 |
| Росбалт | Борис Альтнер | 01.07.2006 |
Спираль миграции
История миграции — это история человечества. Доказано, что примерно в 1190 году до нашей эры финикийцы пришли в Ханаан и дали этой местности имя Палестина. Доказано, что в 587 году до нашей эры 95% евреев были уведены из Палестины в рабство вавилонянами, а в 538 году — освобождены персидским царем Киром и вернулись обратно. И доказано, что народы в современной Европе точно так же шатаются туда-сюда, как тысячи лет назад. Согласно легенде, Рим был основан троянским беженцем Энеем.
Кельты пришли в Италию, на Балканы, в Северную Испанию и Португалию. Готы, гепиды и вандалы обосновались в Южной Руси и в Карпатах. Эту волну миграции историки называют «Великим переселением народов», хотя сам этот термин — весьма спорный. Дело в том, что происходит он от латинского migratio gentium, а латинский термин gens обозначает вовсе не «народ», а воинов — то есть, по сути, вооруженные силы народа. Понятие «переселения народов» впервые стали использовать в XX веке нацистские историки из Германии, причем в собственных целях: прежде всего, чтобы доказать превосходство германских племен. Поэтому это понятие в основном используется сегодня для описания прежде всего миграции германцев в IV веке: гунны вторглись на Русь, остготы покорили Угрию (Венгрию) и поделили Италию с вестготами, те добавили к списку своих владений Францию и Испанию, франки завоевали Францию несколько позже. В 568 году в Северную Италию вторглись лангобарды — так появилась Ломбардия.
Викинги переплывали моря ради торговли. Когда они увидели, сколь богаты города Западной Европы и как легко их достичь по многочисленным рекам, — они вернулись, уже чтобы грабить. Потом им надоело плавать туда-сюда и они остались в Европе — чтобы грабить было сподручней. По ту сторону Средиземного моря после смерти пророка Магомета с насиженных мест сорвались арабы. Они завоевали Палестину и Северную Африку. Народ берберов, которых еще называют маврами, почти в полном составе переселился в 711 году в Испанию. Их изгнали из Европы лишь в 1492-м, после падения Гранады. Вместе с ними были изгнаны 160 тыс. евреев. В этом же году португальский выкрест Христофор Колумб отправился на поиск короткого пути в Индию и открыл Америку.
Переселение народов получило новый стимул — 60 миллионов европейцев иммигрировало в Новый Свет добровольно. Местные жители умирали миллионами — от новых болезней, от пушек и мушкетов. Так как испанцы, португальцы и англичане, ставшие теперь американцами (еще не в смысле государственной принадлежности, а лишь в смысле места жительства), нуждались в рабочей силе взамен вымерших индейцев, они депортировали миллионы рабов из Африки — это была первая в новой истории массовая принудительная депортация, а также первая после порабощения евреев вавилонянами. Страшный водоворот людей и судеб, который отражается на потомках потомков.
Век беженцев
XX веку историки среди прочих наименований дали название «века беженцев». Политбеженцы существовали всегда: французские дворяне, бежавшие от революции, пустили по миру словечко «эмигрант». Однако с утверждением национальных государств в XIX веке разграничения и ненависть приобрели новое качество. «Неправильная» вера, «неправильная» идеология, «неправильная» национальность — кто «не наш», тот должен бежать куда глаза глядят — если успеет, конечно. Век этнических чисток начался.
Османы извели под корень более миллиона армян. Греки после первой мировой войны вынуждены были покинуть Анатолию, спасаясь от младотурок Кемаля Мустафы-паши по прозвищу Ататюрк, — «Отец турок» (к слову, сам он был вовсе не турок, а самый настоящий курд). Турки, в свою очередь, со всех ног бежали из Греции. Более миллиона человек бежали из России от большевиков. Еще полтораста лет назад европейцы бежали прочь со Старого континента: из Ирландии, Италии, Германии — прежде всего, в Америку.
В 1921 году Лига Наций назначила первого в истории комиссара по делам беженцев: им стал великий путешественник, норвежец Фритьоф Нансен. Его задачей было возвращение домой 500 тысяч военнопленных. Миллионы беженцев из России, Болгарии, Армении должны были быть распределены по странам Европы. С началом тридцатых годов разразился мировой экономический кризис и государство за государством стали закрывать свои границы.
В Эвиане на Женевском озере в 1938 году собрались представители 32-х стран, чтобы решить, что делать с евреями, бегущими от Гитлера. Решение, которое они вынесли, гласило: да ничего не делать. «Эти евреи ухудшают общее экономическое положение» — заявляли представители европейских государств, а наиболее хлесткий афоризм на эту тему принадлежит швейцарцам: «Спасательная шлюпка переполнена». Первые лагеря для беженцев придумали французы: сюда попадали евреи, вырвавшиеся из лап нацистов — только для того, чтобы с началом войны быть заклейменными в качестве «немецких пособников» и умереть от голода и болезней за колючей проволокой в лагере для интернированных. Самым знаменитым из них был великий писатель Лион Фейхтвангер. После 1945 года по Европе бродили 40 млн. беженцев, отданных на милость судьбе, 14 миллионов немцев были изгнаны из стран Восточной Европы.
