 |
| Православный Санкт-Петербург | Алексей Максимов | 12.09.2009 |
А вот абсолютную тьму человек может создать легко: комната без окон, в которой двери закрываются достаточно плотно, зайдите в неё, захлопните дверь — и вот вы в абсолютной тьме.
То же и с теплом. Жар, подобный жару далёких звёзд, человеку не создать никогда. А предельный холод, «абсолютный нуль» температур учёным создать просто.
Выходит, что человеческая жизнь протекает ближе к тьме, чем к свету, ближе к холоду, чем к теплу. Мы словно в морских глубинах живём: мрак и стужа нас окружают, а где-то далеко, в вышине — тёплая, прогретая солнцем вода, голубые небеса, яркие лучи дневного светила… Наша задача — всплыть на поверхность.
Эту мысль высказал Игорь Иванович Сикорский (1899−1972), великий русский авиаконструктор, чьё имя стоит в Национальном зале славы США наряду с именами Эдисона, Пастера, братьев Уайтов. Знаменитый вертолётостроитель был, оказывается, и интересным богословом.
Впрочем, сам себя он никогда богословом не называл: слишком великой честью считал для себя этот замечательный человек.
…Что бы ни говорить теперь об успехах советской власти, но нельзя забыть одного: своим богоборчеством она оттолкнула от России тысячи талантливых русских людей. Разве стал бы Сикорский — патриот, националист, сын знаменитого специалиста по расологии Ивана Сикорского — уезжать в Америку? Но он, — человек глубоко верующий, живущий Православием, непрестанно мыслящий о Боге, не смог смириться со страной Емельяна Ярославского, безбожных пятилеток и непрестанных нападок на Церковь. Да, Россия без Сикорского не погибла: были сотни других. Был Туполев, был Королёв… Но если бы к ним ещё и Сикорский!..
Впрочем, видимо, Сам Господь дал Игорю Ивановичу другую дорогу: просвещать Америку. Когда Сикорский написал свою книгу — исследование молитвы «Отче наш», «Послание молитвы Господней», — этот небольшой труд, весь построенный на трудах православных Святых Отцов, произвёл среди читающих американцев впечатление разорвавшейся бомбы. Один из читателей воскликнул даже: «Двадцать веков миллионы христиан ежедневно повторяют молитву, посланную Самим Господом Богом, и за это время не нашлось ни одного, кто смог бы, как Сикорский, проследить её фразу за фразой и выявить полный её смысл!» Между прочим, Сикорский в своей книге выявил удивительную связь слов «Отче наш» с теми евангельскими страницами, на которых лукавый пытается искушать Спасителя. В молитве: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь» — в Евангелии: «Скажи, чтобы камни сии сделались хлебами» (Мф. 4: 3). В молитве: «И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого» — в Евангелии: «Тогда Иисус возведён был Духом в пустыню, для искушения от диавола» (Мф. 4:1). В молитве: «Ибо Твое есть Царство…» — в Евангелии: «И возведя Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени» (Лк. 4:5). В молитве: «И сила, и слава вовеки. Аминь» — в Евангелии: «И сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она передана мне, и я, кому хочу, даю её» (Лк. 4:6).
Итак, молитва «Отче наш» защищает верующего именно на главных направлениях ударов тёмной силы.
Вот ещё одна замечательная мысль Сикорского: «Любой человек согласится с тем, что пьяницы, игроки и преступники опасны для общества, но лишь некоторые понимают: эти грешники не имеют особой ценности для диавола, потому что настоящее опасное зло исходит с другой стороны. В самом тяжёлом столкновении между добром и злом, а именно в событиях, завершившихся Голгофой, ни алкоголики, ни картёжники, ни преступники, как мы знаем, участия не принимали. Главной причиной трагедии была ненависть к Иисусу Христу, взращённая в основном в сердцах посещающих храм и читающих священные книги… Самые безстыдные случаи лжи и чудовищных массовых убийств вызваны порочной идеологией более, чем грехом или преступлением какого-то человека».
Сикорский, не раз поднимавшийся в небо сам и позволивший подняться к облакам тысячам человек, много размышлял о том, чем это «небо земное» отличается от «Небес», от «Горних». Видимо, окончательный, полный ответ он получил уже не на земле. Свою смерть этот великий русский человек почувствовал за четыре года до её наступления и начал неспешно, обстоятельно к ней готовиться. Скончался 26 октября 1972 года. Перед сном, как обычно, пожелал своей любимой жене Лилечке спокойной ночи, а утром — тихим и ясным — она нашла его лежащим с красиво сложенными на груди руками. Когда Игоря Ивановича хоронили, над могилой на большой высоте пролетали два самолёта; их дороги пересекались под прямым углом, и инверсионные следы образовали в небе большой белый крест. Это не было специально подстроено — так вышло само собой, — и никто из присутствующих не усомнился в том, что это было знамение.
