 |
| Нескучный сад | Священник Александр Шантаев, Елена Левкиевская | 19.06.2007 |
Протоиерей Александр ШАНТАЕВ родился в 1964 году в Западно-Казахстанской области. В 1991 году окончил Киевский государственный художественный институт. Рукоположен во священники в 1994 году. С 1994-го по 2004 год служил на приходах сел Введенское, Берендеево, Львы Ярославской епархии. В 2004 году — настоятель Спасо-Преображенского собора Угличского кремля. Директор молодежного социального центра во имя св. царевича Димитрия Угличского. Автор книг «Святые блаженные-калеки в современной житийной литературе», «Священник. Колдуньи. Смерть. Этнографические очерки сельского прихода», «Асина память», «Между небом и Львами. Записки на полях церковного года».
Тяга к таинственному
— Отец Александр, как появляются православные суеверия, почему в христианскую традицию примешиваются языческие обряды: через какое плечо правильно передавать свечу в храме и тому подобное?
— Дело, я думаю, не в каких-то именно «православных» суевериях, а в том, что суеверность присуща человеческому сознанию в принципе. Народные, то есть догматически не просвещенные формы религиозного мировосприятия очень устойчивы. Не сомневаюсь, что есть свои специфически буддийские или мусульманские формы народной набожности. Античные и римские авторы, по-нашему язычники, например Лукиан, высмеивали суеверия своих современников. Что такое, собственно, суеверие? Слово «суеверие» было изобретено по аналогии со словами «суемудрие», «суесловие» в петровскую эпоху, для адекватной передачи латинского superstition. Эпохой ранее разные неподобные обычаи обозначались польским словом «забобоны», которое нет-нет, а попадается и сегодня в народной речи. Просвещенная часть общества начинает обращать внимание на суеверие тогда, когда устанавливается нормативное представление о вере, когда здравое понимание вещей противопоставляется нездравому. Феномен «суеверия» коренится в присущей человеку тяге к таинственному, которая в искаженном грехопадением мире является искаженным же стремлением к Таинству, к жизни в Святом Духе.
— Одной моей беременной подруге верующие женщины в храме рекомендовали до родов не трогать кошек, иначе, мол, у малыша на спине шерсть вырастет… Как им объяснить, что это ерунда?
— Ну, можно посоветовать не трогать до родов заодно и кактусы, чтобы шерстка не получилась колючей, а также избегать прикасаться к изогнутым предметам, чтобы ножки не стали кривыми… А если серьезно, в случае с вашей подругой мы видим характерное проявление магического сознания. Вера, по словам святого Диадоха Фотикийского, есть мысль о Боге, лишенная идолопоклонства. Эти женщины-советчицы в храме, они же уверовавшие, принявшие Христа. Но это принятие веры не огласило все окраины и закоулки личности: поверху — церковная жизнь с соблюдением всего предписанного уставом, а с исподу именно оккультное (т. е. скрытое, потаенное) убеждение, что существуют еще более секретные взаимосвязи в мире, нежели те, что открыто исповедуются Церковью. Кстати, многие представители «колдовского и целительского цеха» играют именно на этом тайнознании и посвященности для немногих в отличие от провозглашаемого во всеуслышание Евангельского благовестия.
Людям, которые подвержены суевериям, непросто объяснить, почему так или иначе поступать неправильно. Этим людям следует объяснять Христа и открывать для них Евангелие! В наше время люди массово причисляют себя к исповедующим православную веру, и правильно делают, но опыт подлинного богообщения все-таки очень редкий. И не в силу исключительности самого этого опыта (хотя это так и есть), но в силу того, что нужно искреннее желание проснуться. Пробудиться, очнуться, что ли. Искать Бога, а не только правильно выполнять установленные обряды.
Когда человек действительно вступит в личностный, подлинный диалог с Богом, откроет Его в себе, научится соотносить свое дыхание и свою жизнь с Ним, с Евангелием, тогда ему не надо будет объяснять, через какое плечо правильно передавать свечу. Все суеверия развеются как туман…
— Моей родственнице как-то подложили под коврик у входной двери иголку, она очень испугалась сглаза, хотя, кажется, верующий человек. Как ее успокоить?