Мигрант или беженец?
Мавритания, портовый город Нуадибу, так называемый «бидонвилль» — район трущоб, весь построенный из черепицы, рваных тентов и пластиковых пивных бочонков. Кто побогаче — живет в палатке, кто победнее — в канаве под водосточной трубой. В порту покачиваются на волнах 400 деревянных баркасов — древние, ветхие сооружения, которые здесь называют «каюкос» — в каждое из этих корыт могут втиснуться от 60 до 80 человек. Останавливать их некому — местные полицейские жалуются на нехватку быстроходных катеров, вертолетов, даже простых переговорных устройств. Ну и, конечно же, имеется нехватка желания вообще кого-то останавливать — однако на это никто не жалуется.
Беженцам предстоит пересечь 1200 километров морем — в шторм и бурю, потому что так больше шансов, что их не обнаружат патрульные катера La Guardia Costal — испанской береговой охраны. 1200 километров до Канарских островов — новой Земли Обетованной, где белые люди нежатся на пляжах и становятся красными, а то и коричневыми людьми, где веселые отдыхающие сидят в прибрежных кафе и смотрят на море — туда, откуда все плывут и плывут бесчисленные каюки. Каждый день. Бывают спокойные дни, когда берегов Тенерифе достигают 700 чернокожих беженцев, а бывают и бурные — когда сотни их идут ко дну. С начала 2006 года более 3 тысяч несчастных утонули, а 11 тысяч счастливчиков достигли испанских берегов. Что ждет их на этой стороне?
Они — те, кого Европа боится, от кого она защищается с начала 90-х годов — эта волна «великого просачивания народов», которая несется в сторону Старого континента — в грузовиках и автобусах, пешком и на надувных лодках — они стремятся сюда, потому что верят: они имеют на это право. Как имеют право беженцы из кризисных регионов Азии, которые всеми правдами и неправдами стремятся в Австралию. Как имеют право мексиканцы, проникающие в США — скрываясь от пограничников, погибая от рук контрабандистов. Как имеют право восточные европейцы и жители стран бывшего СССР, старающиеся попасть в Евросоюз. Так же, как и беженцы из 24-х «горячих точек» по всему миру, которые просто хотят оттуда убраться — неважно, куда именно. Туда, где не стреляют. Кто-то ищет лучшей жизни, кто-то — возможности просто выжить. Кому-то грезится богатство, кому-то — чистой воды вдоволь и кусок хлеба. Одни мечтают отправить детей в нормальную школу, где их не станут учить надевать «пояса шахидов» и взрывать себя во славу очередного раиса, другие — просто такое место, где нет землетрясений и цунами. Все они имеют право на побег к лучшему — они люди, это в природе человеческой.
В 2005 году по всей Земле насчитывался 191 миллион мигрантов. Это 3% населения нашего маленького шарика и это — страшная статистика, потому что еще в 1970 году их насчитывалось только 82 миллиона, а в начале XXI века — 175 миллионов. Почти половина мигрантов — 48,6% - женщины. 64,1 млн мигрантов живут в Европе (включая Россию) — это 8,8% населения европейских стран. Больше всего мигрантов принимают США — 20% (38,4 млн), на втором месте — Европа, причем лидирует здесь Германия (по оценкам ООН, 5,2% или 10,1 млн человек). Согласно конвенции ООН 1951 года, беженцем считается человек, который «из-за обоснованного страха преследований по расовому, национальному, религиозному или социальному признаку или из-за своих политических убеждений находится вне пределов страны, чьим гражданином является». А если люди бегут от террора, от религиозных фанатиков — не принадлежащих к государственным структурам, а просто жгущих почем зря деревни и убивающих «неверных» или «врагов народа» направо и налево — они как, считаются? Может, да, а может, нет — в зависимости от того, как относится политическое руководство той или иной «благополучной» страны к так называемым «негосударственным преследованиям». А также от экономических интересов и политических союзов различных групп. А если кто-то бежит от бедности, от эпидемий, от засух? Они не считаются.
Таким образом, эмигранты в наши дни официально делятся на первый и второй сорта: «беженец» — это тот, кто не может вернуться в свою страну; «мигрант» — тот, кто может. Теоретически. Среди 191 млн эмигрантов мира под первое определение попадают 9,2 млн. О них положено заботиться — этого требует международное право. Мигранты уезжают добровольно, так что они получают почетное право заботиться о себе собственноручно. Европа долгое время пользовалась неписаным правилом: «Кто до нас добрался, тот у нас остался». Теперь эти времена прошли. В 1985 году Бельгия, Франция, Германия, Люксембург и Голландия подписали Шенгенское соглашение, к которому сегодня присоединились почти все страны Европы. Внутренних границ не стало, но внешние стали укрепляться, подобно новым, современным Великим Стенам. Сегодня миграционные законодательства этих стран постоянно пересматриваются в сторону ужесточения — в европейском дипломатическом лексиконе это называется «гармонизацией». Результатом ее стал резкий спад прошений о предоставлении убежища: если взять, скажем, Германию, то в 1994 году здесь было подано 127,937 тыс. таких заявлений, а в 2005 — 28,914 тыс. — на 77% меньше. 30 лет назад положительный ответ получила половина соискателей, сегодня «да» слышит каждый сотый. Среди африканцев — каждый тысячный.
Однако это вовсе не означает, что миграция идет на спад: те, для кого оказывается закрыт легальный путь, выбирают нелегальный. Это тоже по-человечески — все мечтают о лучшей жизни. И разрыв между богатыми и бедными также растет: 50 лет назад средний житель богатой страны зарабатывал в 50 раз больше, чем средний житель беднейшего государства. Сегодня он зарабатывает в 130 раз больше. Естественно, это привлекает. Естественно, это вызывает зависть и враждебность. Это — следствие глобализации: Третий мир знает сегодня, как живет «золотой миллиард». И конечно же, он не намерен считать это неравенство естественным, богом данным состоянием. Почему Европа богата и недоступна, а Африка — бедна и должна до самой, причем весьма скорой, смерти быть им Родиной и местом жительства?
«Какая от твоего ктотама польза?»
Европа боится этих людей. Европа уверена, что они приносят лишь вред. Так ли это? Непризнанные, неинтегрированные — конечно же. В этом случае от мигрантов нет никакой пользы: они стоят налогоплательщикам кучу денег и не приносят никаких доходов, потому что сами налогов не платят. Но почему это должно так быть? Почему эти люди должны жить на грани? Почему их ненавидят и презирают? Чтобы быть толерантным, нужно быть благополучным и образованным. В стране, где население ищет объяснений своим трудностям и не находит их — по крайней мере, рациональных, — утверждается представление, что во всем виноваты чужаки, которые получают то что им не принадлежит по праву. То, что по праву принадлежит НАМ — белым. Которые вооружаются против НИХ — черных. И тогда цыгане превращаются в наркоторговцев, «лица кавказской национальности» — в убийц, евреи — в мошенников, поляки — в воров, негры — в бездельников, китайцы — в штрейкбрехеров, русские — в завоевателей… этот список можно продолжать до бесконечности, для каждой страны он свой.
И конечно же, обращение властей с мигрантами имеет много общего с официальным сленгом, применяющимся по этому поводу. Если их называют «нелегалами» — их автоматически признают преступниками, даже если у них вообще не было легального способа попасть в ту или иную страну. Если говорят об «экономических беженцах» — значит, превращают в посмешище те мотивы, которые заставляют многих мигрантов, рискуя жизнью, пересекать море и пробираться по весьма недружественным странам — как будто все они покинули свою родину с легким сердцем, погнавшись за «жирным куском». Кто-то, может, именно так и поступил. Есть множество людей, изобретающих «преследования» у себя дома лишь затем, чтобы потом тыкать ими в нос чиновнику соответствующего министерства в Европе или США. Однако не меньшее, а то и большее количество мигрантов хотят и могут работать. И работают — как показывает опыт того же Кипра, той же Ирландии, где к мигрантам относятся очень хорошо: они не зарятся на социальные гарантии, потому что таковых никому не предоставляют. Они работают и содержат себя самостоятельно. Да еще и налоги платят.
Статистика ЮНЕСКО, которая собирается ежегодно во всем мире и которая никогда не станет приемлемым доказательством ни для одного из воинственных поборников «чистоты расы», «охраны родной культуры» и прочих изобретений, маскирующих нацизм, гласит: 50% мигрантов в мире работают и обеспечивают себя. Они приносят миллиарды в казну того государства, в котором живут, в виде налогов. В Европе с 1990 по 2000 год мигранты были теми, кто обеспечивал прирост населения — без них количество европейцев сокращалось бы на 4,4 млн человек каждые пять лет, не говоря уже об их старении. Плюс к тому мигранты взваливают на себя еще одну ношу — помощь родственникам, оставшимся на Родине, а значит — помощь «странам исхода». В 2004 году таким образом они отослали через банки 150 млрд долларов — втрое больше, чем общая сумма государственной помощи всех «благополучных» стран, вместе взятых. И еще 300 млрд долларов попали в бедные страны мира иными путями — тоже от мигрантов. Так что, откровенно говоря, добейся поборники тезиса «пришлые виноваты» когда-нибудь успеха — они с удивлением обнаружат, что как они сами, так и их страны потеряли очень много. И кто знает — может быть, тогда им самим придется отправляться «за бугор» в поисках лучшей доли.
