 |
| Столетие.Ru | Ярослав Бутаков | 08.09.2009 |
Шамилю, сосредоточившему в своих руках высшую светскую и духовную власть, удалось создать многонациональное государство, сплочённое идеологией мюридизма — воинствующего исламизма, ставившего на первое место долг мусульманина вести священную войну — газават — против «неверных». Четверть века лучшие части Русской императорской армии пытались справиться с имаматом Шамиля.
А начиналось всё задолго до Шамиля. Исходными датами Кавказской войны принимают 1816 или 1817 год, хотя сложно назвать конкретное событие, с которого она началась. Военные действия развёртывались постепенно, с отдельных набегов и нападений горских племён на русские военные посты и казачьи поселения и ответных действий русских войск.
После завершения войн с Турцией (1806−1812) и Персией (1804−1813), в результате которых за Россией были закреплены территории современных Грузии и Азербайджана, между закавказскими владениями России и остальной частью империи лежала широкая полоса, где не было русской власти. Эта полоса, занятая горами Большого Кавказа и населённая довольно воинственными племенами, стратегически как бы отрезала Закавказье от России.
Чтобы окончательно утвердиться в Закавказье, необходимо было установить господство империи на вершинах Большого Кавказа.
Большинство горских племён находились на стадии перехода от доклассового к классовому обществу. Этот период, как известно, у всех народов характеризовался повышенной воинственностью. Основным источником прибавочного продукта для формирующейся знати на этом этапе общественного развития служит военная добыча, в том числе добыча рабов — военнопленных. Неудивительно, что русские поселения, продвинувшись к самому подножию Большого Кавказа, стали постоянно угрожаемы со стороны гор.
Начало Кавказской войны традиционно связывается с именем генерала А.П. Ермолова — главнокомандующего отдельным Кавказским корпусом с 1816 по 1826 год. Ермолов собирался методично усмирять Кавказ. Важную роль он отводил прокладке дорог в лесах и горах, постройке укреплений, переселению казаков и дружественных России народов (например, осетин). Это была единственно возможная в таких условиях стратегия систематической колонизации, поскольку, в отличие от войн с цивилизованными государствами, краткосрочные победные кампании против горцев не давали существенного результата.
В 1818 году Ермолов усмирил Чечню и построил на Тереке крепость Грозную. В 1819 году он принудил к повиновению аварского хана, в 1822-м — Кабарду, в 1824-м — мятежные кланы Абхазии. Однако в Чечне спокойствие оказалось кратковременным. В 1825 году там снова вспыхнуло восстание, не утихавшее более трёх десятилетий.
К этому времени Ермолов успел настроить против себя многих в Петербурге. Ему за глаза вменяли в вину строптивый характер, заносчивость и элементы самодурства (например, неизвестно зачем, Ермолов приказал своим полкам поменяться названиями). Александр I его терпел, но с воцарением Николая I, после расправы над декабристами, летом 1826 года на Кавказ был послан новый главнокомандующий — И.Ф. Паскевич, которого Николай I называл своим «отцом-командиром».
Главной заботой Паскевича были войны сначала с Персией (1826−1827), затем с Турцией (1828−1829). Борьба с горскими племенами в этот период отошла как бы на второй план. Именно в это время прочные корни на Кавказе пустила проповедь мюридизма.
Мюридизм не представлял собой чего-то специфически кавказского. Как и ваххабизм, это учение возникло вдали от Кавказских гор.
Это один из суфийских тарикатов, как у суфиев именуется вторая ступень духовного совершенствования, познания Бога (первая — шариат, то есть следование Закону). Слово «мюрид» означает послушник. Мюридизм предполагает абсолютное повиновение ученика своему духовному наставнику (муршиду), которым обычно выступает суфийский шейх. Мюрид обязан не вникать, добро или зло велит совершить ему муршид, а слепо исполнять его приказания. Он должен отрешиться от своего «я», стремиться растворить свою личность в Боге, встать на путь аскезы, отдать всего себя на служение той цели, к которой направляет его муршид.
