 |
| Газета.GZT.Ru | Надежда Кеворкова | 05.07.2006 |
Именно поэтому на саммите нет ни Билли Грэма, духовного наставника семьи Буша, ни мощных харизматических церквей, которые принято называть «новыми религиозными течениями». А российские и европейские протестанты есть. Десять влиятельных клириков Ватикана, шииты и сунниты, грузинский Патриарх-католикос Илия II, сорок раввинов со всего мира, копты-христиане, выживший в кампучийской резне буддийский патриарх — всего 200 влиятельных представителей религиозных общин, готовых объединиться перед лицом угрозы войны цивилизаций, несмотря на различие практик и мировоззрения.
Папское письмо
Папы на совещания не ездят. Однако Бенедикт XVI прислал в Москву не только самую большую за всю историю взаимоотношений делегацию, но и весьма любопытное приветствие. В нем понтифик, по существу, сигнализировал, что Святой престол готов обсуждать главную цель саммита, который «свидетельствует об общем желании создания цивилизации и поиске нового, более справедливого порядка».
О взаимопонимании, установившемся между Ватиканом и Москвой, говорит и то, что на саммите российских католиков представляет русский немец — новосибирский епископ Иосиф Верт, а не архиепископ Тадеуш Кондрусевич. Несмотря на заслуги в деле возрождения общины в России, Ватикан пожертвовал им, поскольку имя Кондрусевича для властей светских и церковных связано с предыдущим Папой, с так называемой «польской партией» и «польской интригой».
Кто кого звал
Саммит готовился год под личным руководством Патриарха Алексия II, усилиями Межрелигиозного совета России и митрополита Смоленского и Калиниградского Кирилла. Именно предстоятель русской Церкви неуклонно с 1991 года, несмотря на расстрел парламента 1993 года, две чеченские войны, взрывы, Норд-Ост, Беслан и Нальчик, настаивает на диалоге религий, а не на конфронтации с исламом.
При полном отсутствии в стране государственной концепции взаимоотношений между религиями Церковь предложила властям приурочить Всемирный религиозный саммит к собранию «большой восьмерки».
В Церкви понимают, что религиозные лидеры обладают в мире колоссальным влиянием. Кремлевские политтехнологи убеждены, что собрание духовенства всех мастей — прекрасная пиар-акция.
Два понимания счастливо сошлись, и президент страны, по сути, впервые в новейшей истории лично открыл религиозный саммит и держал речь.
Клин клином
Главная тема саммита была озвучена именно Владимиром Путиным, причем в наиболее острой для дипломатического протокола формулировке: «Делаются попытки расколоть мир по религиозному или этническому признаку, вбить клин прежде всего между христианским и исламским сообществами. Миру фактически навязывается конфликт цивилизаций».
В зале сидело множество буддистов и иудеев, однако президент еще раз вернулся к ключевой теме: «Мы видим, как тонка грань, за которой может быть развязана война и насилие, может пролиться кровь. И обязаны противопоставить этому самый широкий христианско-мусульманский диалог».
То, что сам российский президент придает этой встрече большое значение, очевидно. Он не только просидел весь первый день открытия — после всех выступлений глава государства снова взял слово и в своей речи особо подчеркнул, что мнение собравшихся он лично донесет до лидеров «группы восьми». И, наконец, он лично, без протокола разговаривал с рядом участников саммита.
В кулуарах
Интересны не столько заготовленные заранее речи духовенства, в которых выверено каждое слово, сколько непринужденное общение духовных лиц. Без Путина они свободно беседовали друг с другом, с журналистами из своих стран и весьма сдержанно — с российской прессой.
Патриарх-католикос Илия II, чей визит в Россию сам по себе — уже вызов грузинскому президенту Саакашвили, тепло разговаривал с одним из самых влиятельных в Иране аятолл Мухаммедом Али Тасхери. Католики шутили с протестантами, буддистов опекали православные отцы, а раввины троекратно целовались со российским священством. Казалось, эти люди меньше всего были озабочены богословскими расхождениями.
И Далай-лама тож
Критики саммита говорят о том, что зря светские власти побоялись гнева Китая и не пригласили Далай-ламу. Но, во-первых, Далай-лама, как и Папа, ни с кем не совещается. А во-вторых, по словам шаджин-ламы Калмыкии Тэло Тулку Ринпоче, приезд «его святейшества Далай-ламы XIV в Элисту, возможно, состоится 8−10 июля».
Религия сближает или разъединяет людей?
Сергей Житинкин / заместитель председателя комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций:
«Однозначно сближает. Любая религия — это стремление к духовному совершенству. Ни в одной из них нет призывов к разобщенности, а религиозные постулаты призывают к тому, чтобы со всеми — а не только с единоверцами — жить в мире и согласии. Экстремизм же не имеет никакого отношения к религии, просто ее часто используют как инструмент, неправильно истолковывая некоторые постулаты. Но это уже человеческий фактор, который ничего общего с религией не имеет».
Виктор Анпилов / лидер движения «Трудовая Россия»:
«Религия разъединяет, а объединяет людей — вера. Но вера не обязательно религиозна. Если я человек религиозный, то я — фанат и должен верить только в свое божество и отрицать другие. Не только верить в Христа и любить Его, но и никого, кроме Христа, не признавать — это нормальная заповедь религиозного человека. Но такие вещи не могут объединять! Для того чтобы объединиться, надо понимать другого человека».
Сергей Иваненко / первый заместитель председателя партии «Яблоко»:
«Ну и вопросы у вас! А Бог есть или нет? Я думаю, что истинно верующие, независимо от того, в кого они верят — Христа, Мохаммеда или Будду, — всегда найдут общий язык друг с другом. А у людей, считающих, что религия и вера — это средство для достижения каких-то иных целей, даже внутри одной конфессии начинаются войны. Поэтому любые межконфессиональные контакты — всегда только на пользу. В этом смысле диалоги всегда позитивны, независимо от того, удается или нет решить какие-то отдельные частные вопросы. Сам факт того, что это происходит, — на пользу всем».
Виталий Гинзбург / академик Российской академии наук:
«Представители одной религии сближаются, а разные конфессии дерутся между собой. Сам я — убежденный атеист и считаю, что никакого бога нет. Атеизм и религия — понятия интуитивные. Нельзя доказать, что бога нет, но и нельзя доказать, что он есть. Но я — сторонник свободы совести. Ни в коем случае нельзя бороться с религией. Если человек верит, то и пусть верит. Задача атеиста — просвещать и убеждать, а не играть роль инквизиции. Все религии кричат, что они „сторонники добра“, „сторонники заповедей“. В этом смысле в религии что-то положительное, может, и есть. Но я считаю, что все это — совершенно выдуманная фикция. Кого-то в пределах одной конфессии религия, возможно, и сближает. Но, например, даже в том же православии есть Московская патриархия, а есть Церковь за границей, в которой все кричат, что они единственные и уникальные, а есть никому не подчиняющиеся староверы или масса каких-то других групп. Так что на ваш вопрос ответа нет».
