Кто заполнит пустоту в душе алкоголика

Священник должен уметь отличить пьянство от распущенности, а распущенность — от болезни

Мне часто говорят: «В России столько больных, скажем, лейкемией, в том числе детей. Может, нужно сначала помочь им, а уже потом помогать спившимся взрослым?» И добавляют: это свободный выбор, никто не заставлял человека пить, а дети страдают не по своей воле. Вместо ответа я спрашиваю в таких случаях: а разве помощь должна быть избирательной? Те заслуживают помощи, а эти — нет? Помогать надо всем, зрелость общества как раз и определяется его способностью помочь как можно большему числу людей.

Кто сказал, что алкоголизм — «свободный выбор»? Разумеется, первую, вторую или третью рюмку человек выпивает добровольно, но дальше болезнь уже не спрашивает. Она хватает всех без разбора, ее жертвой может стать как бомж, так и сенатор. Алкоголизм, как и любое заболевание, равнодушен к званиям и регалиям. Если мы пойдем по пути «этим помогаем, а этим — нет», то зачем тогда лечить, к примеру, рак легких? Ведь никто насильно не заставлял больного курить. Так можно договориться до полного абсурда.

Алкоголизм — биопсихосоциальное заболевание. К кому в первую очередь бросается алкоголик, когда понимает, что не в состоянии самостоятельно справиться с пьянством? Очень часто — не к врачу. К священнику.

Конечно, священник сам, без врача, больному не поможет. Бывает так, что приходит человек к своему духовнику и жалуется: «Пью, не могу остановиться». Священник ему в ответ: «Прочитай сорок раз молитву, дай обет перед иконой». Это, конечно, не вредно, но заменить медицинскую помощь не сможет.

Священник должен уметь определить, где пьянство, где распущенность, а где уже болезнь, и направить человека к специалисту. Очень важно наладить контакт между Церковью и медиками. Например, в Свято-Троицкой семинарии в американском городе Джорданвилле собираются вводить специальный курс по проблемам алкоголизма. Со временем священникам придется ориентироваться и в проблемах наркомании, но сегодня наркомания не может соперничать с алкоголизмом по «популярности».

Когда человек хочет бросить пить, лечится и действительно бросает, ему поначалу кажется: самое главное — бросить, «завязать», а дальше все проблемы улягутся сами собой. Он не отдает себе отчет в том, что стоит ему бросить пить, и в душе образуется пустота. Ну бросил пить, а чем время заполнить? Энергию куда девать? Заполнить вакуум очень трудно. Протрезвевший человек обращается к Богу, но, не зная, как это делается, ударяется в богоискательство.

Свято место пусто не бывает — неокрепшие души вчерашних алкоголиков охотно заманивают сектанты, причем секты эти далеко не всегда безвредны для жизни и здоровья. Поэтому, можно сказать, у Церкви и свой интерес тут есть — не лишиться паствы. Например, католики в США традиционно испытывали недоверие к программе «12 шагов». Они не учитывали того, что в Соединенных Штатах большинство алкоголиков (помимо американских индейцев, алеутов, чукчей) — это итальянцы, поляки, ирландцы, т. е. главным образом католики. А протестанты, которых насчитывается более четырехсот деноминаций, охотно принимали алкоголиков, помогали им. Разумеется, больные шли туда, где их ждут. Католики увидели, что теряют паству, и в конце 60-х стали открывать свои центры.

Иногда представители Русской Православной Церкви воинственно выступают против программы «12 шагов» и ее распространения в России. Не единожды мне доводилось слышать, что группы анонимных алкоголиков — чуть ли не секты, к которым бывший алкоголик привязан по гроб жизни. Такие заявления — либо от безграмотности, либо от ангажированности. Не секрет, что некоторые священнослужители участвуют в коммерческих антиалкогольных программах, и для них любая бесплатная программа — как кость в горле.

Иногда наши священники просто не владеют информацией, а потому и не выполняют постановления своих епископов. В России программы «12 шагов» неоднократно получали благословение высших иерархов Церкви, в частности Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Заявления о вреде программы «12 шагов», о ее мифических «подводных камнях», о «сектантстве» делают, как правило, крикливые либо политически ангажированные люди. «Это веяние гниющего Запада!» — кричат они. Почему бы им тогда не отказаться от антибиотиков или сотовых телефонов?

Конечно, США — куда более благополучная страна с более зрелым обществом и как следствие с другим отношением к алкоголизму и алкоголикам. Там не будут показывать на тебя пальцем, если ты не пьешь вместе со всеми, там даже не спросят, почему ты не пьешь, а алкоголизм считается «нормальным» заболеванием — есть же диабетики, сердечники, гипертоники. Есть и алкоголики. В России пока, увы, к такому отношению к проблеме не готовы. И многое тут зависит от духовенства, от того, насколько оно способно всерьез озаботиться национальной трагедией, коль скоро ею пока не озабочено государство.

Евгений Викторович Зубков — врач-психиатр, директор Международного института проблем алкоголизма (США).

http://religion.ng.ru/printed/3046