Такая идеология представлялась наиболее энергичным вождям горских племён самой подходящей для организации отпора проникновению «неверных» на Кавказ. Впервые они узнали о ней в 1823 году от бухарца Хасс-Мохаммеда. Верным адептом нового учения стал мулла Мохаммед в Кюринском ханстве (прибрежный Дагестан). Вскоре среди его последователей выделился Кази-Мухаммед (Гази-Мухаммед), известный также как Кази-мулла. Мюриды считали, что он достиг высшей, третьей ступени духовного совершенства. Благодаря этому Кази-мулла приобрёл десятки тысяч приверженцев по всему Дагестану и значительной части Чечни. В 1829 году он решил, что настало время действовать открыто. Он провозгласил, что главной обязанностью мюридов сейчас является вести газават. Себя Кази-мулла объявил имамом всего Кавказа.
Кази-мулла сделал своей цитаделью родной аварский аул Гимры (совр. Унцукульский район Дагестана). Прежде всего Кази-мулла решил подчинить своей власти всех аварцев и весной 1830 года напал на Хунзах — резиденцию аварского хана. Однако потерпел неудачу, после чего решил, что успехи в войне против русских привлекут к нему симпатии горцев.
В 1831 году Паскевич был отозван с Кавказа в Польшу на усмирение восстания, и новым главнокомандующим стал Г. В. Розен. В том же году мюриды Кази-муллы разгромили Кизляр, нападали на ещё несколько русских поселений и крепостей по Тереку. Русские войска перешли в контрнаступление и вынудили Кази-муллу укрыться в Гимрах. В октябре 1832 года русские войска предприняли штурм Гимр — неприступного горного гнезда. Гимры были взяты, Кази-мулла погиб в отчаянной схватке, но несколько его ближайших сподвижников прорвались сквозь кольцо осады и спаслись. Среди них были Гамзат-бек, объявивший себя преемником Кази-муллы, и Шамиль.
В Петербурге решили, что война закончена. 1833 год прошёл спокойно. Однако в 1834 году невесть откуда собравшиеся отряды мюридов под предводительством Гамзат-бека овладели союзным России Аварским ханством и перерезали всех мужчин в ханском роду (нуцалов). Эта резня не осталась неотомщённой, и в том же году Гамзат-бек был убит одним из своих соплеменников. Имамом был провозглашён Шамиль, построивший себе на скале укреплённое пристанище Ахульго у слияния Аварского и Андийского Койсу. Так началась четвертьвековая (1834−1859) история имамата Шамиля.
Российская администрация в 1835—1836 гг. вела бесплодные переговоры с Шамилем. Только в 1837 году возобновились активные боевые действия. Войска под командованием генерала Фезе взяли казавшийся неприступным Ахульго, а затем осадили Тилитл, куда укрылся Шамиль. Хитрый имам, видя бесполезность сопротивления, вступил с Фезе в переговоры и согласился присягнуть на верность русскому царю. Генерал поддался на обман и заключил с Шамилем перемирие, после чего тот скрылся в неизвестном направлении. Недовольный Николай I сместил Фезе и его начальника, Розена, назначив на место последнего генерала Головина.
Перемирие, заключённое российским военачальником с Шамилем как с равным, подняло авторитет имама в глазах горцев.
Шамиль подчинил своей власти все горские племена Дагестана и Чечню, отстроил Новое Ахульго (рядом со старым) и стал собирать силы для новой войны. Русские войска в это время были отвлечены волнениями в Черкесии, составлявшей как бы Западный фронт Кавказской войны (в Чечне и Дагестане — Восточный её фронт; театр военных действий разделялся Осетией, лояльной к России).
В 1839 году русское командование было вновь вынуждено обратить внимание на поднявшего голову Шамиля. Из Кавказской армии был выделен отряд генерала П.Х. Граббе, который нанёс в Чечне ряд поражений войску Шамиля и заставил его укрыться в Новом Ахульго. Вскоре туда подошёл из приморского Дагестана и отряд Головина. Они блокировали Шамиля в его цитадели. Шамиль пробовал было снова вступить в переговоры об условиях сдачи и отпуска на волю, но получил отказ. 22 августа (3 сентября н.ст.) 1839 года пятым по счёту штурмом оба Ахульго были взяты, но Шамиль в очередной раз сумел ускользнуть.
Головин и Граббе не стали его разыскивать, считая дело Шамиля на Кавказе окончательно проигранным. Вряд ли они в тот момент предполагали, что их благодушие обойдётся России ещё в двадцать лет войны и десятки тысяч человеческих жизней.
А Шамиль воскрес как феникс из пепла уже в следующем, 1840 году. На этот раз ядром имамата надолго стала Чечня. К этому времени — началу 40-х годов — относятся наиболее крупные успехи Шамиля. Правитель Аварии Хаджи-Мурад, арестованный российскими властями по подозрению в связях с Шамилем, бежал, вернулся в Аварию и поднял край под знаменем имамата на борьбу с русскими. В 1842 году Шамиль отразил русское наступление на свою резиденцию Дарго в Чечне с большими потерями для наших войск.
Русский военный историк А.А. Керсновский пишет об этом периоде Кавказской войны: «Дела пошли совсем скверно… Заволновались и те племена, что до сих пор оставались в стороне от движения. Зимой с 1842 на 1843 г. горцы предпринимали набеги до Кизляра и даже до Ставрополя. В результате всех этих неудач ген. Головин был заменён ген. Нейдгардтом. Дух в Петербурге сильно упал, и военный министр кн. Чернышёв исходатайствовал высочайшее повеление в 1843 г. экспедиций не производить».
В 1845 году новый главнокомандующий — генерал-адъютант С.М. Воронцов — по царскому повелению попытался одним ударом покончить с Шамилем. Ему удалось взять и сровнять с землёй Дарго. Но на обратном пути русские войска попали в окружение, из которого с трудом вырвались, потеряв убитыми треть своего состава (три тысячи человек). Всё это ещё больше утвердило горцев в вере в непобедимость Шамиля.
Авторитет Шамиля позволил ему насадить новые, невиданные доселе горцами порядки, ссылаясь на шариат.
Он разделил имамат на округа, во главе которых поставил наибов. Первоначально по четыре наибства подчинялись одному из мюридов — сподвижников Шамиля, но затем он упразднил мюридства и подчинил наибов непосредственно себе. На местах Шамиль провёл разделение властей. Наибам принадлежала только военная и административная власть. Судебной властью Шамиль наделил муфтиев (по одному на наибство) и назначавшихся ими местных кади. Они обязаны были судить по законам шариата.
Для горцев, привыкших жить по адату, то есть по обычаю, всё это было в диковинку. По легенде, Шамиль, чтобы произвести впечатление на колеблющихся чеченцев и показать, что такое абсолютная покорность мюрида Аллаху, отстегал плетьми собственную мать — немыслимый и неслыханный на Кавказе поступок. Шамиль обложил свободолюбивых горцев непривычными податями — не только для ведения газавата, но и для личного обогащения (впоследствии, на переговорах с русскими о сдаче в плен, он выторговал условие, чтобы его казну оставили ему).
Военно-теократическая деспотия Шамиля переносилась горцами со всё возрастающим трудом.
Они начинали приходить к мысли, что власть «неверных», не вмешивающихся в горские обычаи, позволяющих жить по адату и не заставляющих воевать, в общем-то не так уж и плоха.
После неудачи 1845 года русская стратегия вернулась к методу Ермолова — постепенное проникновение в горы, исключающее движение вперёд без надёжного закрепления за собой захваченной территории. Теперь уже не спешили — все поняли, что спешка в прежние годы обернулась только затягиванием войны.
