых преступлений. По данным МВД за 2008 год, каждое пятое (!) уголовное преступление в России было связано с сотовыми телефонами. Поэтому довольно странно квалифицировать это как некую не стоящую внимания досадную мелочь. Очень уж отдает попустительством такое благодушие. Кроме того, если до 70% приговоров несовершеннолетним выносится условно, и, судя по информации из различных источников, они и за гораздо более серьезные преступления нередко отделываются легким испугом, то сажают за сотовые телефоны отнюдь не ювенальный контингент. Или что, их за изнасилование и разбой не сажают, а за мобильники сажают? Если так, то встает вопрос о профпригодности судей. Но скорее дело в банальной манипуляции.

Ну, и на закуску самое любопытное. Редко кто ворует из любви к искусству или чтобы потренироваться в ловкости рук. Обычно хотят или завладеть какой-то вещью, или выручить за нее деньги. Мобильный телефон — это быстрые деньги. Продать его не составляет большого труда. В Москве, например, не редкость молодые люди с табличкой «Куплю сотовый телефон». А теперь зададим вопрос: кому настолько срочно — ну, прямо позарез! — могут понадобиться относительно небольшие деньги, что он готов на аморальный и к тому же рискованный поступок? Ситуации, конечно, бывают разные. Но чаще всего так ведут себя люди зависимые. В основном, наркоманы. Известно, что ради дозы они готовы совершить и гораздо более тяжкие преступления. Выгораживая тех, кто крадет сотовые телефоны, ювеналы затушевывают проблему и по существу выгораживают наркоманов. Своеобразное у них все-таки человеколюбие. Оно носит ярко выраженный выборочный характер. И сам выбор тоже своеобразен.

Сухая статистика

В начале статьи мы привели несколько красочных примеров того, какие плоды приносит ЮЮ на Западе. Теперь немного сухой статистики. В Европе за последние десять лет число преступлений, совершенных несовершеннолетними, возросло на 30%. С начала 1990-х показатели детской преступности в 16 странах выросли более чем в два раза. Даже в благополучной Швеции за последние полвека число таких преступлений увеличилось в 20(!) раз (в то время как показатель взрослой преступности вырос лишь в четыре раза). Каждый третий британский подросток в возрасте от 14 до 15 лет признался, что хотя бы раз в жизни совершал правонарушение. Лидер подростковой преступности — США. Здесь убийства, совершаемые подростками, происходят в 70 раз чаще, чем во Франции или Англии, и в 10 раз чаще, чем в Канаде. В США, правда, достаточно свободно продается оружие, и его, по данным американского Министерства образования, имеет при себе каждый пятый школьник. Если бы такая свобода была в Европе, то не обязательно Америка лидировала бы по шкале убийств. Поэтому, когда нам навязывают западные модели ЮЮ при том, что она там дала такие горькие и гнилые плоды, волей-неволей напрашиваются психиатрические аналогии. Ведь это типичное расщепление сознания!

«А у нас все по-другому!» — не теряются ювеналы. И бодро рапортуют, что в пилотных регионах подростковая преступность снижается, а рецидивы так вообще падают до нуля. Ну как тут не вспомнить анекдотичный случай, происшедший с советским дипломатом на встрече с английским коллегой! Британец спрашивает: «Скажите, пожалуйста, какая смертность в Советском Союзе?» Наш, заподозрив подвох, от ужаса ляпнул: «Практически нулевая». И чтобы не остаться в долгу, тут же вернул вопрос: «А в Англии?» «Практически стопроцентная», — с неподражаемым английским юмором ответил представитель туманного Альбиона.

Ну, а если без юмора, то глянцевые показатели пилотных регионов, заставившие нас вспомнить вышеприведенный курьез, вызывают большие сомнения. Не будем долго утруждать читателя, приведем всего несколько цифр. В 2007 году первый заместитель начальника УВД по Ростову-на-Дону Сурен Симоньянц заявил, что количество преступлений, зарегистрированных в Ростовской области, с начала года увеличилось, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, на 12%. При этом на 20% снизилось количество правонарушений, совершенных подростками[1].

