 |
| Союзное государство | Наталья Нарочницкая | 02.07.2008 |
— Наталия Алексеевна, Запад не устаёт утверждать, что ни одна из непризнанных республик не имеет оснований требовать от мирового сообщества признания независимости. Вместе с тем сам факт, что дискуссия по этой проблеме ведётся уже почти два десятка лет, говорит об обратном. Как, по-вашему мнению, выглядит ситуация?
— Вопреки утверждениям западных политиков, что всё давно решено, а у непризнанных республик нет никаких правовых оснований оспаривать навязанную им судьбу, на самом деле дело обстоит совсем не так. Особенно это ярко в отношении Абхазии и Южной Осетии. Их явно оторвали от России, что не может быть признано вполне законно.
Грузия была союзной республикой СССР, субъектом Федерации, имевшим на своей территории автономии — Абхазию и Южную Осетию. Действовавший на тот момент закон о выходе из СССР — причём закон современный, уже перестроечный (от 3 апреля 1990 года), — чётко прописывал механизмы обретения союзной республикой независимости. Прежде всего, он требовал от властей согласования вопроса о статусе республики со всеми входящими в её состав автономиями. И никак иначе. Всё было просто: если союзная республика имела на своей территории автономии, если она желала покинуть Советский Союз, то она должна была провести референдум по автономиям. И только при консенсусе всех сторон процесс отделения мог быть продолжен.
Однако Тбилиси отказал абхазам и осетинам в проведении такого референдума. Мировое сообщество признало Грузию в действовавших на тот момент границах, закрыв глаза на протесты Сухуми и Цхинвали.
Более того, возникший между общинами конфликт Запад назвал сепаратистским. Как если бы он разгорелся на территории давным-давно сложившегося, тысячу лет существовавшего легитимно признанного государства.
— Но ведь не просто же так Абхазия и Южная Осетия оказались в составе Грузии? Видимо, на это были некие исторические основания?
— Никаких оснований не было. Давайте вспомним, что государство Российское складывалось веками. И оно вобрало в себя сотни народов. Гораздо больше, чем количество субъектов Федерации. Входящие в состав России народы и их тогдашние правители заключали самостоятельные государственные акты с Москвой. Осетия присоединилась к империи чуть ли не раньше Грузии. Абхазия вошла в состав России как независимое княжество. Ничего, кроме добрососедства, их тогда не связывало.
Когда большевики рисовали границы Грузии, они руководствовались своими соображениями. Перекраивая карту Кавказа, молодая советская власть совершенно не учитывала геополитику, историю и культуру региона. Решения принимались исключительно на основании текущих политических и экономических интересов.
В итоге всей этой региональной политики Южная Осетия и Абхазия были вписаны в границы Грузии.
То, что впоследствии они насильно были оторваны от России, уведены без соблюдения правовых процедур — даже без нормального опроса, то есть без ярко выраженного, демократическим способом зарегистрированного волеизъявления народа, — это факт.
Таким образом, можно с уверенность считать процесс выхода Абхазии и Южной Осетии из состава СССР незавершённым. А нынешний территориальный статус Грузии небезупречным. Именно об этом я говорила на парламентской ассамблее Совета Европы во время полемики с тогда еще спикером грузинского парламента Нино Бурджанадзе.
— И как реагировала на ваши слова «железная леди» Грузии?
— Грузины очень ёрзали. Они страшно не любят слушать именно эту подоплёку. А что им здесь можно ответить? Это же чистые факты.
— А как насчёт фактов в ситуации с Приднестровьем?
— Что касается Приднестровья, тут иная аргументация, но тоже очень действенная. Молдова, будучи союзной республикой, охватывала территорию, границы которой сложились далеко не естественным путём. Объединение Бессарабии (нынешней Молдовы. — Авт.) и Приднестровья произошло только после Второй мировой войны по воле советской власти внутренними государственными актами СССР. До этого судьбы регионов складывались совершенно по-разному в силу огромных этнических, социальных и культурных различий.
— На что же тогда опирается Кишинёв, аргументируя свои претензии на Приднестровье?
— В период развала Советского Союза Молдова объявила, что выходит из СССР на основе отрицания пакта Молотова — Риббентропа. Как известно, пакт очерчивал сферы влияния Москвы, в которые Берлин обещал не вмешиваться. И Бессарабия конечно же входила в интересы Советского Союза. Иначе и быть не могло. Молдова была присоединена к России по итогам Русско-турецкой войны 1877−1878 годов. Однако в 1918 году она была незаконно оккупирована Румынией. Москва последовательно никогда не признавала оккупацию, во всех международных документах оговаривая этот момент. Поэтому восстановление советской власти в Бессарабии на основании пакта Молотова — Риббентропа есть правовосстановительный акт. Россия лишь вернула себе территории, принадлежащие ей по берлинскому трактату 1878 года.
Но дело не в этом. Отрицая пакт Молотова — Риббентропа, молдаване сами подарили приднестровцам хороший козырь. Ведь аргументация Кишинёва создаёт логику рассуждения о статусе только той территории, которая кочевала от России к Румынии и обратно — то есть Бессарабии, а никак не той, которая была передана Молдове гораздо позже уже в составе СССР — после 39? го года, соответственно, и после советско-германского пакта. Это безупречный юридический инструмент для дальнейшей борьбы Приднестровья за право быть с Россией.
— Однако этот «безупречный юридический инструмент» особо не помогает Приднестровью отстаивать своё право на независимость. Может быть, он недостаточно известен на Западе?
— Этот тезис я разрабатываю уже десять лет. И он очень хорошо известен на Западе. В своё время Ассоциация адвокатов Нью-Йорка подготовила доклад «Размораживание замороженного конфликта: правовые аспекты сепаратистского кризиса в Молдове». Этим докладом юристы пытались оспорить аргументацию Тирасполя, требующего независимости.
Так вот, в докладе адвокатов Нью-Йорка в качестве наиболее сложного для опровержения аргумента Приднестровья указана ссылка на способ обретения Молдовой независимости. Американские юристы назвали «наиболее веским квазиправовым аргументом в пользу автономии» тезис Тирасполя, что «в результате денонсации со стороны СССР пакта Молотова — Риббентропа, который устанавливал современные границы Молдовы, Приднестровье должно вернуться к автономному государству».
— Получается, что Запад всё-таки признал аргументацию Приднестровья. Пусть даже и косвенно. Почему же тогда институты международного права не на стороне Тирасполя?
— По нормам международного права в последние десятилетия нанесено несколько сильнейших ударов. Сначала бомбёжки Югославии в 1999 году, затем отторжение Косова. Во все времена право наций на суверенитет считалось непререкаемым. Страны не совершали гуманитарной интервенции под фарисейскими предлогами — они честно объявляли войны. Сегодня действует иной международный закон — кто сильнее, тот и прав. Что тут может сделать маленькое и слабое Приднестровье? Не говоря уже о Южной Осетии и Абхазии.
— Вы упомянули Косово. Если косовским албанцам было предоставлено право оформить свою независимость, то почему таким же правом не могут воспользоваться и другие непризнанные республики?
— Вы говорите о косовском прецеденте? Абхазия и Южная Осетия, по моему мнению, вообще не нуждаются ни в каком прецеденте, причём абсолютно. Точно так же, как и Приднестровье. История с Косовом — прецедент политический. Такой свершившийся факт, когда можно вот так взять и расчленить суверенное государство в центре Европы. Для непризнанных республик он может служить лишь неким толчком, который создаёт столь нужный сегодня политический климат. И не более. У Косова с точки зрения международного права не было никаких оснований заявлять о своей независимости. У Абхазии и Южной Осетии они, бесспорно, есть.
Вопрос в другом: будет ли этих оснований достаточно. Я хочу сказать, захочет ли Запад обратить на них внимание и отнестись всерьёз к желаниям непризнанных республик жить самостоятельной жизнью.
К примеру, мировое сообщество не признало итоги референдумов, прошедших в Абхазии, Южной Осетии и Приднестровье, поскольку их проведение обеспечивали якобы нелегитимные власти. Хотя с точки зрения права такое отношение неверно. На территории непризнанных республик проживают люди, которые, как и все остальные народы, реализуют свои гражданские права. В том числе и право на самоуправление. В этой связи избранные всенародным голосованием власти могут считаться вполне законными. А уж признаёт их ООН или нет — вопрос второстепенный.
Запад во внешней политике применяет двойные стандарты, расчленяя вопреки всем нормам международного права одни государства и народы, одновременно категорически отказывая другим в праве на единство, восстановление законности и исторической справедливости. Это давно уже всем понятно.
— Насколько известно, своё нежелание давать свободу непризнанным республикам мировое сообщество объясняет опасностями развития сепаратизма.
— Действительно, эта проблема сегодня беспокоит многих. Говорят, что вслед за Абхазией и Южной Осетией — если им все-таки позволят выйти из состава Грузии, — вольную попросят и другие народы. В России конечно же вспоминают Чечню. Но все эти страхи не обоснованы. В международном праве вопреки иллюзиям право на национальное самоопределение не трактуется как право на отделение. Оно трактуется как право на национально-культурную автономию, предполагающую возможность продолжения национальной жизни в рамках другого государства. Это касается вопросов сохранения национального языка, культуры, религии и так далее. Удовлетворить желание автономии на независимость не так просто. Для этого нужно доказать, что в регионе имеет место геноцид народа и нет никакой возможности сохранить культурную идентичность нации.