По мере того, как вокруг мятежного имамата стягивалось кольцо русских укреплённых линий, всё больше горских племён отпадали от Шамиля и изъявляли готовность подчиниться России. Небольшую надежду Шамилю дала на время Крымская война 1853−1856 гг. Именно в это время, благодаря имамату, Чечня и Дагестан выходят на арену международной политики. Турция и Англия засылают туда своих агентов, пробующих возбудить в горцах гаснущий воинственный дух. Шамиль требует денег и ружей — но ни того, ни другого ему не дают, ссылаясь на отсутствие постоянной связи. Шамиль пробует прорваться через Грузию на соединение с турецкими войсками, но путь ему надёжно перекрывают. В эти годы англичане смогли снабжать оружием на Кавказе лишь черкесов благодаря тому, что те жили у побережья Чёрного моря. Имамат же был предоставлен собственным силам.
После окончания Крымской войны пробил последний час имамата. Седьмой (!) по счёту за время Кавказской войны главнокомандующий — А.И. Барятинский — завершил дело покорения Восточного Кавказа. Весной 1859 года со взятием аула Ведено было завершено покорение Чечни. Шамиль с горсткой оставшихся приверженцев укрылся в горном гнезде Гуниб и повёл переговоры о сдаче.
Шамиль понимал, что теперь ему не дадут просто присягнуть и уйти. Сил на прорыв у постаревшего (62 года) имама уже не было, да к тому же он видел, что ему негде отсидеться и набрать приверженцев. Шамиль видел гибель всего своего дела, но, тем не менее, сохранял удивительное присутствие духа. Он не без оснований надеялся, что в плену ему оставят не только жизнь, но и приличное содержание. Кроме того, он выставил ещё одно благочестивое условие капитуляции — чтобы русские власти позволили ему на склоне лет совершить хаддж в Мекку и навсегда поселиться вблизи мусульманских святынь. Однако для того, чтобы Шамиль действительно сдался на этих условиях, русским войскам пришлось штурмовать неприступный Гуниб, потеряв при этом 180 человек.
Российская империя милостиво и великодушно (порой слишком) поступала с поверженными врагами.
Шамилю были оставлены все его богатства, гарем, семейство, а местом жительства определена Калуга, куда его доставили после краткой аудиенции у императора Александра II. Для пленённого противника, державшего в напряжении силы огромной империи в течение 25 лет, был снят правительством в аренду один из роскошных особняков местного помещика Сухотина, а кроме того определено содержание — 15 тысяч рублей в год. Там Шамиль прожил до 1868 года. 26 августа (7 сентября н.ст.) 1866 года в здании Калужского дворянского собрания Шамиль принёс присягу на верность российскому императору.
Уже во время первой поездки по России Шамиль изумлялся невиданной им до сих пор цивилизацией — огромными домами и храмами, железными дорогами и т. д. И в дальнейшем Шамиль проявлял огромный интерес к русской жизни — обычаям, религиозным обрядам, святыням, школьному делу, промышленности… Не раз он с уважением отзывался о православной вере и высказывал сожаление, что не примирился с Россией раньше, хотя трудно понять, чего в этих словах было больше — искренности или притворства. Со своим победителем — князем Барятинским — Шамиль переписывался до конца своего пребывания в России.
Поздней осенью 1868 года Шамиль переехал в Киев, откуда в 1870 году отправился в хаддж в Мекку, где, как заранее предсказывал, и умер (в 1871 году), и был похоронен в Медине.
На мусульман Кавказа были наложены небольшие подати для инородцев (русское крестьянство платило значительно больше), при этом военная служба была для них делом добровольным, и им дозволялось жить и судить мелкие преступления по адату. Во время революции 1905−1907 гг., когда бурлило всё Закавказье, высоты Большого Кавказа оставались спокойными. Лишь революция 1917 года, разрушившая старую империю, пробудила у горцев воспоминания о былой независимости.
http://stoletie.ru/territoriya_istorii/razvazka_kavkazskoj_vojny_2009−09−04.htm