Другой чиновник, начальник управления организации деятельности участковых уполномоченных милиции и подразделений по делам несовершеннолетних МОБ ГУВД Ростовской области Сергей Жуков в том же году сообщил на пресс-конференции, что подростковая преступность снизилась на 5,6%. И при этом добавил, что 22 территории Ростовской области, в том числе Таганрог (где с 2004 года действует ювенальный суд), Каменск, Мясниковский, Милютинский, Куйбышевский, Волгодонский и Октябрьский районы имеют сегодня рост преступности[2].

В начале 2008 года прокуратура Ростовской области, подводя итоги прошедшего года, отметила, что преступность растет, а раскрываемость падает. Последнее, может быть, тоже способствует улучшению ювенальной статистики?

А еще через три месяца, обнародовав статистику борьбы с преступностью за первый квартал 2008 года, ГУВД Ростовской области доложило, что количество преступлений, совершенных несовершеннолетними, увеличилось. В 2007 году было 707 эпизодов, а стало 772. Рост, как нетрудно посчитать, составил 11%![3]

В начале же 2009 года заместитель генерального прокурора России Иван Сыдорук выразил обеспокоенность тем, что в Ростовской области увеличилось количество преступлений экстремистского характера и преступлений, совершенных группой лиц[4]. (От себя добавим, что такие преступления, в основном, совершаются юношеством.) Еще он сказал, что преступления на территории области в 2008 году снизились на 5%, но отметил, что число преступлений на ее территории больше, чем в целом по Южному федеральному округу (по официальным данным, 2046 преступлений на 100 тысяч населения в Ростовской области, а в Южном федеральном округе — 1466). Разница, согласитесь, существенная. Как-то не чувствуется облагораживающего влияния ювенальной профилактики.

А прокурор области Валерий Кузнецов, в свою очередь, заявил, что процент снижения преступности, о котором говорят сотрудники официальных органов, на деле гораздо ниже[5].

Впрочем, не будем далее «грузить» читателей цифровыми сводками. По этому поводу очень точно, на наш взгляд, высказался старший оперуполномоченный по особо важным делам ГУУР СМК МВД России полковник милиции В.Е. Рабунский. «Не стоит обманываться якобы наметившейся в последнее время тенденцией к снижению преступности несовершеннолетних, — несколько лет назад предупреждал он, — за последние 13 лет несовершеннолетнее население России сократилось на 10 миллионов (!). Если говорить о какой-то тенденции в состоянии преступности несовершеннолетних, то это тенденция неимоверного роста особо тяжких и тяжких преступлений (здесь и ниже выделено нами. — И.М., Т.Ш.)! Только число убийств, совершенных несовершеннолетними, выросло за 13 лет более чем в три раза!»

Еще определенней высказался заместитель генпрокурора РФ С.Н. Фридинский: «К сожалению, появился и негативный опыт этой работы (речь шла о ювенальном „реабилитационном“ подходе к решению проблем подростковой преступности. — И.М., Т.Ш.). В частности, в Москве, когда появились эти программы социальной реабилитации, договоры заключались и с судебными органами, и с органами внутренних дел, а деятельность так называемых координаторов фактически сводилась к примирению потерпевших с виновной стороной в любом случае. Этот опыт не направлен на повышение правосудия. Этот опыт был направлен на разваливание уголовных дел и, я убежден, на получение денег».

«Дети улиц»: Москва, Ульяновск, далее… везде?

С.Н. Фридинский сказал это в 2006 году, а недавно, в 2009 году, мэр Москвы Ю.М. Лужков, которого никак уж не заподозришь в реакционности — он живо откликается на всяческие новшества, раскритиковал концепцию городской программы «Дети улиц». Весьма ювенальную по духу, в рамках которой давно проводится якобы успешная работа по профилактике беспризорности, алкоголизма, преступности, СПИДа и наркомании — словом, все то, что нам сулят чадолюбивые правозащитники. Еще в середине 1990-х годов депутат Е. Балашов и его помощница С. Волкова прославились на всю страну раздачей подросткам презервативов. Можно сказать, они были пионерами российского секс-просвета постперестроечной эпохи. Но плоды этой многолетней ювенальной «профилактики» и «реабилитации», как мы видим, не вызвали у мэра большого оптимизма. И неудивительно. Ю.М. Лужков отметил, что количество преступлений в Москве, совершенных подростками, выросло с начала года на 17%. Причем, по его словам, среди привлеченных к ответственности становится все больше москвичей. «Раньше это были те, кто приезжал из Подмосковья и регионов. Сегодня это очень опасный индикатор», — сказал градоначальник.

