 |
| Газета.Ru | Рустем Фаляхов, Елена Тихомирова | 06.07.2006 |
Пакет законопроектов о персональных данных был принят Госдумой в первом чтении в ноябре прошлого года в связи с ратификацией конвенции Совета Европы о защите физических лиц при автоматизированной обработке персональных данных, в том числе защите прав на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.
Такие данные, как расовая, национальная принадлежность, политические взгляды, религиозные или философские убеждения, состояние здоровья, интимная жизнь, получать без согласия гражданина не допускается. Цель законопроекта — «обеспечение защиты прав и свобод человека при обработке его персональных данных».
Общественность приняла этот законопроект в штыки: в Москве и других городах прошли митинги протеста. Власть прислушалась к гласу народа. В марте этого года Владимир Путин дал понять депутатам, что не поддерживает законопроект, и предложил выделить в самостоятельный закон две наиболее скандальные статьи — об идентификаторах (коде, который присваивается каждому гражданину) персональных данных и государственном регистре населения, который должен содержать эти идентификаторы. Профильный комитет Госдумы оперативно рассмотрел предложения президента и, естественно, утвердил их.
Вчера Госдума приняла законопроект во втором чтении. Как заявил глава комитета по конституционному законодательству и госстроительству Владимир Плигин, все пожелания общественности учтены. Из законопроекта исключено понятие «идентификатор». Но вводится термин «способ», то есть способ определения персональных данных. Что касается «единого государственного регистра», то он все-таки появится, но в усеченном виде и будет регулироваться отдельным законом. Госрегистр, по словам Плигина, «будет представлять из себя государственную информационную систему, не содержащую персональных данных, но позволяющую уполномоченному на то органу обратиться к оператору (имеющему базы персональных данных. — „Газета“) за необходимыми сведениями и получить их».
Тем не менее усыпить бдительность думской оппозиции «единороссу» Плигину не удалось. На пленарном заседании депутат-коммунист Нина Останина заявила, что в таком виде законопроект противоречит конвенции Совета Европы: «Дело в том, что конвенция предполагает существование независимого органа по обработке персональных данных, а в вашем законопроекте этот орган определяется правительством». В ответ Плигин пообещал еще раз «остановиться на этом вопросе».
Депутат фракции «Родина» Александр Чуев сказал «Газете», что хотя законопроект и стал мягче (исключен пресловутый «идентификатор — код дьявола»), все равно он вызовет недовольство Церкви, поскольку сохраняется единый госрегистр.
В итоге за принятие законопроекта проголосовало более 350 депутатов, 71 был против. У этого законопроекта есть все шансы быть принятым до летних каникул. По крайней мере глава Мининформсвязи Леонид Рейман 3 июля просил об этом думских «единороссов» на заседании фракции «ЕР» и, похоже, нашел взаимопонимание.
Закон о персональных данных уже вызвал положительную реакцию среди участников рынка банковских услуг. Законное право распоряжаться персональными данными клиентов имеет на сегодня лишь подразделение ФСФР — Бюро кредитных историй. «Этот закон принят по той же логике, по которой уже действует закон о кредитных бюро, — сказал „Газете“ гендиректор Национального бюро кредитных историй (НБКИ) Александр Викулин. — Персональными данными можно оперировать лишь с согласия владельца этих данных».
Московские чиновники сохранили свои персональные данные
Вчера Мосгордума отклонила внесенные депутатом Сергеем Митрохиным (фракция «Яблоко-Объединенные демократы») поправки в закон «О государственных должностях в городе Москве». Он предлагал дать СМИ право запрашивать и публиковать информацию о доходах столичных госслужащих категории «А» — членов правительства, главы Мосизбиркома, судей, депутатов Мосгордумы и прочих.
