 |
| Православие.Ru | Григорий Романов | 10.09.2009 |
Еще одним древним почитаемым образом была шитая шелками Владимирская икона, происходившая из часовни перед монастырем на улице. Полотняные образы с самых давних пор считались в русском народе ограждающими в пути паломников и всех путешествующих. Поэтому их брали с собой в дорогу. Шитые иконостасы сопровождали высокопоставленных русских людей в дальних поездках, военных походах[1]. А в придорожных часовнях почетное, а чаще — главное, место отводилось полотняной иконе. Деревянные храмы с шитыми образами располагали в начале и конце пути, на торговых площадях. В Московском Кремле, на Ивановской площади, бывшей торговой в то время, с XV века стояла деревянная церковь святого Николы Льняного. Карамзин датирует ее сооружение 1477 годом, а Забелин считает еще более ранней[2]. Название церкви, скорее всего, свидетельствует, что в ней был храмовый образ, шитый на холсте. В 1506 году вместо нее построили кирпичную церковь святителя Николая Гостунского. Первое упоминание о деревянной часовне слева от святых ворот с надвратной колокольней, перед настоятельскими покоями, также связано с заменой ее на каменную. В 1688 году иждивением боярина Алексея Петровича Прозоровского возведена кирпичная часовня на месте прежней деревянной часовни, существовавшей с древних лет, о чем записаны в 1722 году показания игумена Исаакия[3]. После пожара 1737 года к часовне пристроено новое деревянное крыльцо. Для описи Сретенского монастыря 1763 года обмерял строения и обследовал имущество обители лейб-гвардии Семеновского полка капитан-поручик Лукиан Талызин. Он сообщал: «На большой улице при кельях настоятеля с крыльцом деревянным часовня, а в ней утварь, а именно: образ… Владимирской Пресвятыя Богородицы венец, гривенка шиты серебром по алой тафте с блесками"[4]. В XIX веке полотняная Владимирская икона висела в соборной церкви над царскими вратами со стороны алтаря, что указано в описи 1816 года. В описи 1856−1890 годов приведен размер образа: «Над царскими вратами из внутрь алтаря шитая шелками икона Божией Матери Владимирская; на полях оной вышит золотом тропарь «Днесь светло красуется славнейший град Москва…». Икона сия в длину 1 аршин 5 вершков, а в ширину — 1 аршин», то есть по размеру она была точным списком чудотворной иконы. В 1892 году исключена из-за ветхости из богослужения[5]. По описи 1908 года она числилась среди древностей, не подлежащих употреблению на службах из-за исторической ценности и ветхости: «Старинная шитая шелками икона Владимирской Богоматери, вокруг иконы вышит золотом тропарь… имеется две звездочки из мелкого жемчуга на главе и на левом плече, на главе имеется камень бирюзового цвета, икона натянута на подрамник 24×16 вершков (107×71 см)». На основании указа N 5573 Московской духовной консистории от 25 марта 1913 года, икона передана князю Алексею Александровичу Ширинскому-Шихматову для музейного хранения[6].
Дальнейшие перемещения иконы и ее нынешнее местонахождение нам неизвестны, но можно с уверенностью утверждать, что она находится в коллекциях одного из центральных государственных музеев. Об одной из шитых Владимирских икон, совпадающих с приведенным описанием Сретенской, Е.Н. Поселянин сообщал: «Археологи на основании внешних признаков и способа начертания вязи, расположенной по всем четырем сторонам самого изображения, относят это изображение Владимирской иконы Богоматери к XVI веку"[7]. Неатрибутированные шитые Владимирские иконы есть в собраниях музеев Московского Кремля, Государственного Исторического музея, Государственного Русского музея. Ольга Бажукова пишет о подобной пелене «Богоматерь Владимирская» XVI века из ГРМ, происхождение которой неизвестно: «Изображение на… пелене было вышито по малиновой тафте, сохранившейся только под шитьем и на каймах. Позже оно было переложено на коричневый шелк. Пелена шита серебром, шелками и жемчугом. Лики выполнены шелком песочного цвета «атласным» швом по форме, без теней"[8]. Поскольку мы не можем привести изображение Сретенской шитой иконы, то мы приводим изображение подобной лицевой пелены 1640-х годов из музейной ризницы Новоиерусалимского монастыря[9].