Впрочем, ювеналы и на этот раз, наверное, не растеряются. Нетрудно угадать их предполагаемый ответ хозяину столицы: зачем же привлекать к ответственности? Это все равно ничего не даст! Дети не виноваты! А не будешь привлекать — и статистика поменяется в лучшую сторону. Как это уже произошло в «пилотном» Ульяновске.

Слава Богу, у нас пока что информация распространяется не только от подростка к подростку, но и от подростка к взрослому. Один такой подросток, приехавший из Ульяновска, рассказал взрослому юристу, что там творится. Разговор, как это часто бывает, начался с ерунды. Дело было в парке. Мимо мчались девчонки и мальчишки на роликовых коньках, и юрист спросил гостившего в Москве племянника, катается ли тот на роликах. Парень, вздохнув, ответил, что в его родном городе это невозможно: побьют. Изумленный юрист, естественно, потребовал объяснений.

Оказалось, что значительная часть ульяновских подростков (парень сказал «две трети», но, быть может, цифра несколько преувеличена) входит в подростковые группировки, и город поделен между ними на зоны влияния. Группировка диктует входящим в нее форму одежды и поведения. Детей туда стараются втянуть, начиная с младших классов. Все, и малыши тоже, платят мзду для пополнения «общака». Старшие взимают с младших, дополняют своими взносами и сдают «наверх». В этом есть криминальная справедливость: группировки обещают своим членам защиту и покровительство, а рядовые члены должны содержать руководство. Словом, все как у взрослых.

Даже днем подросткам бывает небезопасно переходить из района в район, на «чужую территорию». Потерпевшие обычно молчат или, если они члены группировки, решают вопросы на «стрелках». Учителя делают вид, что ничего не происходит. В случае конфликтов не вступаются. «Дел регистрируется очень мало (то есть статистика в порядке), а латентная преступность огромна», — прокомментировал юрист, делясь с нами впечатлениями от беседы с племянником.

15-летнему племяннику тоже не раз предлагали войти в группировку, но он отговаривался занятиями в спортивной секции: дескать, много тренировок, недосуг. Его отказ уважили, но как бы мимоходом поинтересовались: «А кто за тебя хлопотать будет, когда тебе стукнет 18?»

— Понимаете, что там творится? — пояснил юрист. — Криминальная модель спустилась в школы, чтобы потом распространиться на всю жизнь человека до гроба. Чтобы без мафии было уже и шагу не ступить. И добавил, что одновременно с этим (он навел справки по своим каналам) в Ульяновске очень сильно увеличилось число изъятий детей из семьи.

— В общем, ювенальная модель в действии, — подытожил юрист.

«У Черного моря…»

А теперь попросим вас, если вы успели позабыть начало нашей статьи, вернуться к нему и перечитать примеры из области психиатрии. Мы рассказывали об определенной симптоматике, когда цель и средства ее достижения разнятся до абсурдной противоположности. Казалось бы, шаги, предлагаемые ювеналами в отношении несовершеннолетних преступников, очень напоминают описанную выше клиническую картину. Но поскольку все они вполне успешные, социализированные люди, можно предположить другую, отнюдь не бредовую логику действий. Так могут действовать в тех случаях, когда заявленная цель не соответствует реальной, а служит для нее дымовой завесой, прикрытием, маскировкой.

Взять хотя бы для наглядности человека, который должен ехать в Мурманск, а отправляется в Сочи. Он совсем не обязательно сумасшедший, и не факт, что его маршрутные кульбиты — следствие безумия. Более того, они могут носить чисто виртуальный характер. На самом деле пассажир и не планировал поездку на север, а намеревался поехать на юг. И билет он купил в Сочи, где его ждет дама сердца, а также две путевки в уютный маленький пансионат на морском берегу. Вот он и вынужден врать про командировку в Мурманск, чтобы жена ничего не заподозрила и не сорвала такой классный отдых.



[1]http://www.rosbalt.ru/2007/10/24/425 058.html
[2]http://www.taganrog.su/node/4232
[3] http://www.rostov.ru/town/comments/2008/04/22/115 158/
[4]http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/149 471
[5] Там же.

http://www.pravoslavie.ru/jurnal/32 035.htm

Каталог Православное Христианство.Ру Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика