 |
| Газета.GZT.Ru | Надежда Кеворкова | 29.06.2006 |
Разговор с главой еврейской общины начался несколько неожиданно: вместо рассказа про исторические корни иранских, или ширазских, евреев господин Харун сразу выступил с настоящим заявлением, отчасти предварив этим некоторые мои вопросы:
У нас возникает одна проблема при общении с иностранными корреспондентами. Все, что мы им говорим, они считают ложью. Они заранее убеждены, что исламская республика приставила к нашим головам дуло и требует, чтобы мы говорили так, а не иначе. На меня не оказывают давления, но иностранные корреспонденты почему-то не хотят это принять. Вы находитесь в свободной стране, можете свободно гулять и разговаривать с евреями. И можете проверить, говорю ли я правду.
— Господин Харун, сколько евреев было в Иране до революции и сколько сейчас?
— В 1355 году по нашему календарю (солнечному. — «Газета»), за два года до революции, евреев было 65 тысяч. Теперь их 25 тысяч. ИРИ всегда выступала против Израиля, некоторые евреи думали, что это скажется и на них. Они свободно уехали. Свободно можно уезжать и сейчас. После распада СССР из вашей страны уехало больше 2 миллионов евреев, осталось меньше десятой части. Посмотрите, какая показательная разница!
В 1991 году у вас была экономическая революция, а у нас в Иране революция была исламской — ислам притесняли, поэтому она и произошла. Из-за вашей нерелигиозной революции беженцев было гораздо больше, чем из-за нашей исламской.
— Евреи могут жить везде в Иране?
— Нет такого города, где бы ни жило хотя бы несколько семей. Если евреев-госслужащих по работе посылают в Кум или Мешхед (исламские центры. — «Газета»), они туда переселяются вместе с семьями. Самые большие общины в Тегеране, Ширазе, Исфахане. В стране 40 синагог, из них 23 активно работают.
— Вы живете в стране, где все суды — шариатские. Вам страшно?
— Религия евреев очень похожа на религию мусульман, в том числе в области закона. В нашем законе есть понятие «око за око, зуб за зуб». Поэтому мы не боимся тех положений, которые оговаривают условия равноценного наказания за совершенное преступление, смерть за смерть в том числе.
Закон в нашей стране одинаков для всех — протестантов, православных, католиков, мусульман, евреев.
В исламском суде, если рассматривается дело еврея, судья зовет кагана и советуется с ним, соответствует ли нашей религии наказание. Если вынесенное наказание входит в противоречие с нашим законом, то исламский суд изменяет решение.
Есть и другие показательные примеры. У нас только в Тегеране есть 10 средних школ для евреев. Дети, которые учатся в обычных школах, на уроки по религии приходят в специальные классы в еврейских общинах. Их оценки высылаются в школу. У нас есть дома престарелых, детские сады, лучшая после США и Израиля больница «Доктор Сапир», которая в основном принимает на лечение мусульман. Она находится в южной части Тегерана, а большинство евреев давно живут в северной (здесь расположены дорогие кварталы столицы. — «Газета»).
— Интересно, по шариатским законам Ходорковского осудили бы в Иране?
— Его осудили за совершение преступления в области налогов. В этом случае в нашей стране для суда нет различия, кто этот человек — мусульманин или еврей. Для суда он иранец.
Если два еврея имеют судебные претензии друг к другу, то это дело может решить и исламский, и еврейский суд, как они выберут. Разводы, свадьбы, дела о наследстве — для решения таких вопросов мне не нужно идти в иранский суд.
— В мировых СМИ было много шума из-за материала канадской газеты, написавшей, что в Иране вот-вот нашьют евреям повязки со звездами Давида. Как ваша община реагировала на эти слухи?
— Нам не нужно реагировать на слухи, потому что мы точно осведомлены о том, что происходит. Автор этой статьи Амир Тохер до победы исламской революции был главным редактором газеты «Кейхан», а после стал активным противником революции. Руководству канадской газеты пришлось извиняться за его клевету.
Суть дела такова. В иранском парламенте шла речь о том, чтобы унифицировать форму хиджаба. Депутаты отклонили это предложение. Тохер из этой дискуссии придумал историю о религиозных нашивках. Я написал обо всем этом статью.
— Евреи обмениваются друг с другом пожеланием «на следующий год в Иерусалиме». Это разве не призыв к отъезду?
— Мы ежедневно молимся о том, чтобы евреям по воле Всевышнего собраться в Иерусалиме. Молитва — наш религиозный долг, а не побуждение к смене гражданства. Наши братья-мусульмане тоже молятся о том, чтобы Господь даровал им возможность совершить хадж в Мекку.
Евреи стали жить в Иране за 1500 лет до ислама, так что у нас давние традиции, мы в Иране — дома. Когда персидский царь Кир разрешил восстановить Первый иерусалимский храм, даже передал на это деньги, евреи начали активно ездить в Иран.
— Евреи могут пить вино в Иране? И откуда они его берут?
— Дома делают. У меня есть, могу подарить. На улице выпивать или ходить пьяным — это, конечно, у нас не принято. Евреи — не пьяницы, вино употребляют по праздникам, это религиозная традиция.
(Достает пластиковую бутылку из стенного шкафа.)
Сегодня, в шаббат, мы наливаем вино, благодарим Всевышнего, выпиваем и говорим «аминь», то есть «мы согласны». (Помощник проделывает все сказанное у меня на глазах в синагоге посреди столицы Исламской республики Иран.)
— Каковы повседневные отношения евреев с мусульманами в Иране?
— Загляните в синагогу в шаббат — к нам заходит множество мусульман посмотреть на службу, поприветствовать нас. Исламские студенты в нашей синагоге постоянно слушают лекции по нашей религии. На юге страны есть мавзолей пророка Даниила — святыня и для нас, и для мусульман. Мавзолей Эстер (Эсфирь. — «Газета»), мавзолей Галеви недалеко от Кума — все эти места посещают и мусульмане, и иудеи. Наш раввин встречался с прежним президентом Хатами, две недели назад он встречался с президентом Ахмадинежадом.
— Президент Ахмадинежад высказался о холокосте и Израиле, чем вызвал бурную реакцию в мире. Как вы отреагировали?
— Мы не согласны с позицией президента, касающейся холокоста, и мы направили ему письмо об этом. Я лично его составил. Как видите, я жив, никто меня не убивает. Мы живем в демократической стране, где каждый имеет право высказываться — и президент, и граждане.
Что касается Израиля и мысли о том, что его не должно быть на карте, то тут мы остаемся иранцами. Если политика нашей страны такова, что образование и существование Израиля не считается законным, то мы разделяем эту позицию. Мы — граждане Ирана, а не Израиля, мы не входим в детали политических разногласий нашей страны с другими государствами. Холокост — это общая для всех евреев тема, а политика страны — это совершенно другой предмет. В этом вопросе мы согласны с позицией нашей страны, а не какой-то другой.
— На каком языке евреи разговаривают в Иране?
— Как вы сами слышите, мы говорим по-персидски, это один из важнейших языков для евреев, на котором мы говорим уже три тысячи лет.
В отличие от других меньшинств Ирана — армян, ассирийцев, — мы и дома говорим на персидском. А что касается языка молитвы, то у мусульман это арабский, у нас — иврит.