— Испуганному ничего не докажешь, если он лишь только «немножко» христианин и при этом боится приворотов, заговоров и всех этих «вампирических» и «энергетических» воздействий. Как излечиться от трусости? Воспитанием смелости! Усилием воли, работой над собой, напряжением тех мышц, что расположены между ушами, то есть мозговой деятельностью, а также душевным трудом. Христос, несомненно, призывает нас преодолевать страхи и страхования. Ну хорошо, испугалась родственница: «Какой ужас, кто-то мне желает зла!» — а потом помолилась и вспомнила евангельское: «У вас же и волосы на голове все сочтены; Не бойтесь же…» (Мф. 10, 30) Не бойся! Господь с нами! Такая заповедь для верующего: не бойся приворотов, сглазов и ночных стуков! А уж если ты боишься, тебе ничего не поможет: хоть ты обложись святыньками и ходи в водолазном костюме, наполненном святой водой.
Человек перед лицом смерти
— Множество суеверий связаны со смертью. Однажды я видела, как на похоронах поругались близкие люди из-за того, как правильно ставить портрет — в ногах или в голове покойника и куда портрет должен смотреть! Наверно, при помощи этих ритуалов люди пытаются меньше думать о смерти?
— Современные горожане пытаются свести свои отношения со смертью к разумной функциональности. Умирает — не надо ему об этом говорить, чтобы он не расстраивался, в больницах стены раскрашивают в приятные тона, чтобы поменьше было депрессивности. Когда человек все же умер, в гробу не хоронить — страшно деткам смотреть на мертвого, лучше быстренько кремировать, собрать останки в эстетичную урну. На похороны прикупить соответствующий наряд, темненький, может, еще потом пригодится. Помянуть где-нибудь в кафе неподалеку, чтобы посуду после гостей не мыть. А после всех церемоний, поплакать, конечно, и саженцы цветочков в колумбарий прикупить. Ну и, само собой, жилплощадь высвободилась, а это уже вопрос будет посерьезнее смерти! Разумеется, я утрирую, и вовсе не с целью кого-то обидеть. Просто смерть — это такое зеркало, в которое бесконечно вглядывается человеческая цивилизация. Всмотритесь в нашу культуру смерти, и вы увидите то, что Филипп Арьес (французский историк, автор книги «Человек перед лицом смерти») назвал «переворачиванием», «если ада нет, то и рай меняет свой облик». Торжествующая идеология консьюмеризма простирается и на загробную жизнь. В восприятии внецерковного и околоцерковного большинства ад упразднен как «недоброкачественная услуга» со стороны Бога, не отвечающая современным требованием безопасности потребителя. Рай остался, но без Бога, так как Его близкое присутствие мешает нормально расслабиться и вкусить плоды вечности. Отсюда такая забота о формальных интересах покойника: портретах, венках, каких-то вещах в дорогу… В урбанистической практике погребальной обрядности в первую очередь присутствует стремление так упокоить умершего и уважить, собственно, саму Смерть, чтобы, выражаясь современной безличной лексикой, «свести риски претензий со стороны последних к минимуму».
— А как быть верующему, например, на похоронах, когда родственники его просят совершить какие-либо ритуальные действия: переворачивать табуретки после гроба или поставить на поминках перед портретом умершего стакан водки с хлебушком? Не соглашаться же, несмотря на мифопоэтику…
— Я бы посоветовал в такой ситуации, как ни странно, ничего не делать. А если будут настаивать, то объясните спокойно, что вы знаете свой долг по отношению к умершему и будете молиться за него, так как нет иной возможности разделить с ним таинство перехода в жизнь вечную. Не стоит увлекаться катехизацией родственников на кладбище. Не стоит доводить дело до спора. Истина в нем не родится. Спор вообще не самая питательная среда для зарождения истины.
— А народные приметы? Не зря же наши предки замечали такие совпадения, может, есть в них какая-то правда?
— В Священном Писании есть отсылки к приметам, знакам от Бога. Господь видимо участвует в жизни каждого человека и посылает ему различные сигналы, но упаси Бог анализировать их и приводить в определенную систему! «Приметы есть предчувствия, и иногда правильные, имеющих сотвориться событий, если перед этими событиями не попросить Бога, чтобы Он избавил нас от беды», — говорил преподобный старец Нектарий Оптинский. Мы должны с благодарностью принимать от Господа все дары, если увидел благодатное совпадение, принимай его, но не относи на счет собственных достоинств. Иначе человек вообразит себя сталкером, который наблюдает сложную связь вещей, проницает ее, эдакий разведчик у Бога! Но в этом случае он вступает на путь, где с ним играет дьявол по своим правилам, а вернее, без всяких правил. Потому что нет «системы благодатных совпадений». Божья воля никем не связана и ничем не ограничена. Бог — Творец, а дьявол — игрок. Человек живет лет шестьдесят-семьдесят, а бесы существуют многие тысячи лет и уже навострились в своем деле. Они как гениальный шахматист по сравнению с ребенком, постигающим крестики-нолики. Зная человеческие слабости, доверчивость к совпадениям, они подстраивают ситуации таким образом, чтобы отдалить человека от Бога, заставить его поверить в приметы, в суеверия, во что угодно, но вне Бога, вне Его святой воли. И люди поддаются, попадаются на эту удочку. А выход — в решимости не поддаваться на совпадения. Верить в Божественный Промысел о каждом из нас и не посягать на большее.
Забобоны исчезают
— В церковной среде существуют такие обычаи, как, например, не есть круглое, скажем арбузы, в день памяти св. пророка Иоанна Крестителя или после причастия не прикладываться к иконам. Это суеверие или благочестивый обычай? Как правильно относится к таким обычаям?
— С чем-то подобным я сталкивался на сельских приходах, как и с ограничением на употребления вилок и ножей в определенные дни или на вкушение яблок женщинам, делавшим аборты. Вот в одном приходе как-то потекла вода из-под престола, так сразу же объявили о чуде, стали служить молебны с акафистами, а потом выяснилось, что это не источник святой забил, а водопроводная труба дала течь. Не всегда бывает просто отделить забобоны от обычая, берущего начало в местной традиции благочестия. Да, наверное, и поздно уже: аграрная народная культура, как и народная религиозность, исчезает быстрее, чем ее успевают фиксировать. Возникают новые обычаи, суеверия, приметы, порожденные уже новой средой и условиями. Что тут скажешь лучше Господа: «Бодрствуйте и молитесь!»
Знаете, я встречал церковных людей, которые сегодняшнему выпускнику духовной семинарии могли бы показаться дремучими пережитками чуть ли не язычества. И некоторые из них были потрясающими людьми, святыми, можно сказать. Они были не шибко грамотными и, скажем мягко, специфически-воцерковленными, но они были безоглядно любящими Христа, до последнего вздоха. Господь давал им благодать и спасение за их живую любовь. Бывает так, что суеверная набожность простецов более искренна, жертвенна, ближе к Христу, чем лишенная мистического опыта и чутья холодная просвещенность в вере, одетая в догматическое знание, как в казенный мундир. Вероятно, немало людей, стяжавших Царство Небесное, были, на наш взгляд, суеверными, доверчивыми к приметам, наивными, имели множество каких-то нелепых представлений, но у них, безусловно, была искренняя любовь ко Христу и великая преданность Церкви.
— Как же относиться к людям, которые командуют в храме, рекомендуют, где лучше стоять на службе из-за особой энергетики и каким концом поджигать свечи?
— Ну разве это не повод потерпеть их? Надо сказать, что в нашей церковной повседневности редко видишь людей по-настоящему приятных. Потому что все мы еще пребываем в пути. А когда люди в пути, они пыльные, избитые, раздраженные, не выспавшиеся; у них случаются голодные обмороки и галлюцинации. Но, как это бывает на Пасху, достигнув долгожданной цели нашего пути, мы омываемся, надеваем чистые праздничные одежды и ликуем! В Царствие Небесное вступает уже другой человек — опытный, мудрый, верный, не чуждый святости. Дай Бог нам всем вместе туда прийти! Хоть ползком, хоть как, но добраться! Поэтому пока все мы, православные, еще в пути, нужно друг друга прощать, оправдывать, пытаться понять. Дело не в том, что кто-то правильно поставил свечки, а кто-то неправильно. Все упирается в Евангелие: имело оно место или нет в сердце каждого конкретного человека? Оно живет и животворит? Или оно где-то далеко прошелестело какими-то звуками смутными, косными, поэтическими, где-то с амвона, и так и ушло мимо, не заронив семян в сердце.
«Суеверный человек верит в причинно-следственные связи»
Елена ЛЕВКИЕВСКАЯ родилась в Москве в 1963 году, окончила филологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова; этнофилолог, кандидат филологических наук", старший научный сотрудник Института славяноведения РАН, автор книг «Мифы славянского народа» и «Славянский оберег: семантика и структура».