Возможно, Сретенская шитая икона служила лицевой подвесной пеленой для одного из двух почитаемых списков Владимирского образа и носилась вместе с ним в крестных ходах еще в XVII веке. Их могли носить и в больших крестных ходах из Успенского собора Кремля, когда каждый сорок приходил со своими святынями, и в крестных ходах из Сретенского монастыря. Например, в XVII веке весной в семик и осенью на праздник Покрова из Сретенского монастыря совершали крестные ходы к убогим домам при церкви святого Иоанна-воина на Божедомке: «В четверток седьмой недели по Пасхе посылает патриарх к убогим домам да с ними архимандритов и игуменов отпевать над умершими… за Сретенские ворота: архимандрит Петровский, игумен Сретенский, протопоп Покровский со Рву, протопоп Александровский с собором"[10].
Следующим образом, после Владимирского, в местном ряду по левую сторону царских врат была «икона, представляющая Сретение Владимирской иконы Божией Матери, письма древнего, на ней оклад, малая риза и накладка серебра не пробного, вызолоченные"[11], «поля мелкочеканные, серебряные, вызолочены, на ней корона с белыми и цветными каменьями, на святителе Киприане и князе Василии венцы серебряные вызолочены"[12]. По результатам исследований Л.А. Щенниковой, самые ранние сохранившиеся до настоящего времени иконы Сретения были созданы во второй половине XVI века[13]. До этого времени храмовым образом собора Сретенского монастыря, вероятно, была икона-список чудотворной Владимирской иконы 1514 года. Скорее всего, упомянутым выше в описях обители храмовым образом с 1660-х годов была икона Сретения Владимирской иконы XVII века, которую игумен Дионисий заказал в одно время с «обещанным» Владимирским образом. Судьба этой иконы в XX веке неизвестна.
По описям обители можно предположительно восстановить вид местного ряда иконостаса Владимирского собора XVII века. Кирпичная церковь была построена двумя заходами. Сначала был возведен храм в 1651—1653 годах, а окончательно собор был перестроен и доведен до полной готовности в 1679—1680 годах. Местный ряд складывался приблизительно в тот же интервал времени при игумене Дионисии и был связан с молитвенными пожертвованиями царской семьи и патриарха Никона. В пожаре 1737 года иконостас не пострадал. По описи 1763 года по правую сторону царских врат образы Нерукотворный Спасителя, Владимирский письма Симона Ушакова, святителя Николая, навратный архангела Гавриила, святого Феодора Стратилата, святых Алексия, человека Божиего, и Марии Египетской. С левой стороны от врат — Владимирский 1514 года, Сретения Владимирской иконы, пророка Иоанна Предтечи, навратная архангела Михаила, мученицы Агафии, преподобных Александра Свирского и Сергия Радонежского. Когда в 1816 году сделали новый иконостас с увеличением ширины царских врат, отчего крайние иконы оказались по боковым сторонам, то большинство икон перенесли в новый иконостас. Владимирский образ письма Симона Ушакова, переведенный, как упомянуто выше, в Никольскую церковь, сменил образ Успения Пресвятой Богородицы, и добавился с правой стороны образ разных святителей и преподобных без оклада. В 1823 году с левой стороны случился пожар. Рясофорный монах Алексий исполнял пономарскую должность, к которой по старости и слабости был признан малоспособным, положил непогашенное кадило на холодные угли и запер церковь. В донесении настоятеля Никандра архиепископу Филарету (Дроздову) сообщено, что сгорели четыре иконы, а прочие вынуты из своих мест. В местном ряду сгорели образы святых архангела Михаила и мученицы Агафии и частично пострадал образ преподобного Александра Свирского: «У образа Александра Свирского доска и писание попорчены, а венец, гривенка и четыре надписи целы… При снятии с мест (других) образов оказались небольшие повреждения в оных"[14].
Все названные иконы специально предназначались для местного ряда иконостаса собора Сретенского монастыря, размер которого был задан высотой точного списка Владимирской иконы 1514 года вместе с полями — 1 аршин 12 вершков. По описям все иконы имеют такую высоту.
В 1648 году состоялось венчание царя Алексея Михайловича и Марии Ильиничны Милославской, после чего государь стал заказывать лучшим мастерам Оружейной палаты иконы святых покровителей царской семьи — святого Алексия, человека Божия, и преподобной Марии Египетской — для помещения их в монастыри. Целью этой благочестивой затеи было неустанное народное моление о здоровье царской семьи, а с годами — о вечной ее памяти. Началом сооружения иконостаса можно считать вклад патриархом Никоном серебряного позолоченного напрестольного креста в 7160 году, а значит, это было либо в 1651 году осенью, либо в 1652 году[15]. Приблизительно этим же временем можно датировать вложенную царем Алексеем Михайловичем икону из местного ряда собора. Моленный образ Романовых сохранился до наших дней[16]. Сотрудник Центрального музея древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева Наталья Николаевна Чугреева, используя подробное описание оклада и украшений иконы, доказала по следам от их крепления, оставшимся на иконе, что образ из собрания музея происходит из местного ряда иконостаса собора Сретенского монастыря[17].
В 1680 году царь Федор Алексеевич женился на девице литовского происхождении Агафье Грушецкой, скончавшейся в 1681 году во время родов сына Ильи. Младенец без матери тоже вскоре скончался. Государь Федор Алексеевич так же, как и его отец, поставил в иконостас собора Сретенского монастыря в 1680 году образы святых покровителей царской семьи. На одинаковом удалении от царских врат были расположены иконы святого Феодора Стратилата и святой мученицы Агафии. Если учесть, что пророк Иоанн Предтеча — святой покровитель царя Иоанна Алексеевича, а Иоанн 16-летним вступил на престол в 1682 году, то есть возможность связать помещение иконы пророка Иоанна Предтечи в местный ряд в связи именно с этим событием. В 1684 году царь Иоанн Алексеевич женился, но иконы покровительницы его жены Прасковьи Салтыковой в иконостасе нет[18]. Вероятно, в 1682 году было завершено формирование местного ряда иконостаса. По схожему оформлению «мелкочеканному серебряному вызолоченному», подстроенному под оклад иконы 1514 года, можно предположить иконы святых Алексия, человека Божиего, и Марии Египетской, Нерукотворного Спаса, Владимирскую письма Симона Ушакова, Сретения Владимирской иконы относящимися к периоду с 1652 по 1662 год. Остальные иконы следует датировать 1680−1682 годами. Расположение икон в местном ряду собора Сретенского монастыря заставляет предположить личное участие царей Романовых в формировании ансамбля. Иконостас предстает соборным молением царского рода Романовых-Милославских перед Владимирской иконой Богоматери.
Обилие разнообразных изображений Владимирской иконы Божией Матери в Сретенском монастыре поражает воображение. По описи 1816 года Владимирская икона была в алтаре: «На Горнем месте образ Владимирския Богоматери. На нем риза и венец медные, чеканные, высеребрены». В сооруженном в 1816 году иконостасе «над царскими вратами в сиянии образ Владимирския Божией Матери. На ней ризы и венец серебряные вызолочены». Второй ярус иконостаса направо и налево от царских врат содержал по «семь икон праздников и страстей Господних одинаковой меры». «Над крайнею из них иконою в резном вызолоченном клейме на полименте» справа, то есть прямо над образами местного ряда святых Феодора Стратилата и Алексия, человека Божия, поставлена икона Божией Матери Знамение — покровительница рода Романовых; над крайней иконой второго ряда слева помещена икона Владимирской Богоматери — покровительница государства Российского. В описи 1856−1890 годов указан размер этих икон: вышиной 11,5 вершков, шириной 8,5 (51×38 см). Образ Божией Матери Знамение помещен также в середине четвертого пророческого ряда иконостаса.
В центре собора в киотах кругом двух столпов на «иконостасе столярной работы с резьбою» стояли иконы с каждой стороны. На первом столпе «икона Божией Матери Владимирския, на полях оной изображены святители Петр, Алексий, Иона и Филипп». На втором столпе «икона Божией Матери Владимирския, на полях ея изображены два ангела и святители Петр, Алексий, Иона и Филипп». Возможно, эти образы относились к XVII веку и связаны с прославлением патриархом Никоном святителя Филиппа. Предположить такое дает возможность название описью 1816 года расположенной рядом в киоте на первом столпе иконы святителей Петра, Алексия, Ионы и Филиппа «образом вновь написанным». Значит, другие образы иконостаса — старинные. Тема повторения образов молящихся Владимирской иконе московских святителей перекликается с темой неустанного повторения и прославления Владимирской иконы.
В середине XIX века Сретенский монастырь пользовался большим уважением у московского купечества, которое стало в это время главным благотворителем обители. В 1850-х годах иждивением «купеческой жены гречанки Ирины Федоровны» сооружена хоругвь малинового бархата. На ней иконы: с лицевой стороны — Сретения Господня, с оборотной — великомученицы Ирины, наверху — Владимирской иконы Божией Матери[19]. К 500-летию монастыря 1 марта 1895 года князем Василием Ивановичем Мосальским и его женой Евдокией Семеновной пожертвована хоругвь с изображением на одной стороне Владимирской иконы Богоматери, а на другой — святителя Василия и преподобной Евдокии. 26 августа 1895 года благотворители Николай, Сергий и Адриан вложили в обитель хоругвь с Владимирской иконой на одной стороне и с московскими святителями — на другой[20].