Вспомним отношение Запада к чеченской войне. Попытки изобразить российских солдат звероподобными монстрами призваны создать нужный антураж и политическую почву. Чтобы доказать, что чеченские бандиты, которые режут головы христиан, не имеют возможности продолжать свою национальную жизнь.
Но всё это не имеет никакого отношения к решению вопроса о статусе Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья. У них достаточно и правовых оснований добиваться независимости.
— Почему же тогда Запад создаёт столько препятствий на пути обретения непризнанными республиками самостоятельности?
— Хотите знать, почему Запад так печётся о Грузии, Абхазии, Южной Осетии? Почему Европа и США ухаживают за этим великим, в кавычках, демократом Саакашвили? Всё очень просто. Решается классический восточный вопрос. Ведётся планомерная политика вытеснения России из Черноморско-Средиземноморского бассейна, который сейчас обретает всё большее значение. Ключевой вопрос сегодня: кто будет главным военно-стратегическим субъектом на Чёрном море, за которое Россия и Турция (при непосредственной поддержке англосаксов) воевали 300 лет.
Без батумского порта и абхазского побережья, без кавказских ворот Южной Осетии Грузия никому не нужна. Когда в 1919 году Британия оккупировала дорогу от Баку до Батуми, английский государственный деятель лорд Бальфур писал: «Единственное, что меня сейчас волнует на Кавказе, это кто сейчас контролирует дорогу, по которой перевозится нефть, а аборигены пусть хоть разорвут друг друга на куски». С тех пор в отношении Запада к кавказскому региону мало что изменилось.
— Ясно, что вопрос независимости Абхазии и Южной Осетии — это вопрос выбора внешнеполитического будущего Кавказа. Тбилиси уже давно смотрит в сторону Запада, Сухуми и Цхинвали мечтают о союзе с Россией. Ситуация тупиковая — в рамках одного государства пытаются ужиться две кардинально противоположные внешнеполитические доктрины. Есть ли с точки зрения международного права возможности разрешить эту ситуацию максимально безболезненным путём?
— Абхазию и Южную Осетию в некоторой степени могла бы удовлетворить конфедеративная форма сотрудничества с Грузией. Причём с очень слабыми политическими связями, допускающими возможность проведения самостоятельной внешней политики: с правом самостоятельного вступления в СНГ и, если хотите, даже в ООН.
Другой вариант — построение договорного сообщества. Историческая практика показывает, что это самая слабая и неустойчивая форма интеграции. Договорное сообщество, так или иначе, приобретает черты либо более серьёзной связи — конфедерации, а потом и федерации, — либо распадается. В своё время по такому принципу строились отношения ГДР и ФРГ. Но Грузия вряд ли рискнёт идти по такому пути сотрудничества с непризнанными республиками. Договорное сообщество Тбилиси, Цхинвали и Сухуми долго не проживёт.
— А каковы шансы на то, что Абхазия и Южная Осетия войдут в состав Союзного государства Беларуси и России? Ведь это для них тоже один из вариантов интеграции с Москвой?
— При том статусе, который есть сейчас у непризнанных республик, присоединиться к Союзному государству будет очень непросто. Но вот если пройдёт их легализация и международное признание, если мировая обстановка будет благоприятной, то отказать Абхазии и Южной Осетии в их желании стать частью Союзного государства уже никто не сможет. Сухуми и Цхинвали заинтересованы в интеграции с Россией, и такая форма национального сотрудничества выглядит очень перспективной. По крайней мере, она вызовет меньше нареканий со стороны Запада, который очень не хочет видеть абхазов и осетин в границах России.
— Какой, по вашему мнению, должна быть политика России? На что она должна опираться в решении вопроса о статусе непризнанных республик? С учётом того, что на законы международного права уже давно никто не обращает внимания.
— Россия должна рассчитывать на свои силы. На своё укрепление. Понимаю, что корабль российской внешней политики перегружен проблемами. Вместе с тем это не даёт оснований бросать на произвол судьбы наших союзников. Москва не может себе позволить безучастно относиться к территориям её стратегического интереса. Она не может спокойно наблюдать, как регионы устойчивой принадлежности к России, её геополитическому ареалу втягивают во враждебные нам союзы и блоки.
Тема это сложная, вписана в международный контекст и естественным образом провоцирует серьёзные осложнения в мировой обстановке. Россия и так ведёт себя очень сдержанно, несмотря на то, что у неё есть все юридические аргументы ставить вопрос о пересмотре юридических актов, которыми был разделён Советский Союз. Однако мировая обстановка пока не позволяет этого сделать.
Поэтому нужно оттягивать решение вопроса до той ситуации, когда у России будет больше силы, до того момента, когда международный контекст будет максимально благоприятным. На данный момент задача минимум для Москвы — не дать проглотить непризнанные республики.
Беседу вел Александр ГАЗОВ
http://www.soyuzgos.ru/2008/27/2720_Narochn.html