Леший и космонавты
— Елена Евгеньевна, с научной точки зрения, откуда появились суеверия?
— Суеверия являются частью очень древней системы верований, которая существовала у разных народов, в том числе и у славян, в дохристианскую эпоху. В течение многих веков люди выстраивали свои отношения с внешним миром, пытались объяснить себе, почему гремит гром, почему бывают наводнения, почему люди рождаются, а потом умирают. Христианство не смогло вытеснить язычество полностью. В Средние века большинство людей на Руси были неграмотными. В их среде христианство стало сливаться с языческими представлениями о мире, и в результате этого взаимодействия появилось некое третье состояние, которое ученые называют двоеверием.
— Двоеверие — это когда у людей две веры одновременно? Они по понедельникам верили в Бога, а по средам в лешего?
— Нет. Вера у людей, с их точки зрения, была одна, они сами осознавали ее как христианскую. Но в реальности она включала в себя такой набор элементов, который к христианству имел мало отношения. Крестьянин, считающий себя православным, мог плевать через плечо, бояться черных кошек и при этом ходить в храм, молиться Богу, участвовать в таинствах. Я приведу яркий пример, на котором видно, насколько крепки были языческие верования и традиции в сознании христиан. В XIX веке, представьте себе, был такой обычай христосоваться с домовым! Хозяин дома на Пасху с красным яйцом шел в хлев или во двор, туда, где имеет обыкновение проживать домовой, и оставлял ему яичко «на Христов день». Так же было принято христосоваться с лешим, оставляя яйцо в лесу на пеньке. Человек, который так поступал, не видел противоречия в своих действиях, его сознание не раздваивалось, так как для него это была единая картина мира, когда домовой и святые находятся на одном уровне. Понятно, что менее вопиющие слияния и вовсе не замечались и считались нормой.
— А как же священники? Они же были грамотными, учились в семинариях? Неужели они не боролись с этим?
— Сельский священник сам был из крестьянской среды и с детства впитал в себя те же бытовые правила. Например, многие ученые описывают обычай катать священника в полном облачении по ниве после жатвы, чтобы вернуть полю его силу рождать хлеб.
А во время засухи, чтобы вызвать дождь, священника обливали водой. Вероятно, раньше что-то подобное делали с языческими жрецами. И священнику приходилось все это терпеть. Если же он шел на конфликт с прихожанами, то часто оставался при своем мнении, но и без пропитания, так как экономически зависел от сельской общины. Хотя чаще всего для священника все эти ритуалы были привычной бытовой нормой. Он не осознавал, что своими действиями отступает от Христа, и очень бы удивился, если бы ему это сказали. Языческое сознание в людях было настолько сильным, что подминало под себя христианские традиции, истолковывало их по-своему и сохранило некоторые суеверия до наших дней.
— Как же суеверия могут сохраняться среди образованных людей в современной жизни?
— Чтобы культура народа сохранялась, существуют мощные механизмы передачи традиции от поколения к поколению. Гораздо более сильные, чем мы с вами можем представить. Иначе русские не были бы русскими, а китайцы китайцами. Благодаря этим механизмам мы можем говорить, что культура Александра Сергеевича Пушкина и наша культура — одна и та же. Именно эти механизмы и принесли к нам из Средних веков суеверия практически в неизменном виде.
Мир вокруг очень изменчив и малопредсказуем. Людям хочется подстраховаться, исполнив какие-то несложные магические ритуалы, которые сделают события более прогнозируемыми. Откройте любую газету и на последней странице вы найдете множество объявлений вроде «сильный колдун вернет вам здоровье», «потомственная прорицательница иссушит соперницу» и так далее. Это целая индустрия. Раз их так много, значит, они пользуются спросом, и языческое сознание действует в современных людях не меньше, чем в прошлые века. Это, конечно, крайние случаи, а сколько всяких «мелких магических ритуалов» исполняется ежедневно вокруг нас, которые мы и не замечаем!
С суевериями борется не только Церковь: пытались (особенно на первых порах) и коммунисты. На илл.: Суд пионеров над Бабой Ягой. Палехская школа, роспись шкатулки, 1933 г.
— Но современным городским людям, которых сейчас большинство, не нужно доить корову и знать ритуалы, которые с этим связаны?