В обители почитались Казанская и Толгская иконы Божией Матери. По описи 1816 года «в алтаре за жертвенником образ Казанския Божией Матери мерою в? аршина (53 см), на нем риза и венец серебряные». Также в одном из алтарей использовался Толгский образ. По описи 1908 года он числился в древностях, не подлежащих к богослужению: «Икона Толгской Богоматери на деке письма старинного, обложенная серебром 84-й пробы с венцом и короною серебряными, поддерживаемой двумя ангелами… На иконе надпись: «Истинное изображение и мера с чудотворного образа Пресвятой Богородицы яже в обители Толгской…». Длина и ширина 13? х 10? вершка (60×47 см)"[21]. Напротив текста карандашная надпись: «Забрана в главмузей». Произошло это, вероятно, в 1920—1921 годах. Как уже упоминалось, первая передача исторических памятников в музей произошла в 1913 году. Вместе с шитой Владимирской иконой Алексей Александрович Ширинский-Шихматов отобрал из древностей для музейного хранения «икону святого Иоанна Воина в серебряной вызолоченной ризе с таким же венцом, по углам — херувимы и серафимы, размер 7×6 вершков (31×27 см)"[22].
В 1892 году при архимандрите Димитрии по дополнительной описи изымается из богослужения и передается в рухлядную «икона Марии Египетской с житием ее, изображенным на полях иконы», из одноименной церкви[23]. Скорее всего, это был большой храмовый образ одной из древнейших московских церквей, относящийся к XVII, а может быть, и к XVI веку. Дальнейшая судьба его неизвестна. Вместе с иконой преподобной Марии Египетской исключались из употребления по ветхости иконы-святцы из Никольской церкви, икона святых благоверных князей Александра Невского, Бориса и Глеба, икона святого пророка Илии, икона святого архистратига Михаила и икона «Тайная вечеря».
В 1912 году настоятель архимандрит Афанасий (Самбикин) подавал докладную о состоянии монастыря, в которой называл особо чтимыми москвичами образы Скорбящей Божией Матери, преподобной Марии Египетской и святителя Николая[24]. По описи 1856−1890 годов икона Божией Матери «Всех скорбящих Радость», которую архимандрит назвал Скорбящей, находилась в киоте левого столпа собора, над иконой равноапостольных царя Константина и матери его Елены. Икона была написана в XIX веке, так как в описи 1816 года она не значится. В связи с тем что службы в храме преподобной Марии Египетской не велись с 1832 года, почитаемая икона преподобной Марии Египетской выставлялась для народного поклонения на аналое. Из многочисленных образов чудотворца, бывших в монастыре, наверное, имелся в виду образ святителя Николая из трапезной.
Более подробно называет святыни, выделяемые паломниками обители, ризничий иеромонах Иосиф в книге 1911 года «Московский Сретенский монастырь». В Никольском храме он называет Владимирскую икону из местного ряда, икону святителя Николая в трапезе и икону святого Иоанна Богослова. Местная Владимирская Никольской церкви — это до 1892 года икона письма Симона Ушакова, а потом — ее копия. Образы святителя Николая чудотворца и святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова из трапезной упомянуты в описи 1816 года, что дает возможность отнести их ко второй половине XVIII века. Образы XVII века из Никольской церкви сгорели в пожаре 1737 года. В соборе иеромонах Иосиф из икон выделяет местный Владимирский образ и образ Божией Матери «Всех скорбящих Радость» у левой колонны в киоте, о которых уже шла речь.
В 1963 году вышел каталог древнерусской живописи Третьяковской галереи, в котором сообщалось: «Икона «Воздвижение креста» начала XVIII века, Московская школа (?), из церкви Сретения Владимирской Богоматери Сретенского монастыря в Москве находится ныне в Третьяковской галерее, куда поступила в 1934 году из Антирелигиозного музея искусств в бывшем Донском монастыре"[25]. Петр Георгиевич Паламарчук перепечатал этот текст в статье о Сретенском монастыре в «краткой иллюстрированной истории всех московских храмов» «Сорок сороков"[26]. Судя по описям обители, эта информация ошибочная. В соборе монастыря была только одна икона «Воздвижение креста Господня». Она находилась во втором ярусе иконостаса, который направо и налево от царских врат содержал по «семь икон праздников и страстей Господних одинаковой меры». Высота продолговатых икон этого ряда не превышала 50 см. Иконы размером 166×92 см начала XVIII века во Владимирском соборе просто не могло быть.
Анализ сведений монастырских описей позволяет проследить судьбы икон и определить направления поиска возможно сохранившихся образов. Как видно, иногда эти свидетельства прошедших веков играют решающую роль в современных спорных вопросах.