Митрохин при этом ссылался на нормы федерального законодательства. Например, журналисты могут получать из налоговых органов сведения о доходах членов правительства РФ и депутатов Госдумы. Кроме того, в Москве действует схожий закон по отношению к нижестоящим столичным чиновникам. А под конец своего выступления Митрохин привел, как казалось, самый убедительный довод. Он заявил, что законопроект — в русле объявленной президентом борьбы с коррупцией. И еще привел выложенную на сайте «Единой России» цитату главы Счетной палаты Сергея Степашина, призвавшего обеспечить прозрачность чиновничества.
Однако фракция «Единая Россия» Митрохину не вняла. Более того, депутаты «ЕР» даже не стали дискутировать, просто единодушно проголосовали против.
Это была уже вторая попытка Митрохина «рассекретить» доходы чиновников. Полмесяца назад он предлагал заставить членов правительства Москвы ежегодно публиковать свои декларации в официальной газете мэрии. Тогда Митрохина обвинили в нарушении прав человека.
Чьи персональные данные вы хотели бы узнать?
Алексей Митрофанов / депутат Госдумы:
«Господина Мордашова. Известно, каким образом бизнес перешел в руки Абрамовича: по указу президента. Также известно про залоговые аукционы. Но как крупные предприятия перешли в руки Мордашова? Как к нему перешел Череповецкий завод, я понять не могу! Тем более что он в значительной части один из персональных владельцев завода, как физическое лицо владеет им».
Юрий Скуратов / генеральный прокурор России в 1995—2000 годах:
«Ничьи. Зачем мне это? Естественно, если бы я занимался профессионально правоохранительной деятельностью, то была бы другая ситуация. Сейчас на Западе наблюдается такой крен, и пресловутая демократическая Америка подает нам не очень хороший пример в том плане, что они, пользуясь современными носителями, все население страны, по сути, взяли под контроль. Мы, видимо, тоже по этому пути движемся. Конечно, спецслужбам так легче работать, но для демократии это… Тем более в России, где сплошь и рядом торгуют всевозможными базами данных. Тогда надо ужесточать персональную ответственность за несанкционированное разглашение в целях, не связанных с борьбой с преступностью. А эту сторону у нас обычно забывают».
Елена Ханга / телеведущая:
«Меня вообще не интересуют чьи-то персональные данные, начиная от публичных людей и заканчивая соседями. Биографии, доходы, рост, вес и возраст, например, теннисистов или актеров известны и без всяких баз данных. И я не хочу, чтобы и обо мне кто-то что-то узнавал, скажем, мой вес! А что касается доходов олигархов, то узнавать плюсы и минусы его миллионов — это совсем скучно».
Борис Немцов / член политсовета СПС:
«Я не очень любопытный — в постель, в карман, в душу стараюсь людям не плевать и не заглядывать. Я человек не завистливый и не злой, а журнал „Форбс“ и так читаю. А ведь самое интересное — кто покупает землю на Рублевке! Риелторы утверждают, что 90% покупателей — это чекисты и чиновники путинского правительства. Местные рассказывают, что там постоянно осуществляются грабежи — но ни одной жалобы в милицию! Когда в сейфе в доме у чиновника находят миллион долларов — и он в правоохранительные органы не жалуется! И никаких олигархов там нет, а лишь менты, гэбэшники, работники „Газпрома“, железных дорог, других министерств и ведомств. Вот они по 100 тысяч долларов за сотку земли и берут. При Ельцине в смысле коррупции были еще цветочки, она только сейчас настоящая началась. Могу предположить, что уровень безопасности российских граждан в связи с принятием этого закона снизится».
Оксана Дмитриева / депутат Госдумы:
«Чиновники высшего ранга и их родственники должны предъявлять обществу данные о доходах, о собственности. А все остальные граждане должны иметь право на конфиденциальность информации».
Роман Карцев / народный артист России:
«Это некультурно — о ком-то данные узнавать. Жизнь людей надо улучшать, а не подсчитывать, сколько у кого домов, квартир, машин или коров!»