— Да, сейчас все можно купить в магазине, и большинство ритуалов и суеверий, «помогавших» земледельцам, стали не нужны. Но продолжают сохраняться те комплексы поверий, которые связаны с личной жизнью человека. Например, здоровье детей, благополучие семьи. Сохранились суеверия, связанные с беременностью и новорожденным ребенком. Спросите у любой рожавшей женщины, она, как только начинает вращаться в субкультуре себе подобных, ходить в консультацию, читать книги о беременности и родах, сразу же набирается «необходимых» ритуалов и примет. Среди беременных существует запрет покупать одежду до родов, чтобы не накликать на малыша смерть, запрет показывать малыша до года, чтобы его не сглазили, и так далее. Вся эта система суеверий продолжает существовать с древних языческих времен до сих пор!
— А появляются ли новые суеверия?
— Есть и новые. Взять хотя бы космонавтов, людей образованных, связанных со сложнейшими технологиями. Казалось бы, они должны быть очень далеки от суеверий. Но если посмотреть, как они себя ведут перед стартом, мы увидим, что по уровню своего языческого мышления они совершенно не отличаются от крестьян времен Владимира Красное Солнышко. Космос — это такая сфера, где человек мало от себя зависит. И космонавтам очень нужна эта уверенность в благополучном исходе. Они пытаются его спрогнозировать, запрограммировать успешный полет, совершая ряд правильных ритуальных действий. Например, все космонавты смотрят перед стартом фильм «Белое солнце пустыни» — потому что Юрий Гагарин посмотрел, и его полет прошел нормально. Действует обычный для суеверия принцип «после этого», значит, «вследствие этого».
В плену символов
— В кого же верят суеверные люди? От кого они надеются получить свое благо, исполняя магические ритуалы, высовываясь ночью из форточки в поисках халявы и так далее?
— Суеверный человек может ни в кого не верить, как это ни странно. Он верит в причинно-следственные связи. Если вы грязными руками возьмете пирожок и скушаете его, то у вас потом может заболеть живот. Эта цепочка вам кажется вполне рациональной, потому что вы знаете о существовании микробов, которые с грязных рук перейдут на пирожок. Поэтому, когда человек выстраивает свою жизнь в зависимости от суеверий, он точно так же моделирует ее в рамках причинно-следственных связей. Если беременная женщина переступит через веревку, то пуповина обмотается вокруг шеи малыша. С точки зрения суеверного человека, это имеет свое рациональное объяснение, хотя часто он и не задумывается почему. В данном примере веревка по аналогии символизирует пуповину, и если беременная через нее переступит, то какое-то действие произойдет и с ребенком в утробе, наверняка он в пуповине запутается. А если человек стоит на пороге, это тоже плохо, потому что он стоит на границе между двумя мирами. То есть причинно-следственные связи выстраиваются в рамках символических моделей.
— Можно ли как-то понять, почему именно черная кошка приносит неудачу, а на корабль не берут женщин?
— Весь символический мир описывается через систему бинарных оппозиций. То есть пары понятий: белый — черный, правый — левый, мужской — женский, верхний — нижний, полный — пустой. Один из этих элементов в символическом мире наделяется позитивным значением, а другой — негативным. Получается, что черный, левый, женский, нижний, пустой наделены негативным значением, а белый, правый, мужской, верхний, полный — позитивным. Из этого следует, что если на праздник первый гость пришел мужчина — это хороший знак для суеверного человека, а если по дороге из дома он встретит женщину, да еще с пустым ведром, — это знак вдвойне плохой. Отсюда понятно, чем не угодила черная кошка, почему женщина на корабле — плохая примета. Так можно разобрать многие суеверия. Даже у современных торговцев, я слышала, существует представление о том, что если первый покупатель мужчина, то день будет удачный, а если первой пришла женщина, то торговля пойдет плохо.
— Раз все эти обычаи так хорошо сохранились, наверно, они подкрепляются каким-то опытом?
— Я думаю, что если человеку неизвестно это суеверие про мужчину и женщину и он просто торгует, не задумываясь об этом, то ему все равно кто к нему первый придет. А если человек верит в суеверия, то здесь работает очень мощный механизм самовнушения. Если торговцу через «первого покупателя мужчину» дан хороший знак, то он сам начинает чувствовать себя увереннее. И его психологический настрой способен влиять на ситуацию. Если студент идет на экзамен уверенный, что он ночью поймал в зачетку халяву, то он тоже чувствует себя защищенным и отвечает без страха. Вот и весь «подкрепляющий опыт».
http://www.nsad.ru/index.php?issue=41§ ion=16&article=651
